– Нет, мой Господин Ашш.
И я даже не спрошу, а что же ты тут делаешь, мой Господин. Догадаюсь сама – вероятно, Шаргрен не зря устраивался поудобнее в кресле, ждал назначенную здесь встречу, и, что характерно, даже и не подумал предупредить меня. Тоже ведь ведёт какую-то свою игру, и я начинаю чувствовать себя уже даже не пешкой, а каким-то переходящим знаменем.
Дальше мы осматриваем дом все вместе. В том числе и комнату Аники ещё раз, и комнату Эльзы, и даже комнаты слуг – маги периодически переглядываются и пожимают плечами. Кажется, Ашш тоже чувствует что-то странное, но, видимо, слишком слабое и нечёткое, чтобы сказать, что именно. Под конец мы идём вниз, к сердцу Дома, туда, где пять лет назад закончилась одна моя жизнь и началась другая…
Ашш задумчиво обходит святая святых, делает пару неопределённых жестов рукой, а затем уверенно говорит:
– Эльза не была главой Рода! Уже год, как минимум.
– Как? Что? – спрашиваем мы с Шаргреном одновременно.
– Глава Рода не менялся последний год, – терпеливо, но с затаённым раздражением повторяет Император. И только поэтому, кажется, и я, и маг-эмпат сдерживаем так и рвущееся «не может быть!».
– А кто это – нельзя узнать? – спросила шёпотом у Шаргрена, не решившись беспокоить Ашша, но, кажется, вышло только хуже. Последний всё равно услышал и ответил, но ещё и наградил крайне внимательным взглядом, не скажу, что добродушным.
– Увы, нет. Возможно, плетельщик смог бы… – и ещё один взгляд, от которого мне становится обидно. Явно намекает, что я недостаточно стараюсь взять силу… а я очень стараюсь, но не выходит! Может, у меня и способностей-то этих нет!
О своём даре и о том, как вообще передаётся сила, я имела пока ещё очень поверхностное понятие, но уже его хватало, чтобы понять – если мой отец был не из того рода, который прописан везде в документах, то наличие дара весьма сомнительно, ведь для этого нужна определённая наследственность как от мамы, так и от папы. Сила и дар – это разное. Сила – это просто накопленная магия Рода, к которой ты получаешь доступ, а Дар – это как ты можешь эту силу применять, когда уже взял. И вот на Дар влияют как раз оба родителя.
Перед уходом мы вернулись в библиотеку, и жестокий Ашш, заявив, что он не видит и не понимает, на что именно я показываю, заставил меня лезть за книгой ещё раз. Честно говоря, на книгу я была обижена, как на человека, и даже больше. Как на родного, близкого друга детства, который вдруг ни с того ни с сего тебя ударил. Или же отвернулся в трудный момент, сделав вид, что не признал…
Но на этот раз обошлось без жертв, хотя был момент, когда я слегка покачнулась – скорее, от удивления, что книга легко пошла мне в руки.
– Я убрал временно защиту с тебя, – неохотно пояснил Император, когда я, всё ещё цепляясь за полку, удивлённо к нему повернулась. – Вероятно, она не узнавала тебя, поэтому и защищалась. Слезай!
– А Вы можете её прочитать? – спустившись, я с надеждой уставилась на Ашша.
– Я её не вижу, – усмехнулся он. – Шаргрен?
– Тоже не вижу, – заинтересованно сообщил маг. – А что там, Аника?
Даже если бы я и знала, что ему ответить, всё равно бы не ответила: «Молчи!» – рявкнул в моей голове Ашш. «Не стоит всем подряд так безоглядно доверять, Ика!».
Я пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд Шаргрена и мысленно буркнула:
«А зачем Вы тогда его сюда пустили?». Разумеется, мне как обычно никто не ответил.
Несмотря на озвученное недоверие к Шаргрену, в склеп, тем не менее, мы идём все вместе. Хотя это же любимая тактика Ашша – держать врагов ближе, чем друзей. Если они, друзья, вообще у него есть. В наличии врагов я совершенно не сомневаюсь.
