Кар шагнул вперед и склонился над колодцем. На мгновение его лицо отразилось в черной воде, которая напомнила ему поверхность Полуночного Камня. Затем Корвус протянул руку, в которой он держал булыжник, и бросил его вниз. По воде побежали круги, и в ее глубинах возникла картинка, совершенно четкая, хотя и образованная игрой света и тени.
Ребенок вжимается в угол комнаты, со всех сторон на него наползают пауки, а стоящий напротив старик трясется от смеха. Новый камень рассек водную гладь, и видение сменилось: бледная женщина неподвижно лежит на резной кровати, а пауки заползают в шкаф и уносят на своих спинах драгоценное ожерелье.
– Что это? – спросил Кар.
– Прошлое, – ответил Корвус. – Паучий род насквозь прогнил. И наша задача – его окончательно уничтожить.
Кар посмотрел в темные глаза Черного Корвуса.
– Но я не могу убить друга.
Черный Корвус положил руку ему на плечо и сжал пальцы:
– Ты не понимаешь. Она уже мертва, Кар. Она словно добыча паука в шелковом коконе, и силы ее медленно истощаются. С того момента, как Сеятель Мрака похитил Селину, он высасывает ее жизненные силы. Скоро он станет достаточно могущественным, чтобы жить без нее.
– Что вы имеете в виду? – Кар содрогнулся.
– Я имею в виду, что Селина только временное пристанище для его духа, – ответил Корвус. – Он высушит ее тело, оставив пустую оболочку. И тогда он восстанет вновь, уже во плоти.
Кар яростно помотал головой:
– Этого не может быть! Сеятель Мрака мертв.
– До тех пор, пока жив его дух, он будет искать дорогу назад, – сказал Корвус. – И эта девочка – как раз то, что ему нужно. Я сочувствую тебе, Кар. Пауки забрали многих моих друзей, так что я понимаю твои чувства.
Он протянул Кару камень.
Кар взял его и бросил в колодец. Когда камень скрылся под водой, глазам мальчика предстала новая картинка: полчище пауков набегает на мужчину и женщину, которые сначала корчатся, а затем падают. «Мои родители».
Кар отвел взгляд.
– Это был Сеятель Мрака, а не Белая Вдова, – сказал он.
– Они оба суть одно, – ответил Корвус. – У тебя есть долг, Кар. Ты должен вновь причинить страдания другу – и уничтожить навеки паучий род. Ради нас, ради твоей матери, ради каждого из Бестий, кто посвятил свою жизнь добру.
Кара мутило. Он оперся о колодец и посмотрел на водоворот внизу. Его желудок сжался, и мальчик закрыл глаза, но вода по-прежнему стояла у него перед глазами.
– Кар? – раздался голос, который явно не принадлежал Черному Корвусу. Кар склонился ниже и увидел в воде другое лицо, размытое и неотчетливое. Холодный ветер исчез, и Говорящий-с-воронами почувствовал, что видение отпускает его. Он ощутил, что лежит на твердой поверхности, что щека горит и чьи-то руки трясут его.
Он моргнул – над ним склонилось широкое лицо. Феликс Квакер уже занес руку, чтобы еще раз ударить его по щеке. Кар вновь был в квартире под крышей, комната кружилась вокруг него. Он убрал руку с Полуночного Камня.
– Наконец-то! – воскликнул Говорящий-с-котами.
Вороны неистово каркали.
– Что случилось? – спросил Кар.
– Ста лет не прошло! – крикнул Хмур. – Мы испугались, что у тебя выпили мозг.
Кар чувствовал себя совсем разбитым. На столе лежал Клюв Ворона – разве он раньше был здесь? Но потом он вспомнил, как на электростанции попросил воронов слетать за мечом. Должно быть, Крак и остальные принесли его сюда.
– Сколько времени? – пробормотал он.
– Ты был без сознания почти два часа, – ответил Квакер.
Кар медленно моргнул. Казалось, прошло не более десяти минут с тех пор, как он положил руку на Полуночный Камень.
– Я говорил с Черным Корвусом, – произнес он.
– Ой, – сказала Блик.
Кар по очереди посмотрел на воронов.
– Он сказал, что теперь, когда Селина стала Белой Вдовой, мы ничего не можем с этим поделать.
Блик тихо охнула.
– Сказал, что Сеятель Мрака использует ее, – сказал Кар. – Для него это способ вернуться в наш мир, обрести собственное тело.
– Вот, значит, как, – проговорил Квакер, сдвинув брови.
– Все в порядке? – спросил Кар.
– Тебе лучше знать, – Квакер неопределенно пожал плечами. И указал в угол комнаты – там на полу лежал мертвый голубь с выдранными перьями. – Мои коты поймали его, когда он шпионил за нами. – Квакер сплюнул. – Кто-нибудь еще знает, что ты здесь?
– Никто, – сказал Кар. – Во всяком случае, я так думал.
Квакер решительно подошел к кровати и вытащил из-под нее чемодан.
– Я знал, что не следовало в это впутываться. Я всего лишь хотел мирно пожить где-нибудь. Почему вы не можете оставить меня в покое?
Он принялся закидывать в чемодан вещи.
– И что теперь? – спросил Кар. – Вы просто уйдете?
Квакер замер, стоя к Кару спиной, коты собрались у его ног.
– Я в такие дела не вмешиваюсь, – заявил он. – Мне пора рассчитаться с хозяином квартиры.
И он ушел.
Визг сел Кару на плечо.
– Эй, хозяин? – позвал он.
– Если ты опять хочешь спросить про печенье, то лучше не надо, – ответил Кар.
– Послушай, – сказал Визг таким серьезным голосом, какого Кар у него никогда еще не слышал. – Ты знаешь, я куда угодно последую за тобой…
– Визг, твоя верность не подлежит сомнению, – заверил его Кар.
– Но сейчас… сейчас все по-другому. Я хочу сказать – ты убил его, а теперь он вернулся. Я просто подумал, что, возможно, будет лучше, если…
– Чего ты от меня хочешь? – нетерпеливо спросил Кар.
Визг нервно дернул крылом.
– Может, стоит помириться с другими Бестиями? – сказал он. – Мы можем и сами с этим справиться, но вместе мы сильнее, разве нет? По крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем, с чем имеем дело…
Кар дернул плечом – Визг слетел и приземлился на пол.
– Не сейчас, – сказал Кар. Он положил Полуночный Камень в мешочек и вложил в ножны Клюв Ворона. – Мне надо подумать.
– Тебе видней, – сказал Визг. – Ты знаешь, я с тобой. Что бы ни случилось.
Тут в слуховое окно влетел Мортон вместе с незнакомой воронихой и приземлился на стол, у обоих был взволнованный вид.
– Что такое? – спросил Кар.
Новая ворониха прыгала из стороны в сторону.
– Повсюду пауки! – закричала она. – Там, на электростанции! На нас напали!
