– Шеф, – сказал Азазель почтительно, – прикажете встретить?
– Я сам, – сообщил Михаил. – Отдыхайте.
Он неспешно вышел, повел плечами, разминая затекшее тело, что никогда теперь не затекает, улыбнулся тревожным лицам за стеклами автомобиля.
Мысль, что никак не может вспомнить имя звонившего, медленно отступила под натиском другой, что говорить и как держаться, потом решил просто скопировать манеру Азазеля, пусть это выглядит безалаберно и несерьезно, но Азазель с нею прожил среди людей шесть тысяч лет, а это уже веский довод…
У входа в здание девушки в одеждах местной авиакомпании раздают цветные буклеты, он не стал приближаться, издали наблюдал, как начали выходить прибывшие пассажиры. Кто-то уже со встречающей родней и друзьями, кто-то с чемоданчиком сразу направляется к стоянке автомобилей, других расхватывают таксисты убера.
Он выхватил из толпы жесткое лицо немолодого мужчины, которого видел на экране смартфона, еще больше исхудал за эти часы, рядом с ним человек ничем не примечательной наружности, слишком непримечательной, только очень опытный взгляд может разглядеть под нарочито мешковатой одеждой тугие и явно достаточно массивные мускулы.
Михаил сделал шаг навстречу, ноздри вычленили запах и то нечто особое, что отличает одних людей от других, в мозгу сразу всплыли и промелькнули с огромной скоростью яркие цветные картинки, а тело вспомнило и снег, и ветер, и звезд ночной полет.
Мужчина словно бы вздрогнул, глаза его расширились, быстро шагнул навстречу Михаилу.
– Макрон…
– Константин, – ответил Михаил. – А это с тобой кто?
– Вольфганг, – сказал Константин. – Он… координирует некоторые хозяйственные вопросы. Как ты успел раньше нас?
– Земля круглая, – сообщил Михаил. – Кто бы подумал?.. Я забежал с другой стороны, та дорога оказалась короче.
Оба вежливо улыбнулись, Константин спросил быстро:
– Какие-то планы есть?
– Нет, – ответил Михаил. – Только вернуться, выпить кофе и посмотреть умные книги… Пойдемте на стоянку. Бадри и Сархан там. У Сархана что-то с ногой, но ничего серьезного. Подвернул или вывихнул.
Их лица, что было помрачнели, разом словно осветились изнутри, по крайней мере глаза расширились, в них вспыхнул свет.
– Макрон?
– Да-да, – ответил Михаил. – Они ждут. Им бы помыться, а то весь салон завоняли. Гамбургеры по дороге купили, а с остальным ваши проблемы…
Оба смотрели одинаковыми глазами, Константин наконец спохватился:
– Да-да, пойдем быстрее… Но ты серьезно?.. Когда же вы успели? Мы только что прибыли!
Михаил отмахнулся.
– На тихоходном пассажирском? Вы бы еще на паруснике.
Константин покрутил головой в изумлении.
– Макрон, ты всегда… Макрон. Просто не могу поверить…
Его спутник помалкивал, Михаил постоянно ловил на себе его изучающий взгляд.
Бадрутдин и Сархан их увидели из машины, улыбались сквозь стекла, но двери открывать не стали, пока вся троица не подошла вплотную.
Константин обнял Бадрутдина, похлопал по плечу Сархана, спросил с беспокойством:
– Вам ничего не отшибли?
– Еще не успели, – ответил Сархан. – Пару раз по морде не в счет… На гражданке и то чаще.
Константин повернулся к Михаилу.
– Макрон, я даже не знаю, как и благодарить…
Бадрутдин сказал с восторгом:
– Вы не видели, как он дубовую дверь нашей камеры вышиб! Я думал, снарядом, а это он лбом, а потом ворвался, злой и горячий, как сам самум!.. Поверишь, когда из тюрьмы выбегали, в коридорах не видел сухого места! Кровь стекала не только со стен, с потолка капала!.. Думаю, эти двое там целую роту искрошили!
Азазель тоже вышел, слушал, улыбаясь, запротестовал весело:
– Мы не вдвоем, если совсем уж честно. Всю внешнюю охрану сняла группа поддержки. А также дураков, что выскочили наружу посмотреть… а вот внутри да, уже мы вдвоем красиво и быстро.
Константин сказал с чувством:
– Макрон и вы, дорогой друг! Даже не знаем, как вас благодарить. За эту операцию вам не заплатят, это же просто наш долг выручать один другого. Но теперь мы у вас в долгу. Боюсь, неоплатном.
– Кто знает, – уточнил его дотоле молчавший спутник, – вдруг нам повезет, и ваш Макрон тоже где-то попадется?.. Ха-ха!
– Типун вам на язык, – ответил Михаил вежливо.
– Сочтемся, – ответил Азазель со всей его беспечностью и, хохотнув, добавил: – в аду угольками. Кстати, на этих ребят паспорта есть?
– Готовят, – заверил Константин, – не беспокойтесь, у нас тут хорошая тайная квартира. Сутки переждем, а потом с новыми бумагами уберемся из страны.
Он и его спутник пожали Михаилу и Азазелю руки, влезли в машину, а Михаил, не дожидаясь, когда развернутся и выедут на дорогу, толкнул Азазеля.
– Мы закончили, как полагаю.
– Пусть едут, – ответил Азазель тихо. – Вон тот автомобиль у стены видишь?
– Понял.
Как только Азазель отключил сигнализацию и оба влезли в салон на заднее сиденье, Азазель спросил тихо:
– Готов?
Михаил нервно вздохнул, сказал с тревогой:
– Уже прыгал, но все равно страшно!..
– Да, – согласился Азазель, – это не в бестелесности шмыгать, сейчас одна жопа чего весит… Давай первым, а то вдруг забоишься…
Михаил задержал дыхание, собрался и с усилием ломанулся сквозь пространство, буквально чувствуя, как на тысячи миль размазывается его материальное тело, когда часть уже достигла чуланчика в квартире Азазеля, часть еще здесь, на жарком солнце, а сам он растянут, как тугая резинка…
Выдохнул, упершись лбом в дверь, торопливо отодвинул задвижку и вышел, и почти сразу следом появился Азазель. Руки пустые, рюкзак то ли оставил там, то ли сжег вместе со всем содержимым.
– Отрабатывай быстрее, – напомнил он.
– Куда уж быстрее?
Азазель сказал голосом строгого наставника:
– Нужно успевать исчезнуть в момент, когда лезвие меча уже касается твоей шеи!..
– Куда мне до тебя, – ответил Михаил и уставился на блестящую никелированную платформу, что выехала со стороны кухни. – А это…
– Приветствую вас, сагиб, – сказала платформа звонким голоском Сири. – Что приготовить?
Азазель на мгновение с изумлением уставился на это чудо, где на платформе такой же блестящий хромом цилиндр, из него короткий штырь, а сверху шар размером с кулак. Из цилиндра торчат четыре манипулятора, везде блестящий металл, даже колесики сверкают, как начищенные, только на уровне пояса что-то розовое на цилиндре, похожее на приоткрывшую створки устрицу, а так в остальном все понятно, это и есть та вещь, которую выпрашивала Сири.
