– Чтобы спалось спокойнее, – ответил Вист, подозрительно смотря на него. – Что, у тебя тоже материнские инстинкты проснулись?
– Вист, он просто… – начала Таня, но морпех прервал ее:
– Я спросил, в чем здесь проблема.
«Проблема связана не с решением, а с его исполнением, – ответил Улаву. – Я сомневаюсь, что у нас хватит сил уничтожить такое количество коконов, учитывая имеющиеся ресурсы».
Вист поджал губы.
– Дизз, что у тебя с патронами?
– Последняя обойма. Он прав: оболочка коконов довольно плотная. Нам потребуется несколько выстрелов для каждого.
– Что насчет тебя? – Вист взглянул на Таню.
– Маловероятно, – ответила та, сморщив нос. – Если я слишком часто применяю свою силу, то мне требуется время для восстановления.
«И мы не хотим, чтобы она осталась без сил», – твердо сказал Улаву.
– Точно, не хотим, – согласился Вист.
На мгновение протосс и морпех смотрели друг другу в глаза. Таня нахмурилась, недоумевая, о чем они могли говорить. Но затем Вист отвернулся.
– Полагаю, придется предоставить это дело флоту, – сказал он. – Пошли наружу. Здесь мы вряд ли установим связь.
– Воу, воу! – сказал Дизз. – Я всего лишь сказал, что у меня кончаются патроны. Но у нас есть и другие варианты.
– Например?
– Гранаты, мертвые зерги и огонь, – лейтенант внезапно ухмыльнулся. – Ты спросил, что я нашел смешного в том, что мы узнали о Тане. Какая ирония!
– В чем здесь ирония? – удивилась Эрин.
– В том, что с нами призрак, которую все берегут как зеницу ока из-за ее способностей, – Дизз посмотрел за Виста. – Ты, наверное, все еще гадаешь, какое же преступление я совершил, чтобы попасть к головорезам. В чем здесь ирония? Скажем так: когда-то я был пироцыпой старой закалки. Я использовал гаджеты и жидкости вместо мозговых волн.
– Ты шутишь, – ошеломленно произнесла Эрин. – Ты был…
– Да, – сказал Дизз с горечью в голосе. – Прямо как Таня. Только меня не наградили медалями, а сунули к головорезам.
Последовала неловкая тишина.
– Ладно, – наконец сказал Вист. – Так что мы делаем?
– Мы выложим трупы вдоль края этой штуки, – ответил Дизз. Горечь в его голосе улетучилась, заметила Таня, и он снова стал самим собой – человеком, занятым любимым делом. – На самом деле зерги хорошо горят, если к этому делу грамотно подойти и применить правильный катализатор.
– Мне нужно знать, как ты додумался до этого? – спросил Вист.
– Наверное, нет. Ты никогда не думал, почему протоссы очищали зараженные зергами планеты огнем, а не задействовали тектоническую активность или вирусы специального назначения? Если скопление зергов нагреть до должной температуры и поджечь, то такой огонь будет поддерживать себя сам. Это более эффективно, чем обрушивать на них лавины.
– Что не так-то просто, учитывая ландшафт этой планеты, – заметила Таня.
– Чрезвычайно сложно, – согласился Дизз. – Но у нас должно получиться. – Он смотрел на коконы, задумчиво стуча пальцем по губам. – Нам потребуются ветки с деревьев на входе. Просто соберем упавшие и принесем сюда.
– Или нарубим новых, – сказал Вист, доставая боевой нож. – Слышал, Улаву? Принеси нам веток.
«Как пожелаете», – ответил Улаву. Он нерешительно взглянул на нож, но взял его и направился к выходу.
– Разве мы не должны отправить с ним кого-то еще? – спросила Таня, с беспокойством смотря в спину уходящему протоссу.
– Он справится, – коротко ответил Вист. – Что теперь?
– Теперь мы изготовим катализатор, – сказал Дизз. – Возьмем пару гранат и переведем с режима взрыва на «шипучку». Этим займусь я. Вы можете начать таскать трупы.
Таня в первую очередь притащила все еще дымящихся, считая, что если кто и должен иметь дело с дымом, так это она. Затем, пока Вист и Эрин переносили зергов из основной группы, она направилась за умершими возле того места, где стоял Улаву.
Всего трупов было пять, и два из них лежали друг на друге. Наверное, для этого потребовался совсем уж виртуозный выстрел, и она задумалась, как Висту это удалось. Она взяла два трупа за основания конечностей с когтями, предварительно удостоверившись, что не прикасается к самим когтям, и потащила их по неровному полу, но потом остановилась. Вытянувшиеся конечности открыли туловище и внешние кости, похожие на грудную клетку. Прямо в центре, рядом с многослойной грудиной, виднелось зияющее отверстие. И это была не колотая рана, какие оставляли после себя шипы от винтовки Гаусса. Она походила на порез от огромного ножа с широким лезвием.
На каждом из трупов было по такой ране.
Нахмурившись, Таня наклонилась вперед, чтобы изучить поближе. Несомненно, ножевая рана. Но кто в Доминионе делал ножи, способные резать кости зергов с одного удара? Новая разработка, изобретенная после войны?
Она посмотрела на волочащего труп Виста и разбирающего гранаты Дизза. У обоих мужчин имелись ножи, но их лезвия не были достаточно широкими, чтобы нанести такую рану. Какой-то улучшенный вибронож или цепной нож? В теории, вибронож мог оставить такую широкую рану, так как был способен пробить кости зергов. Но, даже если такое оружие существовало, клинок на поясе Дизза не был настолько большим, что в нем мог поместиться такой механизм, не говоря об источнике питания. То же касалось и ножа, который Вист дал Улаву.
Могла ли одна из игл винтовки закрутиться в полете? Нет, это еще менее вероятно, чем ее теория с виброножом. Такой выстрел вывел бы из строя винтовку, и обычно требовалось по меньшей мере полдюжины игл, чтобы пробить костяную броню зергов. Закрученная игла, скорее, отскочила бы, а не разрезала кость, как…
Как псионный клинок протоссов.
Она смотрела на рану, чувствуя внезапный холод в груди. Нет. Это невозможно. Невозможно!
Но другого объяснения не было. Только оно имело смысл.
Улаву был тамплиером. Жестоким, холодным, беспощадным воином протоссов. Воином, который проник в программу призраков, притворившись не представляющим угрозы исследователем.
Притворившись другом Тани.
– Таня? – позвал Вист. – Какие-то проблемы?
Таня сморгнула внезапно подступившие слезы.
– Никаких, – ответила она. И, выпрямившись, продолжила волочь трупы по полу, чувствуя, как ее сердце разбивается.
Она считала Улаву своим другом. Она принимала их отношения даже в моменты, когда он сбегал и вытворял безумные вещи, вроде полуночного визита в «Круг Данте». Она твердо верила, что и он окажется рядом, когда ей потребуется помощь. Она поддерживала его, а он – ее.
Но только все было не так. Возможно, никогда не было никакой дружбы.
