Но эти самые свидетели пока никуда не деваются – мы все трое сидим за длинным столом в парадном обеденном зале, вкушая довольно-таки простой ужин – как нашего, так и явления дядюшки слуги явно не ожидали. Но зато с золотых, почти в прямом смысле этого слова, тарелок.
Я смотрю на подобранную несколько часов назад девушку и чётко осознаю, как всё происходящее сносит ей крышу. Когда люди, которым ты сама всю жизнь кланялась, и которых боялась, падают на колени перед тем, кто идёт рядом с тобой, его притягательность в твоих глазах взлетает до небес. Сложно устоять, очень сложно. И Найка, кажется, тоже поддалась – «я достойна большего, чем имею» читается на её лице, и на меня она начинает посматривать, как на свою – свою! – прислугу. И нет, я не испытываю к ней раздражение, к ней – только жалость и сочувствие, а вот Ашш-Ольгар вызывает и раздражение, и возмущение, и неприятие. Он будит и вытаскивает на свет худшее, что есть в людях. Взять хотя бы Найку – девушка была готова собой пожертвовать ради жениха, по крайней мере, она сама в это верила, теперь же… что она теперь ему скажет, если они всё же встретятся? А я сама? Я верила тёте как никому, и точно знала, что должна сделать в своей жизни, а теперь… теперь он искушает меня каким-то загадочным Даром, он каким-то непостижимым образом влезает в мою голову и заставляет думать о себе, гадать о мотивах и пытаться разрешить загадки, что, наверняка, обречено на провал. И более того, на самом деле совершенно мне не нужно.
Не знаю, что пообещал или приказал Ашш-Ольгар Найке, но она смотрит на него постоянно и совершенно не заговаривает о женихе. Мне уже даже кажется, что меня судьба этого неизвестного паренька заботит больше, чем всех остальных. Впрочем, она вообще не заговаривает с ним, как и я, да и сам Император не спешит вступать с нами в беседу. С того момента, как мы приехали, ни мне, ни ей не сказал ни слова, я даже начала ощущать себя кем-то навроде собаки. Потому что Найка хоть рядом, пусть и не рука об руку, а я – преданным хвостиком. И как к этому относиться – не пойму. Вроде бы и наоборот, наконец, всё стало на свои места, а вот как-то не так, не ложится на сердце такая расстановка. Хотя не исключаю, что дело в самолюбии и только.
Я уже почти расправилась со своей порцией мяса, когда Ашш-Ольгар заговорил, впрочем, обращался он к застывшему у дверей бледному дворецкому.
– Встретьте, пожалуйста, господина Артуро и проводите сюда.
Дворецкий, как мне показалось, побледнел ещё больше и метнулся в дверь. Хотя, может, мне бледность его лишь мерещится – освещается столовая немного странно, так всегда было. Какой-то дизайнерский ход.
– Мой Император, – появился в дверях высокий, худощавый мужчина. И поспешил преклонить колено, демонстрируя намечающуюся лысину.
И должна сказать, что дворецкий был ещё не бледен. Вот дядюшка являл собой образец прекрасного, эталонного бледно-синего цвета. А когда он увидел меня, кажется, у него задёргался глаз. Но, может, глаз у него в принципе дёргается.
– Садитесь, Артуро, – предложил Император, довольно любезно. Но совершенно игнорируя тот факт, что человек с дороги, ему бы умыться, переодеться, удобства посетить… Конечно же, Артуро даже не заикнулся обо всём этом. Сел напротив Ашш-Ольгара на выдвинутый тем – разумеется, с помощью магии – стул. И вроде бы любезность, почти услуга, но подоплёка у этого действия совсем другая – «я здесь хозяин, а ты – гость», неудивительно, что «гостю» не по себе.
– Итак, я решил лично рассмотреть Ваше прошение, – как ни в чём не бывало начал Император.
– Благодарю, мой Господин, – лепечет дядя, но Ашш-Ольгар морщится, и дядюшка моментально исправляется, – мой Император.
Даже при странном освещении я вижу, что на лбу Артуро выступила испарина. Мне становится не то чтобы сильно жалко его, но как-то неприятно, что я присутствую при чьём-то унижении. В отличие от Найки, которая явно наслаждается моментом, мне этот человек ничего не сделал.
– А где Ваша семья? – неожиданно светским тоном интересуется мой Господин, и Артуро саф Аблес невольно вздрагивает. Может быть, и ему послышалась в этом угроза – ибо семья его в столице, фактически в полной власти Императора или того же Вика. А Ашш-Ольгар добавляет. – Я бы с удовольствием их… увидел.
– Они приедут через неделю, мой Император, – напряжённо говорит дядя, и даже я понимаю – если он каким-то чудом покинет обеденный зал свободным человеком, то приложит все усилия, чтобы покинуть страну вместе с семьёй в максимально короткие сроки.
А Императорское Величество глумится.
– Знаете, – говорит это самое Величество, почему-то изучая задумчиво столовый нож, – я высоко ценю инициативу на местах… Да, очень ценю. И Ваши… действия, они меня, признаюсь честно, весьма впечатлили. Особенно Ваш творческий подход к некоторым вопросам.
Тон Ашш-Ольгара становится жёстким, и, хотя прямым текстом он ещё ничего не сказал, дядя падает на колени:
– Я всё расскажу! – успевает произнести он. И даже начать следующую фразу. – Меня заставили, это…
И всё. Это последние фразы Артуро саф Аблес, и моё знакомство с родственником оказалось весьма коротким – он хрипит, хватается почему-то не за горло, а за глаза, и падает замертво. А на коже его начинают проступать тонкие красные узоры, такие же, как были на тёте Эльзе и неизвестной девушке, пять лет притворявшейся мной.
Всё это происходит очень быстро, и, кажется, Ашш-Ольгар пытался что-то сделать, как-то спасти – по крайней мере, мне мерещится, что как только дядя начал хрипеть, от Императора к нему метнулся большой поток силы, но тщетно. Родовая магия – очень трудно и неохотно поддающаяся другим волшебникам вещь. Будь у Него время, он бы, наверняка, справился, всё же не зря, думаю, считается самым могущественным магом нашего мира на данный момент. Но даже самый могущественный – это вовсе не всемогущий, и далеко-юродный дядя Артуро бездыханным лежит на полу, со всех ног – кажется, ещё слышны шаги– убегает дворецкий, и надрывно, на одной ноте визжит Найка.
– Заткни её, – приказал мне Ашш-Ольгар, присаживаясь на корточки над телом и проводя рукой в воздухе. Его волосы почему-то оказались распущены, хотя, как мне казалось, ещё буквально полминуты назад они были заплетены. – Заткни, отведи в комнату и возвращайся.
Я сделала всё, что могла, и до сих пор считаю, что действовала максимально эффективным способом, исполняя приказ своего Господина – взяла стакан с водой и плеснула на лицо истерящей девушке. Подействовало моментально. Однако взгляд, которым она меня наградила…
Мне очень хотелось повернуть обратно, даже не заходя в комнату – возиться с очередной любовницей Императора совершенно неинтересно, а вот разгадывать загадки своего рода – напротив. И интересно, и нужно. Но выучка и какое-то странное чувство ответственности не позволили мне уйти, не осмотрев помещение – мало ли кому жить надоело и он решит незваным наведаться в покои Императора. Как и следовало ожидать никого, и я с чувством выполненного долга направилась обратно.
– Что скажешь? – спросил Ашш-Ольгар, когда я вошла. Вернее, подошла к дверям, потому что сам он как раз и подпирал дверной проём.
