– Твою ж мать! – скрипнул зубами Дмитрий. И после секундной паузы резко бросил: – Все к машинам!
Видно, что приказ дался ему нелегко. Но в боевой обстановке командирам часто приходится принимать трудные решения во имя достижения поставленной задачи.
– Но там же наши… – попыталась было возразить «служанка», побелевшими от напряжения пальцами сжимая грамотно затюнингованный АК-12.
– С нами Меченосец, – отрезал Дмитрий. – И он сейчас важнее всех нас вместе взятых. Поэтому все к машинам, быстро!
Больше никто не посмел ослушаться, и я в том числе. В боевой обстановке лучше слушаться командира, в противном случае командир вполне имеет право вразумить непослушного пулей между глаз. И, кстати, будет абсолютно прав.
Из коттеджа мы выбежали через заднюю дверь и рванули к стоянке автомобилей, расположенной за домом. Сейчас на ней застыли два «Мерседеса» представительского класса, «Порше Кайен» и «Роллс-Ройс», причем, судя по стеклам с легкой прозеленью и неестественно широкой обшивке корпуса, все машины были бронированы. М-да, неплохо, вернее, очень неплохо живут Координаторы. Интересно, кто их финансирует? Какой-нибудь сумасшедший меценат, поддерживающий странные тайные общества?
Есть у меня такая особенность – думать о необязательном в боевой обстановке. Откровенно говоря, порой реально чушь всякая в голову лезет. Это потому, что мозг выпадает в режим полного неучастия в процессе и вместо комка извилин, подверженных эмоциям и другим отвлекающим факторам, работать начинают рефлексы.
Поэтому, когда позади меня вдруг резко оборвались выстрелы и послышалось странное шуршание, я, не сбавляя скорости бега, резко сместился в сторону, одновременно разворачиваясь, готовый стрелять из своего чемодана по неведомым врагам…
Но пока что стрелять было не в кого. Просто сзади меня на месте красивого коттеджа медленно оседала гора серой пыли, формой всё еще напоминающая двухэтажный дом. И я знал лишь одно оружие в мире, способное сотворить такое…
Видел я однажды подобное в американской Зоне. Тогда невидимый луч, от которого лишь тень тянулась по асфальту, коснулся «Абрамса», мощного штатовского танка. И от этого касания боевая машина на глазах рассыпалась в пыль, словно была слеплена из пепла
[4]. Так действовали излучатели «мусорщиков». И сейчас, вне всякого сомнения, один из них ударил в дом, уничтожив его легко и непринужденно вместе с людьми, в нем остававшимися…
– Твари, – пробормотал Дмитрий на бегу. – Мрази конченые.
Было понятно – на машинах не уйти. Позади лес, а дорогу перекрыли те, кто вплотную подошел к коттеджу. Существенный минус…
– Уйдем лесом, – выдохнул я. Мы как раз добежали до стоянки, и «служанка» вместе с компьютерными гениями заняли позиции, скрываясь за бронированными автомобилями. Сомнительное укрытие при наличии у противника даже одного излучателя, разлагающего цель на атомы.
– Уйдешь ты, – жестко отрезал Дмитрий. – А мы прикроем. И не рассуждай. У тебя будет только несколько минут.
– Ни хрена, – мотнул я головой. – Я своих не бросаю.
Глаза Дмитрия стали злыми, похожими на дульные срезы пистолетов. Губы плотно сжались, готовые выплюнуть мне в лицо жесткие, а возможно, и жестокие слова…
Но внезапно напряженные мышцы его лица разгладились, и я вдруг увидел перед собой очень уставшего человека. Уставшего от режима постоянной секретности, погонь, стрельбы… От битв, которых он не может, не в состоянии выиграть. И от тупости упрямцев, не понимающих очевидного.
– Так надо, Снайпер, – просто сказал он. – Так надо. Просто уходи и отомсти за всех, кого они убили и искалечили. За всех нас, уже убитых. Просто это можешь сделать только ты, Меченосец. И если это не сделаешь ты, то никто не сделает, понимаешь? Поэтому уходи. И просто сделай то, что должен. Обещаешь?
– Да, – сказал я. И, в последний раз окинув взглядом людей, которые твердо решили умереть, прикрывая мой отход, побежал к лесу. Обернулся я лишь один раз, когда раздались первые выстрелы, чтобы увидеть сквозь немного рассеявшуюся серую пыль, оставшуюся от коттеджа, человеческие фигуры, идущие плотной цепью. Они стреляли, и пули, отскакивая от бронированных бортов автомобилей, рикошетили с омерзительным визгом. Понятно. «Мусорщики», памятуя опыт боестолкновений с хомо, теперь предпочитали посылать под пули «кукол», нежели воевать самим. Ну, на крайний случай с безопасной позиции долбануть из излучателя по крупной цели. И потихоньку перемещаться следом, прикрываясь цепью из послушных игроков, пока не представится возможность накрыть смертоносным лучом еще одну позицию противника.
Я вломился в лес и побежал, лавируя между стволами деревьев. Я несся быстро, на пределе возможностей, потому что мне сейчас никак нельзя было умереть. Ибо за моей спиной вдруг резко, словно по команде, прекратилась стрельба – и я на сто процентов знал что сейчас там произошло. И всё, что мне оставалось, – это бежать, на бегу сглатывая кровь из слишком сильно прикушенной губы. Бежать, чтобы однажды перестать убегать. И отомстить. За отличных, настоящих людей, которых больше нет. И за планету, изуродованную аномальными Зонами, которую, наверно, еще можно спасти.
* * *
Высокие слова – хорошая штука. Особенно когда больше нечем себя утешить. Мол, мы их обязательно уделаем, никто ж даже не сомневается. Типа, сильнее нас никого, и всё такое. Стимулирует такая позиция, кровь горячит, решительность тренирует, эйфорию от собственной невообразимой крутости поддерживает…
А потом приходит усталость от излишне резвого сваливания от противника и осознание того, что против вооруженной вражьей армии у тебя в активе лишь пара ножей, два пистолета, автомат и четыре гранаты. Ну и в комплекте к вышеперечисленному один самоуверенный, нахальный тип, написавший кучу книг о себе любимом и возомнивший себя супергероем. Прямо скажем, негусто.
Я остановился и присел на упавшее мертвое дерево, которое доконали жуки-паразиты. Чисто отдышаться и определиться с направлением.
Телефон Фёдора здесь ловил слабо. Но ловил, и это главное. По навигатору выходило, что до шоссе мне топать примерно с полтора километра. Не особо далеко, по лесу за полчаса вполне реально выбраться.
Тусклое рассветное солнце нехотя освещало пасмурное осеннее небо, напоминая о тех местах, которые я покинул. Там, в чернобыльской Зоне, тоже тучи постоянно застилают небо гигантским перевернутым серым одеялом. И дождем так же постоянно пахнет. И сыростью. И гнилью…
И внезапно я понял, что мне душно в этом московском лесопарке. Что не мое это. Чужой лес расстилался вокруг меня, чужая листва занудно шуршала под ногами, чужие запахи неприятно щекотали ноздри. Похожие – но чужие…
«Уж не Зона ли зовет тебя, Снайпер?» – невесело усмехнулся я. «Неужто я и вправду накрепко привязан к тем зараженным землям, огороженным от нормальных людей минными полями и километрами колючей проволоки? Чем привязан-то? Воспоминаниями о том, как десятки раз был на краю гибели, как попадал в аномалии, как получал ранения, как убивали меня там?»
