В зале послышалась музыка, но невеста Жака продолжала возмущаться, и Монтьер никак не мог остановить этот словесный поток.
Моник почувствовала, что ее сейчас стошнит. Ее тошнило от него, от себя самой и от этой маленькой стервы, которая возомнила себя бог весть кем. Но разве с тех пор, как Моник повстречала Жака, ей самой не казалось, что весь мир крутится вокруг нее?
Да, она стала королевой царства теней, иллюзий и лжи. В руках была только горстка золы, готовая просочиться сквозь пальцы.
Наконец Жак осмелился взглянуть на нее. Он был бледен, но лицо сохраняло обычную невозмутимость.
– Пойдем, – внезапно произнес Монтьер, обращаясь к своей спутнице. – Хватит с меня твоих капризов.
Моник проводила их взглядом, пока они не скрылись в толпе, а потом отправилась на розыски Элены и Кайла. Те стояли в нескольких метрах и смотрели на нее, держась за руки. Кайл выступил немного вперед, словно готовился защищать Элену от всех и вся.
«Да, так и должно быть», – подумала Моник. Она поняла, что друзья наблюдали всю сцену, и ей захотелось скорее уйти. На лицах Элены и Кайла читалось глубокое сочувствие. На мгновение Моник представила пережитую сцену чужими глазами, и ей стало дурно.
Элена шагнула ей навстречу. Моник прикрыла рукою рот, покачала головой и отступила назад. Она выскочила на улицу, так прижимая к груди крошечную сумочку, словно в жизни у нее больше ничего не осталось.
«Здравствуйте, вы позвонили Моник Дюваль. К сожалению, меня нет дома, оставьте свое сообщение, и я перезвоню вам при первой возможности».
Элена в сотый раз прослушала сообщение автоответчика. Когда раздался гудок, она оставила сообщение: «Перезвони мне, а то буду стоять у тебя под дверью, пока не откроешь. Или позвоню твоей матери и все ей расскажу. Я не шучу».
Она так резко захлопнула телефон-раскладушку, что тот чуть не треснул. Аврора, укладывавшая ароматическое мыло в пирамиду, оторвалась от своего занятия и посмотрела на нее укоризненно. Теперь она официально работала в магазине несколько часов в неделю.
С того вечера в «Лидо» Моник не появлялась и не звонила. Не отвечала на звонки и только однажды написала смску, что она в порядке. Это все, что удалось из нее вытянуть. Элене очень не хватало подруги, она беспокоилась, а кроме того, чувствовала себя одинокой.
Днем Кайл пропадал на работе. Он снял теплицу за городом и перевез туда часть растений: места на террасе не хватало. Приближалось торжественное событие, и к выставке нужно было как следует подготовиться. Вечером, когда Кайл возвращался домой, он так уставал, что засыпал на диване прямо во время беседы. Так что Элене приходилось замолкать и, накрыв его пледом, подниматься к себе. К счастью, малыш уже вовсю шевелился и не позволял ей расслабляться.
Элена принялась расставлять баночки и мыло на стойке, но потом снова разложила все, как раньше. Она понимала, что несправедливо упрекать Кайла за усталость, а Моник за ее депрессию, но ничего не могла с собой поделать. С каждым днем ее настроение становилось все хуже.
Кайл возвращался в Париж уже затемно, и Элена понимала, что он изнуряет себя этими ночными разъездами только для того, чтобы не оставлять ее одну. Но ей все равно его недоставало. Казалось, что все вокруг разбежались, и она осталась совсем одна. У всех работа, работа, работа. Сначала вот Моник, а теперь и Кайл. Никто не думал о ней!
Разумеется, это было не так. Когда приступ дурного настроения проходил, Элена понимала, что у нее все хорошо и что ей повезло. Но достаточно было даже мельком посмотреть в зеркало, чтобы снова расстроиться. У нее болела спина, и, когда боль проходила, оставалась проблема, как протиснуться в узкую старую дверь.
Сегодня Элена чувствовала себя вконец разбитой, день был долгим. Аврора с утра отмалчивалась. Элена заметила, что та жадно поглядывает на старую деревянную подставку для духов в форме органа, которую Кайл откопал на блошином рынке и починил собственными руками. Элене пришлось немало потрудиться, чтобы подобрать для нее бутылочки нужного размера и в соответствующем стиле, но наконец старинная подставка превратилась в одну из достопримечательностей «Абсолюта». Когда клиент заказывал индивидуальные духи, Элена подводила его сюда, чтобы выбрать масла. «Почему бы и нет?» – подумала она и решила, что завтра же поможет Авроре составить ее первые духи.
Элена снова попробовала позвонить Моник, и на этот раз оставила ей разгневанное сообщение. Ей удалось узнать от Жасмин, что Моник наконец-таки порвала с Монтьером окончательно и бесповоротно. Да и сама Моник дала ей понять, что хочет сменить обстановку, и это заставило Элену не на шутку задуматься. У нее не было семьи, друзья разъезжались, а роды были все ближе.
Она хотела помочь Моник, но не знала как. Ей ничего не приходило в голову. Но помимо душевного состояния подруги Элена беспокоилась за магазин: она уже не могла справляться в одиночку, Кайл постоянно отсутствовал, и ее всерьез пугала мысль, что со дня на день придется закрыться.
Она села на диван в салоне и закрыла лицо руками, как вдруг раздался звук колокольчика. Элена заставила себя собраться.
– Все в порядке, дорогая? – К ней с улыбкой приближалась Женевьев Бинош. С тех пор, как писательница впервые побывала в новом магазине, она часто заходила проведать Элену.
– Да, благодарю вас, я просто немного устала. Как вы?
– Хорошо, – ответила та, устраиваясь рядом с ней. – У меня для вас отличная новость.
– Это именно то, что нужно, – ответила Элена.
– Вот увидите, она вас порадует: мой издатель очень заинтересовался нашим проектом «духи Нотр-Дама» и предложил свою помощь. Было бы здорово, если бы в день презентации мы могли провести мастер-класс и изготовить духи на глазах у зрителей. Представьте, дорогая: вы бы подбирали масла и рассказывали читателям, что вдохновило вас на создание этих духов. Они почувствовали бы в вашем аромате величественность древнего собора, чувственность героев Гюго, страсть и холодный расчет. Успех был бы обеспечен, не говоря уже о том, что это стало бы отличной рекламой для вашего магазина.
– Вы предлагаете мне вернуться к работе над духами?
– Ну разумеется! Мы часто говорили о такой возможности, однако после того, что случилось в «Нарциссусе», я думала, что все пропало. Но, дорогая Элена, было бы невероятно жаль, если бы вы не смогли завершить работу. Я верю в вас и в то, что вы сможете сотворить нечто невероятное.
Элена улыбнулась.
– Это было бы прекрасно.
Но очень скоро Элена задумалась совсем о другом. Интерес к аромату Нотр-Дама проснулся в ней не потому, что она хотела разрекламировать магазин или добиться успеха, нет. Просто сюжет романа Гюго очень напоминал историю первой Россини. Элену как будто отбросило в прошлое, ведь мужчина, которого любила Эсмеральда, тоже отказался от нее ради богатой невесты, как и Карл де Бланшфор.
Тогда Элена впервые задумалась о том, что хотела сказать Беатриче нотами идеального аромата. Кто лучше нее мог выразить боль и отчаяние покинутой возлюбленной, томление разбитого, недооцененного сердца, которое не смогло победить алчность и жажду власти? Все это должно было читаться и в аромате Нотр-Дама.
