– О, – только и смогла сказать я, пытаясь всё же отползти – тема серьёзная, мне надо осмыслить и осознать! Но эффект получился не совсем тот. Расстояние между нами не увеличилось, а Ашш меня поцеловал. Решено, следующую ночь сплю в кресле, – подумала я… и обняла его за шею, прижимаясь крепче. Целоваться с ним – очень даже приятно, но он, конечно же, не собирается ограничиваться только этим, так что я вскоре отстраняюсь и, сама себе удивляясь, говорю:
– Нет.
– Нет? – переспрашивает Ашш, прожигая меня почти чёрными сейчас глазами.
– Нет, мой Господин, – как мне кажется, исправляюсь я, но, оказывается, неудачно.
– Разве господину говорят «нет», Ика? – спрашивает Император. Спрашивает вроде бы серьёзно, но чернота в его глазах отступает, и я знаю, что он остановится. Уже остановился. Однако принимаю игру и, повинуясь скорее интуиции, нежели рассудку, шепчу:
– Ашш!
И он отпускает меня, встаёт и уходит принимать водные процедуры, а мои мысли хаотично мечутся с того, что он мне сказал об отце на то, что сейчас только что было.
Я действительно знала о родителях немного, куда меньше, чем хотелось, но, думаю, сколько бы ни знала, всё было бы мало, ведь их нет в живых, и я даже не помню, как они выглядят! Разве что портреты, но это не то, совсем не то…
Дес Аблес – род моей матери. Это не типично, когда муж берёт фамилию жены, но случается при союзах магов, а так же при сильных мезальянсах, когда семья жены намного богаче и знатнее. Всю жизнь я знала, что мой отец, Сандер де Ри, происходил из маленькой и достаточно закрытой страны на севере, сюда приехал, чтобы уладить дела с наследством от какого-то далёкого дядюшки, и остался в Альмаре навсегда, влюбившись в маму, младшую из сестёр дес Аблес. А теперь Ашш говорит, что род Ри не узнаёт портрет, и это порождает столько вопросов, что я теряюсь, с какого начать. Кто же мой отец, куда делся настоящий Сандер де Ри, и есть ли у меня вообще этот пресловутый Дар, раз так? Насколько я помню, его наличие вычислялось как-то хитро, исходя из родословной. Значит, нет Дара?
Увы, но засыпать Императора вопросами у меня не получилось. Стоило мне перевести на него полный надежды взгляд, когда он вновь появился в комнате, как он тут же объявил:
– Обруч не надевай, это приказ. В склеп дес Аблес наведаемся вечером, без меня не ходи, тоже приказ. И попробуй днём поспать.
– Да, мой Господин, – чуть более уныло, чем хотела, отозвалась я. В общем-то, я понимаю все части, кроме той, где поспать днём. Это намёк на интересную ночь? И в каком смысле интересную? Опять к заговорщикам пойдём? С обручем понятно – хочет знать, где я и что делаю, остаётся только надеяться, что у него будут другие дела, нежели присутствовать постоянно в моих мыслях.
Я сделала зарядку, вдоволь наплескалась в Императорском бассейне – всё же есть в положении Его любовницы некоторые плюсы, не спеша позавтракала… и отправилась навестить Катарину саф Бертрин.
Выходить Ашш мне разрешил. Не то чтобы охотно, и только с сопровождением, но тем не менее разрешил. А незакрытое дело – первое и единственное, которое мне доверили! – меня порядком беспокоило.
Она была дома и согласилась меня принять. Из любопытства, а вовсе не для того, чтобы ответить на мои вопросы, как я поняла в первые же три минуты нашей встречи. Даже быстрее.
– А я слышала, что Император Вас не только обратно в стражу вернул, но и в тюрьму отправил! – сообщила мне миниатюрная и очень надменная блондинка вместо приветствия. И уже потом, довольно небрежно и нелюбезно добавила. – Чем могу помочь?
Я подивилась тому, как хорошо разбегается информация, и решила тоже не здороваться, а заговорить о своём. Получилось это у меня, наверное, холодновато, но обсуждать с ней недавние события я точно не хотела. Меня полностью оправдали, вернее, даже не так. С меня сняли все обвинения, и всем, кому до этого было объявлено об аресте, сообщили, что это была спецоперация. Но рассказывать об этом всем и словно бы оправдываться за сам факт нахождения на свободе я не собираюсь.
– Я здесь в связи с проверкой по делу четырёхлетней давности, леди Катарина. Вы подавали жалобу на домогательства со стороны графа дер Бертрин, но дело не было расследовано. Вы не могли бы пояснить обстоятельства?
Катарина скривилась. Ей явно не хотелось вспоминать то время, когда к её имени не полагалось никакой приставки, а может, больше её раздражало то, что граф перед ней устоял.
– Ах, это… я давно его простила. Ну, потерял человек голову от любви, с мужчинами в моём окружении это часто бывает! У меня нет никаких претензий. Забудьте!
Она не добавила снисходительное «милочка», но оно буквально витало в воздухе. Выдав эту тираду, показавшуюся мне слегка нервной, она закатила глаза, показывая, что устала от меня и спросила:
– У Вас всё?
– То есть, Вы утверждаете, что домогательства и в самом деле имели место? – совершенно спокойно уточнила я, размышляя, почему многие считают, что жеманство и утончённость – одно и то же. Катарина во всех своих ужимках выглядела, скорее, смешно, нежели изысканно.
– Имели! – откровенно враждебно уставилась она на меня.
– А граф дер Бертрин, – я выразительно посмотрела на записи, которые держала в руках, – утверждает, что Вы его шантажировали, принуждая жениться. Можете что-то прокомментировать?
– Возможно, – нервно передёрнула плечами Катарина саф Бертрин. – Возможно, я и упомянула что-то про женитьбу, но только чтобы охладить его пыл!
– А теперь Вы замужем за другим представителем рода Бертрин, – мягко произнесла я. Она пожала плечами, дескать, что говорить об очевидном, но я ещё не закончила. – Вам было важно выйти именно за представителя рода Бертрин? Почему?
Бедную девушку затрясло. Она пошла красными пятнами, и мне даже показалось в какой-то момент, что она сейчас набросится на меня с десертной вилкой, которая лежала перед ней – она пила чай, когда я пришла. Но нет, она просто встала и отчеканила дрожащим от ярости голосом:
– Убирайся! Найди другой способ выслужиться и не лезь ко мне! Хотя если Император тебя даже после того как поимел не повысил, а понизил, вряд ли тебе вообще когда-либо светит повышение! – прошипела она. – Пошла вон!
И я ушла, раздумывая, говорит ли во мне желание поставить на место эту хамоватую дамочку, или же дело и в самом деле странное, и стоит организовать Катарине вызов повесткой. И с кем бы это всё обсудить. Может быть, Вик?
Поддавшись ностальгии и слабости, я попросила по дороге к дворцу проехать мимо дома дес Аблес. И я вовсе не собиралась туда заходить. И не пошла бы. Постояла бы рядом, вспоминая и размышляя, и вернулась бы во дворец. Если бы не Шаргрен, который на моих глазах туда вошёл.
Дверь за собой Шаргрен не закрыл, хотя я не знаю, была ли она закрыта в принципе, до него, может, наоборот – открыта и оснащена следящим заклинанием, чтобы помочь расследованию, так сказать. Вряд ли дело уже закрыто…
