– Мердок, прекрати немедленно! – прошипела я, едва не плача от отчаяния. Собственное тело предавало меня, безропотно отзываясь на ласки.
– Почему? – лукаво прошептал Хранитель мне на ухо, продолжая свои развратные действия по моему соблазнению. – Разве тебе не нравится?
– Нет, не нравится! – соврала я. изо всех сил пытаясь оттолкнуть его.
– Обманываешь, – протянул Мердок, с легкостью придвигаясь еще ближе, хотя это казалось почти невозможным. – Расслабься, Элиза. В конце концов, мы супруги. И в том, что делаем сейчас, нет ничего постыдного или запретного.
И он легонько куснул меня в плечо. Я едва не застонала, но сумела сдержать эмоции, прикусив губу. По-моему, даже до крови.
– Отстань, Мердок, – взмолилась я, ощущая, что еще немного – и капитуляция будет неизбежной. – Ты только мучаешь меня. Постоянно унижаешь. А теперь еще и запер в тюрьме. Я не могу…
– Я уже сказал, что искуплю свою вину перед тобой, – серьезно отозвался супруг, на миг отвлекаясь от процесса моего совращения. – Просто подожди немного. Пожалуйста. Ты ведь терпеливая девочка.
Кто знает, чем бы все это закончилось, поскольку неожиданно оказалось, что я исчерпала все аргументы и доводы против. Да и размышлять как-то уже не хотелось. Но мою репутацию спас случай. В полумраке что-то едва слышно хлопнуло, и мой обостренный нюх учуял аппетитный запах только что испеченной сдобы.
– Что это? – против воли заинтересовалась я.
– Наверное, завтрак доставили, – легкомысленно отмахнулся Мердок и добавил с едва уловимой усмешкой: – После этой ночи тебе понадобится много сил, гарантирую.
– Ты перенес меня в комнату? – настороженно спросила я.
– Конечно, – улыбнулся мужчина. – В ванне мы бы вдвоем просто-напросто не поместились. И потом, разве не приятно потом будет перекусить в нормальной кровати, а не жаться в тесной уборной?
– Я не буду есть, – мрачно заявила я. – Можешь не обольщаться. До той поры, пока ты не выпустишь меня из этой тюряги.
– Тебе придется, – настойчиво повторил Хранитель. – Это дело может несколько затянуться. Я не позволю, чтобы моя жена умерла от голода. Или страдала от истощения.
После этих слов все возбуждение куда-то пропало. Мое тело вновь принялось мне повиноваться. И я нашла в себе силы отстраниться.
– Мердок, – холодно сказала я, – ты только из-за этого решил меня соблазнить? Вот, значит, что ты подразумевал под мерами, которые будешь вынужден предпринять.
– Элиза, – попытался оправдаться он, – ты все не так поняла.
– Я все правильно поняла, – горько усмехнулась я. Затем с трудом выбралась из крепких объятий Мердока и стыдливо натянула на себя покрывало, небрежно брошенное на пол около кровати. – Сколько еще ты намерен держать меня здесь?
– Я не знаю, – с неохотой признал Хранитель, избегая на меня смотреть. – Дело оказалось слишком сложным. Вероятно, ты проведешь здесь не одну неделю.
– Что?! – задохнулась я от возмущения, – Ты с ума сошел! Как это – не одну неделю?
– Я мог бы навещать тебя каждый день, – вкрадчиво предложил Мердок. – И вообще, выполнять любую твою прихоть. Конечно, в пределах этих стен.
– Навещать меня каждый день? – с усмешкой повторила я. – Наверное, ты хотел сказать – каждую ночь. Ничего не скажешь, хорошее предложение. Особенно для тебя. День-деньской ты свободный человек, без семьи и обязательств, а ночью к твоим услугам покорная рабыня, которая будет ожидать твоих визитов с нетерпением. Неудивительно, если это единственное развлечение в темнице.
– Ты неправа, – покачал головой мужчина, поднимаясь с кровати, правда не удосуживаясь прикрыть свою наготу. – Я бы с радостью выпустил тебя отсюда хоть сейчас. Но это слишком опасно. Пойми, я не хочу тебя снова потерять.
И Мердок попытался привлечь меня к себе.
– А я больше не хочу, чтобы моей жизнью распоряжался кто-то другой, – твердо ответила я, делая шаг назад. – Извини, Мердок, но я в такие игры больше не играю. Или ты все рассказываешь мне, затем выпускаешь и мы вместе ищем пути выхода из сложившейся ситуации. Или я продолжаю голодовку. А ты знаешь, что у меня хватит терпения и мужества пойти до конца.
– То есть умереть от голода? – язвительно приподнял бровь Мердок. – Посмотри на себя. Ты же едва на ногах стоишь.
– Дорогой, – любезно улыбнулась я, – у меня был хороший учитель, ты же знаешь. И теперь я могу отвечать за свои слова. Если я говорю, что не притронусь к еде, то значит, и в самом деле не съем ни крошки до своего освобождения. Или ты сомневаешься в стойкости моего характера?
– Уже нет, – с сожалением покачал головой Хранитель. Затем повернулся к кровати, возле которой в беспорядке была разбросана его одежда, и неспешно принялся собираться, щелчком прибавив освещения в комнате.
– И это все? – удивленно спросила я, когда он практически закончил одеваться. – Как я понимаю, ты не собираешься меня освобождать?
– Мне надо подумать, – небрежно кинул через плечо Мердок. – Посовещаться с Милорном.
– Конечно, – усмехнулась я, обессиленно присаживаясь на краешек кровати. Все-таки голодание уже начало сказываться на моем самочувствии – долго находиться в вертикальном положении становилось все труднее и труднее. – Я подожду вашего решения. Торопиться мне все равно некуда. Подумаешь, голова кружится и ноги подкашиваются. Пустяки, да и только.
– Элиза, – неожиданно взял меня за руки Мердок, присаживаясь на корточках рядом, – а я ведь мог бы приказать, и тогда тебя кормили бы насильно все время твоего пребывания тут. Ты об этом не подумала?
Хранитель говорил спокойно, но в его голосе послышались металлические нотки. А ведь и вправду мог бы. И ничего бы я тогда не сделала. Лишь ревела бы белугой, давилась во время подобных приемов пищи и тихо ненавидела муженька.
– Если ты так сделаешь, я тебя никогда не прощу, – повела я плечами, пытаясь скрыть волнение. – Попробуй, драгоценный мой. Только в этом случае ты потеряешь меня наверняка.
Мердок тяжело вздохнул, затем встал и привычным жестом вызвал телепорт.
– Я скоро вернусь, – бросил он, ступая в черный провал. И я вновь осталась в одиночестве.
Время шло, а мое положение никак не менялось. Я сидела в ванной, иногда пила холодную воду, безрезультатно пытаясь заглушить чувство голода, а чаще всего тупо смотрела в потолок. В голову никаких путных мыслей не шло. Все, что шло, было так или иначе связано с едой. Читать книгу я больше не могла – строчки расплывались перед глазами, а буквы, словно издеваясь, бегали по всей страничке. Ходить из угла в угол сил уже не оставалось. Я очень боялась упасть в обморок. Еще ни разу прежде мне не приходилось столько времени голодать. Особенно если учесть, что совсем недавно я перенесла жесткую диету… Наверное, мой многострадальный организм уже израсходовал все запасы жира и потихоньку начал переваривать сам себя. И останутся в скором будущем от меня только косточки.
