А затем он увидел Лидию. Она стояла в тени плотной купы деревьев, размахивая толстой веткой, а на нее надвигались две пантеры. Одна прыгнула и раскусила ветку надвое. Следом за своими хищниками медленно и уверенно ступал Лагман.
Лидия взмахнула огрызком ветки, но он был слишком коротким, чтобы сдерживать пантер. Девочка споткнулась о корень и навзничь рухнула на землю. Кар метнулся к ней, прыгнул вперед, заслонив ее собой, и взмахнул мечом перед двумя большими кошками. Пантеры замерли, но убегать не собирались. Кар помог Лидии подняться, и оба попятились подальше от рычащих хищников. По руке Лидии текла кровь – видимо, одна из пантер успела зацепить ее до того, как Кар подоспел на выручку. Стиснув зубы, Лидия зажала рану ладонью.
Лагман положил руки на загривки пантер.
– Твой ножичек сейчас тебе не поможет, – произнес он, его глаза поблескивали в темноте.
Спиной Кар уперся в ствол дерева. Отступать дальше некуда. Пантеры скалили зубы и рычали.
Вороны по-прежнему наблюдали за ними с соседнего дерева.
– Пожалуйста, – позвал Кар. Но они не шелохнулись.
– Ваше последнее слово? – ухмыльнулся Лагман. – Не могу обещать вам быструю смерть.
– Пошел ты в пекло! – бросила Лидия.
Лагман улыбнулся:
– Возможно, когда-нибудь.
Его взгляд стал холодным и безжалостным, он поднял обе руки, отправляя пантер вперед.
– Убейте их, – приказал он.
Пантеры замерли.
Бандит нахмурился и яростно пнул пантеру в бок.
– Порвите их на клочки! – рявкнул он.
Большая кошка скребла по земле лапой, а другая легла и заурчала.
Кар и Лидия переглянулись. Почему они не нападают?
Глаза Лагмана широко распахнулись, он посмотрел вверх и попятился.
– Нам пора, – сказал он, повернулся и тихо пошел прочь.
Кар запрокинул голову и увидел, что ствол дерева над ними движется.
Кора рябила и трепетала.
Все листья почернели и отяжелели, склонившись под весом маленьких существ.
На длинных шелковых нитях одни из них спускались на землю, другие бежали по ветвям и стволу.
Пауки!
Кар схватил Лидию за руку и потащил прочь, давя пауков ногами. Оглянувшись, он увидел, что на вершине дерева сжалась Белая Вдова, белые волосы свисают на лицо, черные глаза поблескивают.
И тут Кар внезапно понял, что это его дерево.
То самое, где когда-то было гнездо.
Его дом на протяжении почти десяти лет.
Она наверняка знала это.
Белая Вдова, оглядевшись спрыгнула вниз, приземлившись в траву на четвереньки.
Она не вставала, и сердце Кара дрогнуло от смеси страха и жалости. Ее лицо походило на обтянутый кожей череп, скулы заострились, на щеках чернели темные пятна гниющей кожи. Ногти были по меньшей мере дюйма два длиной, черные и заостренные, она зарылась ими в землю. Ее волосы, по-прежнему белые, истончились до такой степени, что под слипшимися прядями был виден череп.
– Здравствуй, Джек, – прошипела она, ее язык трепетал между пожелтевшими зубами. – Я так и думал, что найду тебя здесь.
Ее голова вновь дернулась. Из-за того, что телом девочки завладел дух Сеятеля Мрака, ее скелет изменился. Поджатые ноги казались одеревеневшими, локти были странно вывернуты и сгибались в другую сторону. Позвоночник неестественно изогнулся, а голова сильно вжалась в плечи. Она походила на какой-то уродливый гибрид паука и человека.
– Селина… – позвала Лидия.
Белая Вдова рассмеялась:
– Ее больше нет. Ваша подруга мертва, а это тело сослужило мне хорошую службу. Я готов, Джек, – готов жить вновь.
Внутри у Кара все сжалось.
В одном Джонни Файвтейлз был прав.
Кажется, все действительно кончено. Селина мертва.
Лидия выхватила у Кара Клюв Ворона и бросилась вперед. С немыслимой скоростью Белая Вдова забралась вверх по стволу и выбросила ногу навстречу нападавшей. Удар пришелся Лидии прямо в подбородок. Ее колени подогнулись, и она рухнула на землю. Кажется, она потеряла сознание.
– Нет! – закричал Кар. Он кинулся к Лидии, и пауки тут же устремились к нему. Через миг они уже облепили его ноги и лезли вверх по животу. Он подхватил девочку на руки и потащил ее назад, но пауки все прибывали. Кар чувствовал, как они кусают его сквозь джинсы, жалят ноги, живот, шею. Он чувствовал, как они бегают в его волосах и под одеждой. Если только он успеет отнести Лидию к миссис Стрикхэм…
С каждым шагом ноша становилась все тяжелее, ноги уже не слушались Кара. Пауки все кусали его, и по жилам заструилось странное чувство невесомости. Казалось, что с каждым ударом сердца яд проникает все дальше по артериям, отнимая у Кара сознание, отделяя разум от тела. Он споткнулся и упал, уронив Лидию на траву. Кар попытался сдвинуться с места, но не смог встать.
Пауки копошились под ним, и земля поплыла. Они несли его – он плыл в море пауков. Кар слышал клекот и рев, мычанье и яростные крики – это дрались Бестии и их животные. Но постепенно шелест паучьих лапок заглушил все другие звуки.
А затем шелест тоже смолк и наступила тишина, поглотившая его целиком.
Первая его мысль была о Лидии.
«Где она?»
Кар висел в белой пелене. Он постарался шевельнуться, но конечности оказались слишком тяжелыми. Нет, не тяжелыми. Они были приклеены. Он висел вертикально над полом, и во все стороны от него расходились толстые ленты паутины. Вокруг он различал смутные силуэты, и глядя даже сквозь дымку паутины, он понял, где находится. Каким-то образом он очутился в своем старом доме, в спальне родителей.
Рывком он освободил правую руку и яростно забился в паутине. Нити ослабли, и он рухнул на пол. Паутина по-прежнему липла к нему, мешала дышать, и он, нетвердо стоя на ногах, снимал с себя белые лоскуты. Одну за другой от отрывал нити, пока наконец, тяжело дыша, не оказался в куче разорванной паутины. Во влажном теплом воздухе стоял тяжелый запах, похожий на запах гнилых овощей. Паутина тянулась от пола до потолка, от одной стены до другой, но он не видел ни одного паука. Как долго он был без сознания? Продолжается ли еще сражение в парке? Он вспомнил Селину – вернее, ту, кем она стала, – и вновь острая печаль пронзила его.
За портьерами из паутины что-то шевельнулось. И, быстро семеня, метнулось к двери.
– Кто здесь? – крикнул он.
– Иди и найди меня, – прозвучал насмешливый голос Белой Вдовы.
Кар содрогнулся. Он огляделся и с изумлением увидел, что на полу лежит Клюв Ворона. Он не понимал, почему она решила оставить ему клинок.
Мечом он принялся пролагать себе дорогу сквозь паутину. Клейкие нити налипали за лезвие, но он упрямо двигался к двери. На лестничной площадке паутины было поменьше, здесь она свисала с перил и висела по углам.
