Тогда он повернулся к Милки и Визгу спиной и поднял с земли Клюв Ворона. Сила меча тут же потекла по руке. Он взмахнул клинком, и острое лезвие оставило глубокий разрез в ткани этого мира.
– Пойдем, – сказал Кар Селине, которая тихо стояла в сторонке. – Пора возвращаться домой.
Селина с опаской шагнула к порталу. На самом краю она замерла и оглянулась назад.
– Ты ведь тоже идешь, да? – спросила она.
Кар наклонил голову. Вороны опустились на Черного Корвуса, вцепились когтями в рваную одежду и подняли его в воздух. Кар наблюдал, как птицы понесли бессильно болтающееся тело над деревьями. Оставшиеся вороны последовали за ними – белое облако постепенно сливалось с молочным небом, пока наконец уже нельзя было различить ни воронов, ни Корвуса. Где-то там, среди них, были Милки и Визг.
Черный портал, казалось, излучал тепло, словно Кар и Селина стояли рядом с костром.
– Кар? – позвала девочка.
Он посмотрел на лесную чащу и на несколько секунд представил, что было бы, останься он здесь. Представил забвение. Освобождение от горестей, забот и страхов. Побег из Блэкстоуна и от войн Бестий. Покой. Он его заслужил. Он уже и так достаточно натерпелся, разве нет?
А затем он почувствовал, как теплая рука Селины коснулась его руки.
Милки был прав.
Еще не время.
Кар повернулся, и они вместе вошли в черный проход.
Он лежал на полу перед камином, рядом лежала Селина. Ее щеки вновь алели румянцем, упавшие на лицо черные волосы едва заметно шевелились. Она дышит!
Над ними висел полог паутины, и в просвете между нитями Кар заметил какое-то движение. Сердце дрогнуло от ужаса, крик замер в горле.
Там, где прежде стоял Сеятель Мрака, теперь находилось огромное белое брюхо, прикрытое лоскутами черной материи. Из него произрастали паучьи ноги, белые, вернее даже прозрачные. Их покрывали светлые волоски, напоминавшие ворсинки инея на замерзших ветвях.
Кар почувствовал, как к горлу подступила тошнота.
Голова Сеятеля Мрака исказилась почти до неузнаваемости. Кар не видел его лица, но белые волосы свисали косматыми пучками. Под ними виднелся скальп, гладкий, словно покрытый прозрачной пленкой. Тело Паучьей Бестии съежилось, кожа стала морщинистой и рябой, а руки превратились в тонкие подергивающиеся конечности, заканчивающиеся светлыми когтями. Остальные шесть ног были похожи на ледяные щепки.
Кар бесшумно поднялся, сжимая в руке Клюв Ворона. Несмотря на цепенящий ужас, его тело налилось небывалой силой. Смертельная рана на груди каким-то образом зажила, осталась лишь ноющая боль. Не было никаких следов от порезов, которые ему нанесли в Землях Мертвых. Но если Сеятель Мрака поймет, что они все еще живы, он убьет их в мгновение ока. Нужно увести паукообразное создание подальше от Селины.
И ему нужны вороны.
Пригибаясь под лентами паутины, тянувшимися через комнату, либо перешагивая через них, Кар обошел стол. Только бы подобраться чуть-чуть поближе…
Отвратительная голова Сеятеля Мрака повернулась к мальчику. Отдаленно походила на человеческую лишь бледная кожа. Череп сплющился, лицо стало совершенно плоским, ноздри превратились в щелки, на месте глаз были выпученные черные сферы, на месте рта зияла беззубая пасть.
– Это невозможно, – раздался скрипучий голос чудовища. – Ты же был мертв.
Кар набрал воздуха в грудь и выпрямился.
– И ты тоже, – сказал он.
Где-то на периферии сознания он вновь чувствовал своих воронов, чувствовал, как поднимаются и опускаются их крылья.
«Летите ко мне…»
Сеятель Мрака повернулся к нему, остроконечные лапы застучали по деревянному полу.
– Понятия не имею, что с тобой произошло, – сказал Кар, – но я не боюсь.
Рот Сеятеля Мрака приоткрылся в усмешке, между губами показался трепещущий черный язык.
– А стоило бы, – прошипел он. – Мое человеческое тело было таким хрупким! Поэтому я выбрал себе новый облик. Лучший облик. – Он указал на себя когтем. – Я уже не просто Говорящий-с-пауками, Джек Кармайкл. Я паучий бог!
Он бросился на Кара, его ноги заскребли по полу, разрывая паутину.
Кар схватил стул и швырнул его в надвигающуюся тварь. Сеятель Мрака легко уклонился, перебежал на стену и через миг оказался прямо над Каром. Когда мерзкое создание рухнуло вниз, Кар перекатился по полу. Сеятель Мрака приземлился с жутким грохотом, подогнув под себя суставчатые конечности.
– Бежать бессмысленно, – прошипел он.
Кар увидел, как в окне что-то мелькнуло – черный силуэт птицы.
Сеятель Мрака бросился вперед, прямо на Кара. Кар перепрыгнул через диван и приземлился на пол. Сеятель Мрака взбежал на спинку дивана, занеся острые когти. Когда первый коготь опустился вниз, Кар откатился, а потом ударил ногой по паучьей конечности. Ногу пронзила боль, как будто он пнул ствол дерева.
Кар отполз назад, но Сеятель Мрака не отставал, быстро переставляя длинные ноги.
– Когда ты умрешь, род Вороновых Бестий прервется навсегда. А мои пауки выследят твоих жалких птиц и уничтожат их всех.
Кар добрался до подножия лестницы.
– Сначала тебе придется поймать меня! – крикнул он, развернулся и бросился вверх по ступеням – так быстро, как только мог.
Кар был на полпути наверх, когда Сеятель Мрака схватил его. Мальчик развернулся, взмахнул Клювом Ворона, и клинок глубоко вошел в паучью ногу. Сеятель Мрака прыгнул на потолок и, вырвав меч из руки Кара, повернул голову и зашипел, то и дело высовывая трепещущий язык, похожий на черную змею. Затем он подцепил передним когтем Клюв Ворона и отбросил его в сторону. На лестнице чернели брызги крови, похожей на смолу.
Кар перелез через перила и бросился к себе в спальню. Вбежав в комнату, он попытался захлопнуть дверь, но ее держало что-то твердое – в щель просунулась чудовищная паучья нога. Кар навалился на дверь плечом, и нога исчезла. Тяжело дыша, он задвинул засов.
Деревянная дверь трещала под мощным натиском.
– Впусти меня, впусти меня, – глумливо напевал Сеятель Мрака.
Кар подбежал к окну и распахнул его. В комнату ворвался прохладный ночной воздух. Он посмотрел вниз, на землю, и у него вдруг закружилась голова.
Дверь скрипела на петлях, когда Сеятель Мрака бросался на нее всем своим весом.
Глядя за окно, Кар чувствовал, как его трясет: воспоминания вновь нахлынули на него. Он уже был здесь раньше, его держали над бездной. В ту ночь, когда отец и мать выбросили его из окна…
Он сотни раз видел эту картину во сне.
А сейчас все повторялось.
Деревянная дверь треснула, но засов еще держался. В щель просунулся кончик паучьей лапы.
