– Как ты? – спросил он.
Она ответила мягко:
– Да все так же…
– Замужем?
– Почти… Когда Денис где-то погиб, я некоторое время была одна, а потом…
– Кто-то постоянный?
Она кивнула.
– Можно сказать и так. Заходит частенько Василий, он живет в соседнем доме. Приносит немного денег…
Он спросил, не поворачивая головы:
– А под глазом у тебя что?
Она спросила с неловкостью:
– Видно, да? Я так старательно запудривала…
– Это он тебя?
Она сказала торопливо:
– Утром спросонья о дверь ударилась.
Он буркнул мрачно:
– Я могу отличить кровоподтек от двери, а здесь отпечатался кулак с выступающей косточкой среднего пальца.
Она сказала тихо:
– Он бывает иногда очень вспыльчивым. Особенно, когда пьяный.
Он помолчал, чувствуя, как в нем начинает просыпаться темная ярость, сказал глухим голосом:
– Не могу представить, чтобы ты, такая покорная и тихая овечка, могла кого-то обидеть или раздразнить.
Она прошептала:
– Так получилось…
Он свернул к ближайшему кафе у дороги.
– Посидим, – сказал он. – Съедим по мороженому, которые ты так всегда любила.
Она сказала с неловкостью:
– Я тебя не задерживаю?
– Нет, – ответил он. – У меня вся вечность впереди. Этот Василий… он где-то работает или ворует?
Она ответила боязливо:
– Что ты, он бригадир на соседней стройке.
Он усадил ее за стол, сел напротив, всматриваясь в ее простое милое лицо. Она ответила робкой улыбкой.
– Наверное, – буркнул он, – и строитель тоже хреновый… Девушка, нам мороженое по две двойные порции. Шоколадное. Насколько я помню, у вас оно лучшее в городе! Ваше фирменное?
Официантка гордо подбоченилась.
– Мы сами рецепт составили!
Когда она удалилась, Галина мягко улыбнулась.
– Ты всегда любил это мороженое. Забыл?
– А ты все помнишь?
– Еще бы, – ответила она с той же милой женственной улыбкой. – Ты у нас с Денисом всегда был героем. Он постоянно рассказывал о тебе… Зря он ушел потом в группу Циркуля.
– У меня как раз было затишье, – напомнил он. – А он жаждал действий… Но их там, как я потом слышал, бросили в настоящую мясорубку…
Девушка в белом кокетливом фартушке и в кружевном чепчике поставила перед ними по вазочке с шариками шоколадного мороженого, Михаил кивнул, спросил у Галины:
– Чем-то могу помочь?.. Все-таки Денис одно время был в моем отряде. Хорошим бойцом был и верным соратником.
Она покачала головой.
– Что ты, все хорошо…
– Хорошо?
– Нормально, – уточнила она, – как у всех. А раз не хуже, то кто я, чтоб у меня было лучше?
Он со щемом в сердце смотрел на ее милое доброе лицо, в грустные глаза, в которых нет даже надежды на более радостное будущее, а только терпение и терпение.
– У всех должно быть лучше, – ответил он.
Она слабо улыбнулась.
– Я пойду… Дома дел столько, что даже не знаю.
Глава 7
Он довез ее до подъезда, а затем пустил автомобиль мимо ее длиннющего дома, названного «Китайской стеной», дальше на месте снесенной хрущевки вырыли котлован, дно уже залито бетоном, оттуда торчит густой лес металлической арматуры.
Строители работают в привычном темпе, то есть один что-то вяло ковыряет лопатой, а семеро стоят, опершись на свои лопаты, чтобы не упасть, и сонно наблюдают за ним. Бетоновозы неспешно сливают из длинных хоботов серую массу на дно котлована, утолщая бетонную подушку, все идет с галактической неспешностью.
Михаил поинтересовался у одного наблюдателя:
– А где бригадир Василий?
Тот скосил на него глаза, не потрудившись повернуть голову.
– Чего?
– Ваш бригадир, – сказал Михаил раздельно. – Василий!.. Который из них он?
Рабочий скривил рот.
– А что ему здесь делать?.. Пошел в бытовку. Сидит в холодке, пьет…
– Вон там?
– Нет, то для управленцев. Другая, на сваях.
Михаил отыскал бытовку, толкнул дверь. В дальнем конце деревянный стол из струганых досок, два топчана со смятыми одеялами. На левом расположился грузный мужик, очень крупный и красномордый, на столе бутылка и остатки хлеба с сыром, в руке граненый стакан.
Он как раз отнял край ото рта, довольно крякнул. На вошедшего Михаила скосил глаза, но ничего не сказал, только с наслаждением выдохнул и потянулся за корочкой хлеба.
– Василий? – спросил Михаил.
Мужик взглянул на него с неохотой.
– Я. Пришел наниматься?.. Пока бомжей хватает.
– Я похож на бомжа? – спросил Михаил. Он подошел ближе, чувствуя, как в нем закипает гнев. – Я похож на человека, который будет под тобой работать?
Мужик насторожился.
– Тогда чего пришел?
Михаил процедил:
– Я дальний родственник Галины, к которой ты захаживаешь. И хочу предупредить тебя, мразь, что если хоть раз коснешься ее даже пальцем…
Бригадир неспешно вылез из-за стола, выпрямился, оказался на полголовы выше Михаила и килограммов на сорок тяжелее.
– Ну-ну, – проревел он насмешливо, – продолжай, хлопчик…
Михаил молча ударил его в живот. Мужик охнул, и хотя Михаил старался не повредить ничего важного, но тот закатил глаза, побледнел и сполз по стене на пол.
Прислушиваясь к звукам снаружи, Михаил выхватил пистолет и, нагнувшись, с силой вбил ствол дураку в рот, с хрустом ломая передние зубы.
– Слушай меня, сволочь, – прошипел он страшным голосом. – Я наемник, убивал таких десятками. И сейчас мой палец на курке. Осталось чуть-чуть нажать… Ты дернись, дернись! Нажмется сам.
Мужик застыл в ужасе, кровь с разбитых губ и десен течет в рот и уже залила рубашку на груди, но даже не решился скосить туда глаза, не сводя взгляда с ужасного лица незнакомца.
– Все понял? – спросил Михаил.
Василий что-то промычал, Михаил убрал пистолет в кобуру сзади под край рубашки, отступил.
– Учти, мы появляемся и уходим незаметно. С любых высот в любое место!..
Он сам ощутил, голос звучит грозно и обрекающе, как у человека, которому все равно кого зарезать, барана или человека.
