У Халила Кази было блестящее будущее.
Вместо этого он встал на путь погибели – и потянул за собой других.
* * *
Это случилось в октябре чуть больше двух лет назад.
После переезда из Сиклы Фария втайне поддерживала связь с Халилом. Как-то раз она поведала ему, что хочет порвать с семьей и им нужно проститься. Она предложила кафе на Нурра Банторгет.
Халил божился, что никому не рассказывал об их встрече. Но, должно быть, братья его выследили. Они затолкали сестру в машину, увезли в Сиклу и обращались с ней как с животным. Первые дни Фария провела связанной по рукам и ногам и с полоской скотча на губах. На грудь ей повесили кусок картона с надписью: «Шлюха». Башир и Ахмед били ее и плевали ей в лицо. То же делали и другие мужчины, которые заходили к ним в гости.
Халил понимал, что больше они не считают Фарию человеком, тем более сестрой. Ее лишили всех прав, включая право на собственное тело. Похоже, она прекрасно представляла себе, что ее ждет. Ее увезут куда-нибудь за город, чтобы дать возможность искупить свой позор кровью. Правда, иногда братья говорили, что брак с Камаром – ее последняя возможность спастись. Но Халил не верил этому. На сестре пятно. Даже если Камар возьмет ее такой – каким образом они собираются насильно вывезти ее из Швеции?
Халил не сомневался, что ей нечего ждать, кроме смерти. Но братья и его держали как пленника, без мобильного телефона и какой-либо возможности связаться с внешним миром. Ему оставалось уповать разве на чудо, и оно произошло.
В один прекрасный день братья развязали сестре руки и ноги и сняли с груди кусок картона. Фария получила возможность есть на кухне и беспрепятственно передвигаться по квартире с открытым лицом. Наконец братья раздали им с сестрой подарки, словно хотели таким образом вознаградить за перенесенные страдания. Фария получила радиоприемник, а Халил – подержанную беговую дорожку, которую специально для этого случая забрали у одного знакомого из Худдинге. Это несколько взбодрило его. Халил соскучился по тренировкам. Недостаток движения действовал на него удручающе, и теперь он часами не сходил со своего тренажера, хотя по-прежнему ожидал самого худшего.
Однажды братья вошли в его комнату и сели на кровать. У Башира в руках был пистолет, но в целом братья выглядели вполне мирно. На обоих были свежевыглаженные рубашки одинакового голубого цвета. Оба улыбались.
– У нас хорошие новости, – сказал Башир.
Итак, они решили сохранить Фарие жизнь. Но кое-кому придется заплатить за это. Иначе гнев Аллаха падет на всю семью. Халилу предоставили возможность выбора: умереть вместе с сестрой или убить соблазнителя. Он не сразу понял, что они имеют в виду, потому что слушал их, не сходя с беговой дорожки. Башир повторил вопрос.
– Но почему я? – удивился Халил. – Я в жизни никого не убивал.
Башир объяснил, что Халил – единственный из них, кого не знает полиция. У него хорошая репутация, даже среди врагов семьи. И главное – своим поступком он сможет искупить предательство по отношению к отцу и братьям. Халил дал согласие, хотя далеко не сразу. Он был в отчаянии, но что ему оставалось делать? Он слишком любил сестру.
Во всей этой истории был момент, не совсем понятный Бублански, а именно: почему Халил сразу не позвонил в полицию?
На это молодой человек отвечал, что именно это он и собирался сделать. Самым разумным для него было бы выдать всю клику и прибегнуть к защите закона. Но голос разума плохо доходил до его сознания. Он был напуган, сбит с толку. Кроме того, его ошеломила тщательность, с какой была подготовлена вся операция. В ней фигурировали и другие участники – в основном исламисты, которые не упускали Халила из виду и постоянно доказывали ему, что за ужасный человек этот Джамал Чаудхери. Так что Халил не был единственным преступником. Хотя именно он столкнул Джамала под колеса поезда.
– Это я убил его, – повторял он.
* * *
Допрос Фарии Кази в комнате свиданий в Н-корпусе женской колонии во Флудберге продолжался. Анника Джаннини уже продемонстрировала видеозапись, где Башир Кази признавался в убийстве Джамала Чаудхери. Она пояснила, каким образом интерпретируются алгоритмированные жестовые движения и объявила, что Халил Кази отказался от более детального анализа и признался в том, что столкнул Джамала Чаудхери на рельсы метро.
– Он сказал, что сделал это из любви к тебе, Фария. Для него это была единственная возможность спасти твою и свою собственную жизнь.
Обо всем этом Фарие было давно известно. И сейчас ей хотелось кричать: «Любит меня? Да я его ненавижу!» И это было правдой – она действительно ненавидела Халила. Но правдой было и то, что говорил Халил. Поэтому до сих пор она молчала на допросах. Фария хотела защитить его, ненавистного преступника. Хотя бы ради матери, которой когда-то пообещала заботиться о младшем брате. Но после признания Халила ее молчание потеряло всякий смысл.
– Что за женщина разговаривает там с моим братом? – спросила Фария, кивая на ролик. – Это Лисбет Саландер?
– Да, это Лисбет.
– С ней всё в порядке?
– Да. Но ради тебя она позволила Баширу избить себя. Фария сглотнула и начала рассказывать. В комнате нависла торжественная атмосфера, какая бывает всякий раз, когда свидетель или подозреваемый наконец решают открыться. Соня Мудиг и Анника Джаннини слушали девушку затаив дыхание. И конечно, пропустили мимо ушей истошные звонки коммутационных телефонов в коридоре и взволнованные голоса охранников.
* * *
В комнате свиданий стояла невыносимая жара. Соня Мудиг утирала со лба пот, снова и снова прокручивая в голове то, что только что сказала Фария Кази. Девушка вот уже несколько раз повторила эту свою версию в разных вариациях. В целом все как будто состыковывалось – и все-таки не вполне.
– То есть ты говоришь, что потом братья смягчились и стало легче. Ты получила некоторую свободу, несмотря ни на что, так?
– Я и сама не знала, что думать, – ответила Фария. – Я перестала что-либо понимать. Башир и Ахмед даже извинились передо мной. Раньше они никогда этого не делали. Они сказали, что перегнули палку и им стыдно. Все, чего они хотели, – чтобы я оставалась честной девушкой. Они подарили мне радиоприемник и сказали, что я наказана достаточно.
– А тебе не пришло в голову, что это может быть ловушкой?
– Я только об этом и думала. Я ведь читала истории о других девушках, которые оказались слишком доверчивы и…
– …и поплатились за это жизнью.
– Я прекрасно это понимала. Я следила за каждым движением Башира, изучала язык его тела. По ночам спать не могла от страха. Быть может, я тешила себя иллюзиями, но это было все, что мне оставалось. Я не могла иначе, вы должны это понять. Я должна была чувствовать, что где-то там Джамал борется за мое спасение. Я выжила благодаря этой вере. Халил тоже был не в себе – дни и ночи напролет упражнялся на своей машине. Вжик-вжиквжик… Эти звуки сводили меня с ума. Я не понимала, как он их выдерживает. Но Халил все бегал и бегал и только изредка заходил, чтобы обнять меня и попросить прощения. И я обещала, что сумею защитить его. Что Джамал и его друзья позаботятся о нас обоих. А потом… не знаю… так трудно говорить об этом спустя столько времени…
