– Я ее отпущу, – сказал Сеятель Мрака голосом Селины, – но к тому времени от нее уже не будет никакого толку.
Кар вдруг ощутил, как у него дрожат колени.
– Ты в порядке? – спросил Визг.
Кар прислонился к скамье.
– Не волнуйся, – произнес Сеятель Мрака. – Этот яд не смертелен. Разве я не говорил, что пока не собираюсь тебя убивать? До тех пор, пока не заберу у тебя все.
– Я не понимаю, – заплетающимся языком проговорил Кар.
– Тебе еще многое предстоит узнать.
У Кара все поплыло перед глазами, Селина раздвоилась.
– Кар, отойди! – крикнул Джонни Файвтейлз.
Кар обернулся. Говорящий-с-койотами стоял в дверях, держа наготове пистолет.
– Нет! – крикнул Кар.
Джонни бросился в комнату, целясь в Селину. Она плавно сдвинулась, следя за тем, чтобы Кар стоял между ней и пистолетом.
– С дороги, Кар, – сказал Джонни. Вслед за ним в комнату скользнули два койота.
Пауки побежали по ногам Кара, и он пошатнулся, а затем рухнул на пол, сконцентрировавшись только на одной мысли – вороны. Черная фигурка врезалась в пистолет Джонни, дуло полыхнуло, и по комнате разнесся звук выстрела. И еще один, когда Джонни попытался отбиться от воронов. Пули рикошетили от стен и потолка.
– Кар, что ты делаешь?! – закричал он.
– Это Селина, – попытался ответить Кар, но даже не знал, удалось ли ему произнести эти слова вслух.
Пауки побежали по Кару и устремились к ногам Джонни. Говорящий-с-койотами отбросил Блик к стене и ударил Хмура рукоятью пистолета. Кар увидел, что Селина отступила в угол комнаты, бежать ей было некуда. Джонни прошел мимо него, заново заряжая пистолет. Кар попытался ухватиться за его ногу, но это не помогло. Джонни поднял пистолет и в упор прицелился в Селину. Она закрыла лицо руками.
Собрав последние силы, Кар бросился на Джонни. Он всем телом ударил Говорящего-с-койотами, и они распростерлись на полу, погребя под собой сотни пауков.
– Убейте ее! – заорал Джонни.
Кар услышал громкое рычание и звук крошащийся мебели. Он с трудом обернулся, и комната на его глазах перевернулась.
Нет, комната была тут ни при чем. Селина – она же Белая Вдова – ползла по стене, цепляясь всеми четырьмя конечностями, в то время как один из койотов бил по ней лапой. Джонни вновь выстрелил и промахнулся; Селина пробежала по потолку у них над головами. Затем она спрыгнула на пол и выскочила из комнаты.
Джонни стряхнул с себя Кара и бросился за ней в коридор. Кар пытался ползти, но руки и ноги стали тяжелыми и неуклюжими.
Говорящий-с-койотами поливал яростной пистолетной очередью свисавшую с потолка паутину, койоты рвали ее на части когтями. Кар слабо обхватил Джонни за щиколотки.
– Отцепись от меня, Кар! – рявкнул Джонни. – Она убегает!
Он высвободился из его хватки и, бросившись к шахте лифта, выстрелил вверх три раза. Селина, должно быть, сбежала этим путем.
– Что здесь произошло? – спросил голос у них за спиной.
Кар, уже в полуобморочном состоянии, повернул голову и увидел, что коридор заполонили другие Бестии. Впереди шла миссис Стрикхэм со своими лисами. С другой стороны показались Крамб и Раклен. Вид у них был так себе, одежда порвана и потрепана, все тяжело дышали после яростного боя.
Джонни опустил пистолет.
– Это новая Паучья Бестия, – сказал он. – И она только что сбежала, спасибо нашему другу, – он взглянул на Кара.
– Она? – переспросила Мадлен.
Кар хотел ей ответить, но голова кружилась и к горлу подступала тошнота. Крамб протолкался вперед.
– Полиция! – крикнул он. – Надо выбираться отсюда.
– Все на парковку! Живо! – крикнула миссис Стрикхэм.
Кар с трудом поднялся на ноги, к нему подбежала Лидия.
– Призови своих воронов, – попросила она.
Они явились тут же, повинуясь беспрекословно, спустились по шахте и дальше по коридору. Бестии разбегались во все стороны, сверху слышался вой сирены, а затем и громкие шаги. Кар едва держался на ногах, поэтому позволил воронам нести себя по лестнице. Из боковой двери они вылетели на свежий воздух и быстро поднялись в небо. Сверху он видел полицейские машины и крутящиеся огни мигалок, видел, как вооруженные полицейские окружают здание. Вороны, голуби и попугаи несли Лидию и других Бестий в укрытие.
Стоило им приземлиться на парковке рядом с машинами, как прямо перед собой Кар увидел Говорящего-с-койотами, который прижал его к стене. Одной рукой Джонни схватил его за горло, а другой, сжав кулак, замахнулся…
– Отстань от него! – крикнула Лидия.
Кар уже приготовился к удару, но неизвестно откуда взявшийся Раклен перехватил руку Говорящего-с-койотами. Отряд миссис Стрикхэм тоже добрался до парковки. У многих была порвана одежда, на лицах красовались порезы, некоторые хромали.
Лицо Джонни поплыло, и Кар почувствовал, как рука Говорящего-с-койотами сильнее сдавливает горло. Казалось, от гнева Джонни даже воздух вокруг накалился. Затем Говорящий-с-койотами отпустил мальчика и, рыкнув, отошел в сторону. Между ним и Каром встал волк.
– Какого черта ты натворил?! – заорал Джонни. – Я держал ее на мушке. Из-за тебя нас обоих могли убить!
Кар тяжело дышал, стараясь побороть вновь нахлынувшую тошноту. Наконец он смог заговорить.
– Это была Селина, – сказал он.
Когда его слова дошли до Джонни, его лицо разгладилось, словно злости не было и в помине.
– Это и была твоя подруга? – спросил он. – Паучья Бестия?
– Кар, ты уверен? – спросил Крамб.
Кар по очереди посмотрел на них. Он порадовался, что никто из Бестий не пострадал, если не считать порванной одежды и нескольких порезов.
– Да, уверен, – хрипло произнес он. – Селина изменилась. Ее глаза, волосы, – он невольно поежился. – Но это точно была она.
– Но она стала Паучьей Бестией! – не унимался Джонни. – Значит, она его дочь.
Кар покачал головой. В голове у него по-прежнему была каша, но он знал наверняка, с кем разговаривал внизу в подвале.
– Нет, не совсем так. Сеятель Мрака – он оказался внутри нее. Каким-то образом. Он назвал ее Белой Вдовой.
– Как она может быть сразу и Сеятелем Мрака, и Белой Вдовой? – удивилась Зея, Говорящая-с-попугаями.
– В любом случае, – сказал Раклен. – Если она Паучья Бестия, то она тебе больше не друг.
– И мы прошляпили отличную возможность ее схватить, – добавил Джонни.
Несколько голубей Крамба слетели к ним и уселись на крышу машины миссис Стрикхэм. Один несколько раз курлыкнул, и Крамб вздохнул.