В склепе ожидаемо пусто, холодно и как-то тоскливо-безнадёжно. За всю свою жизнь я бывала здесь всего раза три, ведь моих родителей тут нет и никогда не было – умерших от болезни сжигают, и даже пепел почему-то не выдают.
Не знаю как мои магически подкованные и одарённые спутники, а я лично не вижу ничего странного, нового или наоборот пропавшего. Всё так, как было всегда. Даже тётя Эльза и Аника ещё не перевезены сюда – то ли никто об этом не позаботился, то ли стража пока не отдаёт тела, в связи с неоконченным расследованием. И, наверное, я должна как-то об этом позаботиться, вот только на каком основании?
Шаргрен задумчиво прогуливается вдоль стен и, кажется, пытается что-то почувствовать, Император же… с откровенно скучающим видом скользит взглядом по книге Рода. Не читает, нет. Он даже не открыл её, просто рассматривает, а скорее даже, всего лишь остановил на ней свой взгляд, унесясь мыслями куда-то далеко. Наконец, Шаргрен разочарованно сообщает, что ничего необычного нет, и мы расходимся.
Во дворце, возле кабинета Императора необычно людно и пёстро, я даже не сразу понимаю, сколько именно их здесь – роскошных, ослепительных дам, в невообразимо изысканных платьях, и благоухающих всевозможными цветочными ароматами. И я, в своей скромной, не самой новой форме, чувствую себя серой мышью рядом с павлинами. Или же молью среди бабочек. Думать об этом крайне неприятно, но я буду, долго и с каким-то даже мазохистским удовольствием, лишь бы не пускать в себя другую боль – ревности. Дикой и мучительной. Как бы мне ни хотелось в это верить, но вряд ли хоть одна из этих дам пришла обсуждать деловые вопросы. В таком виде и в это время.
И всё-таки я не справляюсь. Стоит нам оказаться в спальне, оставив этот рой хищных бабочек в лихорадочном оживлении, я спрашиваю:
– Подбираете вторую любовницу, мой Господин? Или просто любовницу?
Таким тоном не говорят с Императором, таким тоном даже с собственным мужем разговаривать не стоит, и я, произнеся это, ощущаю прилив ужаса от своей наглости, но вырвавшиеся слова обратно уже не возьмёшь. Да и Ашш уже прищурился и насмешливо спрашивает, не собираясь спускать такое:
– А если и так, то что, Ика?
Надо бы выдавить из себя «Простите, мой Господин. Удачного выбора, мой Господин», и пусть уже катится… в смысле, милостиво идёт, куда и собирался. Но я отчего-то молчу, и всё становится хуже – он продолжает:
– Если вдруг, Ика, ты хочешь меня убедить, что новая любовница не нужна, то делать это надо не словами!
Я не могу ему ответить, и уж конечно не собираюсь убеждать, хоть словами хоть нет, я мучительно ищу взглядом обруч Шаргрена, но не нахожу, и это повергает меня в панику. Вдруг это такое новое утончённое развлечение Ашш-Ольгара – игра на нервах? Дай Ике пинка и посмотри, что будет твориться в её голове!
– Я вернусь около десяти часов, – так и не дождавшись ни слов, ни дела роняет Император. – Собери вещи к этому времени.
И уходит, а я… я нахожу-таки обруч, надеваю его, и только после этого со стоном опускаюсь на пол. Зажмуриваюсь, но слёзы, и так долгое время прятавшиеся, всё равно текут.
Очень глупо, хоть и неимоверно приятно было верить, что я особенная, что я его чем-то таким зацепила, что теперь он готов годами… ну ладно, не годами, но хотя бы месяцами ждать моего согласия. Мне казалось, что я всё это прекрасно понимаю и ни на что не рассчитываю, но оказалось, что здорово себя переоценила. И так больно сейчас мне именно поэтому, я даже не могу сказать, что Ашш меня как-то обманул – ведь он ничего никогда не обещал.
