А во-вторых, в России никогда не сложилось бы крепостного права в тех ужасных формах, которые сложились ко времени Екатерины II. Не будет утопленных новорожденных младенцев и борзых щенков у женской груди, не будет посаженных на цепь и запоротых насмерть, не будет шеренги невест и женихов, строем идущих в церковь. Не будет этого ни в русской истории, ни в психологии народа.
И если уж мы о народной психологии — пусть не сразу, но вольный русский крестьянин, свободный посадский человек, защищенный от произвола и законами, и своим, пусть относительным, но все же благополучием, неизбежно станет не «холопом», а «господином». Ведь и во Франции далеко не все были магнатами и владетельными князьями, но любой мужик в самой жалкой и забитой деревне был «месье», а его жена была «мадам».
Реформа Голицына — это еще и рост самоуважения огромной массы людей, по существу — всего народа. Это другая общественная психология, другой общественный климат.
Конечно же, не возникает шизофренического разделения русских на «народ» и дворянство, «народ» и интеллигенцию. Нет дикого представления о «народе» как о туземцах, нет желания их переделывать и перевоспитывать. Нет и ответной реакции — отторжения в народе всего, что идет от «бар» или хоть как-то связано с «барами».
«Россия Софьи», «Россия Голицына» вырисовывается как обычнейшая европейская страна, безо всякой экзотики, ставящей ее вне цивилизованного мира. Со своими национальными, религиозными и культурными особенностями, но совершенно безо всяких устрашающих отклонений.
Впрочем, перечислять долго, и неизвестно, все ли мы знаем о ней. Ведь слишком долго эту Россию XVII века замалчивали, рассказывая сказки о том, из какого мрака вытаскивал страну долговязый царь с крохотной головой, меньше собственного кулака, и безумными глазами маньяка. Идеологические догмы два века застили от нас реальность, что поделаешь! Но нельзя же, увидев свет, отрекаться от него только потому, что раньше был слеп?
Заключение или Портреты на стене
Россия — это Петр и Ленин.
В. Н. Севастьянов
Психологи весьма убедительно говорят, что у человека, строго говоря, нет прошлого — оно уже прожито, над прошлым человек не властен. Человек властен только над своим будущим; только будущее — это то, что у него на самом деле есть.
Я охотно отношу это же самое к государствам, странам и народам. У русских нет прошлого в том смысле, что оно уже состоялось. Мы живем в одной из возможных России, но все эти России — в прошлом. Что состоявшаяся Россия Петра I, что несостоявшаяся Россия без Петра, в которой Алексей Михайлович доживает до 1700-го, а Федор Алексеевич — до 1730 года. Как и Россия Софьи и Голицына. Все они в прошлом, и ничего уже не изменить. Если бы даже Федор Алексеевич дожил бы до 1730 года и построил бы совсем другую Россию, ни в чем не похожую на Россию Петра, то и это событие отделено от нас сотнями лет.
Даже глядя в прошлое, не желая расставаться с ним, мы строим не прошлое, а будущее. Вопрос только в том, какие события и каких людей мы берем с собой из этого прошлого…
Царь-интеллектуал Федор Алексеевич и палач Ромодановский — современники. С них писали портреты, и внешность этих людей нам известна. Точно так же Шафиров, царевич Алексей, Меншиков и Яков Брюс хорошо знали друг друга. Современники. Евдокия Лопухина и Марта-Екатерина Скаврощук — жена одного человека, царевич Алексей и Елизавета — брат и сестра по отцу. Все они — наше прошлое, хотим мы того или не хотим, нравятся они нам или нет.
Вешая на стену портрет каждого из этих людей, мы не изменяем прошлого, но формируем настоящее и будущее. Потому что портреты исторических деятелей на стенах — это символы того, как мы относимся к своему прошлому, своей стране и даже к самим себе. Это символы того, какие стороны своего прошлого мы хотели бы повторить в будущем.
Не зря ведь Петр так любил Ивана IV, а Сталин любил их обоих. Не случайно же один из лидеров красноярских коммунистов написал стихи, из которых я взял строку для эпиграфа. Для него Россия вполне сводится к Петру и Ленину, а это уже почти диагноз.
Как тут не вспомнить об эксперименте, который в Израиле поставили над похищенным Эйхманом! Нацистскому палачу дали пятьсот фотографий. Он не знал, что за люди изображены на фотографиях, и задание было простое — разложить фотографии на две кучки по одному простейшему принципу: нравится или не нравится. Повторяю: Эйхман не знал, кто изображен на фотографиях, но он не ошибся ни разу. Нравились ему исключительно уголовники-рецидивисты, алкоголики, половые маньяки, сумасшедшие, садисты, мошенники. А не нравились профессора, писатели, поэты, изобретатели и конструкторы новых машин, либеральные политические деятели и так далее и тому подобное. Словом все, при виде кого Гитлер и его приспешники хватались за пистолеты.
Ох, не случайно нравятся нам люди и так же не случайно — не нравятся, в том числе и жившие очень давно.
Да, была и такая Россия — Россия Петра и Ленина. Россия Марты Скавронской и Меншикова, Шафирова и Анны Ивановны, Лефорта и Никиты Зотова. В современной России есть немало людей, которым нравятся эти создания и которые хотят построить будущее, похожее на это прошлое. Вешая на стены эти портреты, мы призываем на свои головы эту Россию… их Россию.
Но одновременно с ней и параллельно существовала Россия царевны Софьи, Алексея Михайловича, царевича Алексея, Долгоруких, Василия Голицына и Якова Брюса… Перечислять придется долго, да и зачем? Мы мало знаем об этой России, потому что слишком долго ее замалчивали, рассказывая нам сказки о том, какие «отсталые» и невежественные были все эти люди.
Пусть, конечно, читатель сам решает, чьи портреты вешать на стену. Какого будущего мы хотим, такие призраки и вызываем их прошедшего.
Хотите — пусть на вас со стены смотрит интеллигентное лицо Василия Голицына, приятная значительная «парсуна» Алексея Михайловича, чуть смущенно улыбается царевна Софья, иронично поглядывает милое лицо царевича Алексея.
А нравится — любуйтесь монструозной харей Федора Юрьевича Ромодановского, напудренной физиономией личного приятеля чертей и пассивного педика Лефорта, дегенеративным мурлом опухшего от пьянства Никиты Зотова, подловатой харей Меншикова. Вольному воля. Только не воображайте, Бога ради, что этот выбор никак не скажется на вашем собственном будущем и на будущем ваших детей и внуков. Выбирая прошлое, выбираем и будущее.
…Выбираем?
Список использованной литературы
Толстой А. К. Собрание сочинений в 4 т. Т. 1.М., 1963.
Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М., 1991.
Соловьев С. М. История Росиси с древнейших времен. Книга VII. М., 1962.
Анисимов Е. В. Петр Первый: рождение империи// История отечества. Люди, идеи, решения. М., 1991.
Пильняк Б. Его Величество Кнесь Piter Komandor. Пг., 1922.
