Ученые и философы Германии — в первую очередь Готфрид Лейбниц и его ученики — Вольф, Пуффендорф, Гроций — представляли и общество, и человека в виде простых, вполне однозначных механических схем, а отношения в обществе и государстве сводили к движениям самых элементарных фигур.
Для Лейбница государство представало как бы огромными часами: «как в часах одно колесо приводит в движение другое, так и в великой государственной машине одна коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точною соразмерностью и гармонией, то стрелка жизни будет показывать стране счастливые часы».
Вольф зашел, пожалуй, даже дальше: «Правительство должно иметь право и обязанность принуждать каждого к работе, устанавливать заработную плату и цену товаров, заботиться об устройстве хороших улиц, прочных и красивых зданий, услаждать зрение обывателей радующими глаз картинами, а уши — музыкою, пением птиц и журчанием воды, содействовать общественному развлечению театральными представлениями и другими зрелищами, поощрять поэзии, стараться о школьном воспитании детей, наблюдать за тем, чтобы взрослые прилежали добродетели и благочестию».
В обязанности же подданных, по мнению Вольфа, входит «с готовностью и охотно делать то, что власть находит нужным для общего благополучия».
В научной школе «регулярного государственного строя» смешивались две линии: понимание общества и государства как механизма и идея государства, подавляющего собой общество и руководящего абсолютно всем. Как видно из слов Вольфа, даже пением птиц и журчанием воды.
Но еще раз подчеркну — в самой Германии никто особенно не стремился использовать эти замечательные идеи и достигнуть в своем государстве неслыханного блаженства.
Факт остается фактом: Петр боготворил ученых-механицистов; идеи «регулярного государства» вызывали у него совершеннейший восторг. Петр много лет переписывался с Лейбницем, а Вольфа даже позвал возглавить Санкт-Петербургскую де сиянс Академию наук. Характерно, что умный Вольф категорически отказался.
Не менее характерно, что Петр никогда не прочитал ни одного из сочинений Лейбница или Пуффендорфа. Эти сочинения читали многие из Долгоруких и Голицыных, читал Яков Брюс. Брюсу Петр поручал составить для него синопсис — то есть краткое содержание, выдержку из трудов Лейбница. Но у нас нет никаких сведений о том, что все эти лица стремились организовать на Руси «регулярное государство» или проявляли бы особенную страсть к этой теории.
А вот Петр, знавший о «регулярном государстве» из писем Вольфа и Лейбница, да из конспектов Якова Брюса, начал сам, своей волей, перестраивать жизнь Московии на «регулярных началах». В истории известно два государства, построенные согласно теоретическим представлениям: одно из них — это США, организованные согласно идеям Джефферсона
[57]. Второе — это Российская империя, построенная Петром согласно идеям «регулярного государства» Лейбница. То есть, конечно же, ни США, ни (особенно) Российская империя не были построены от начала до конца согласно теориям — да это и невозможно сделать. Оба эти государства пытались построить по теоретическим представлениям, а получилось совсем не то, что ожидали.
Вот, пожалуй, самый краткий и самый точный диагноз произошедшего при Петре — Петр предпринял попытку построить искусственное общество и государство. Для этого он уничтожил естественное общество, отношения в котором складывались веками. А государство из «комитета по делам общества» он превратил в орудие для внедрения любимой идеи в жизнь.
А может, это все масоны?!
Говорить об этом загадочном явлении крайне трудно ровно по одной причине: потому что масоны решительно ничего не говорят о самих себе. Те, кто берут на себя труд писать о них, подробно расписывают, какова идеология масонов и чего именно они хотят. Мол, масоны стремятся построить общество и государство на основах рационализма, чисто рассудочных идей и представлений, отвергают традиции и исторический опыт государств и народов. Они объединяются для того, чтобы просветить и осчастливить человечество — в меру своего понимания того, что же такое просвещение и счастье. Масоны считают очень важным то, что в СССР называлось «буржуазными ценностями», а теперь, с легкой руки Горбачева, называется чаще всего ценностями «общечеловеческими»: то есть личные права и свободы человека, гласность судов, свобода прессы, ограничение полномочий власти, отказ от пыток и унижения человеческого достоинства, политическая демократия. Для достижения этого они готовы применять ложь, жестокость и насилие, загоняя всех нас в счастье железом и кровью.
В их многотайной организации царит строжайшая иерархия, и каждый масон знает о своей организации ровно то, что положено масону его уровня. По мере продвижения по ступеням масонской карьеры возрастает и компетентность масона. Соответственно, главы масонских организаций могут иметь совсем другие знания и даже другие цели, чем рядовые члены организации.
Самыми главными и самыми тайными намерениями масонов является достижение мирового господства. Эта цель настолько тайная, что скрывается даже от большинства членов масонских организаций, но почему-то прекрасно известна всем, кто «изучает» и критикует масонство.
Вообще-то масоны провозглашают равенство людей разных народов и принимают в свои ложи всех желающих (и тех, кого они сами считают достойными), но можно поспорить, кто именно стоит во главе мирового масонства.
«Существуют два предположения: или масонство есть дело рук Англии, желающей довести до анархии все другие народы, чтобы завладеть мировым могуществом, или оно создано иудеями для достижения той же цели»
[58].
Скажу откровенно — мне и самому невероятно интересно, существует ли такое сверхмогущественное общество и действительно ли продолжается уже пять (или пятнадцать?) веков удивительный заговор для достижения мирового господства. Сложность в том, что все эти увлекательные сведения мы имеем только от одной стороны — от тех, кто обличает масонство и поднимает народные массы на борьбу с ужасным орденом. Вот если бы хоть один масон за пять веков проговорился бы…
По мнению многих, масоны появляются в России как раз в эпоху Петра I, и очень многое в его решениях, в особенностях того «регулярного государства», которое он собирался построить, объясняется именно масонским влиянием. Ведь и Лейбниц, и Вульф, и Лефорт, и Яков Брюс — это масоны (против Якова Брюса особенно работает то, что он шотландец — считается, что шотландские ложи самые страшные). Вот, мол, эти люди и «подсунули» Петру I идею «регулярного государства», а тем самым разрушили «добрые нравы» в российском обществе и заложили мину под само историческое бытие России.
Говоря откровенно, я без особого восторга обсуждаю эту идею. Во-первых, потому, что у меня нет серьезных данных, которые позволили бы как отвергнуть раз и навсегда идею масонского влияния на Петра (и роль масонов в дальнейшей истории России), так и подтвердить ее. То есть можно бесконечно рассуждать на эту тему, приводя бесконечные подтверждения обоих мнений… И так ни к чему и не прийти, потому что нет у исследователя никаких твердо установленных фактов, есть только «мнения», «суждения» и «оценки».
