– Пластик, – сказал Михаил, медленно приближаясь, – это невкусно, согласен.
Демон обернулся, вперил в него взгляд горящих глаз.
– Человек? – прорычал он. – Еще один?
– Да, – согласился Михаил. – Еще. Но в отличие от хозяина этой квартиры я блюститель порядка.
– Ух ты, – рыкнул демон. – И что блюдешь?
Михаил сказал строго:
– Как блюститель, я должен тебя истребить. Но ты сделал доброе дело, сам лишив жизни нарушителя, что собирался сделать я… Потому, посоветовавшись с собой, строгим, но милосердным, разрешаю вернуться в ад живым и неискалеченным.
Демон гулко хохотнул.
– Правда?.. Какой ты добрый… Я тоже. Сожру только твою голову, а остальное оставлю на ужин.
– Не глупи, – сказал Михаил надменно. – Я же сказал, как блюститель порядка, я при исполнении. И я тебя исполню!
– А я тебя сожру, – сообщил демон. – Просто, без штучек.
– Ладно, – сказал Михаил. – Не хочешь добром, отправлю силой…
Договорить не успел, демон ринулся с такой скоростью, что рука только дернулась к рукояти пистолета, как демон ударил в него всей мощью огромной туши.
Похоже, в страхе он сумел как-то напрячь тело, всего лишь легкий толчок, сухо хрустнуло, демона отбросило, словно ударился о каменную гору, а на пол свалился сломанный под корень рог.
Демон поднялся, помотал головой, на Михаила уставился с полнейшим недоумением.
– Ты… чего?
– А ты? – спросил Михаил. – На служителя закона и порядка? Даже правопорядка?
– А ты чего такой?
Михаил указал на рог посреди комнаты.
– Как ты мог? – спросил он строго. – Рога терять недопустимо. Лучше потерять полковое знамя, чем рог. Как будешь жить без рога? Хуже того, с одним?.. Потому я милостиво лишаю тебя жизни…
Он говорил и, рассматривая демона, прикидывал соотношение сил. Демон, как и предупредил Азазель, точно не из сильных, а это значит, можно обойтись без меча, благородное оружие по пустякам не обнажают.
Пальцы уже потянулись к рукояти пистолета, но странное ощущение силы, к которому еще не привык, начало заполнять с головы до ног, как горячая вода пропитывает вату, делая ее тяжелой и незнакомой. Незнаемое ранее и чуточку пьянящее чувство, что может, как предупреждал Азазель, очень быстро довести до беды…
Наблюдая за демоном, который стал очень осторожным, он наконец-то впервые сумел сконцентрировать часть силы, полуоглушенный демон наконец пришел в себя, сделал шаг вперед, поднимая обе лапы, и Михаил резко выбросил в его сторону руку.
Он сам ощутил, что сумел, впервые сумел, даже кулак разжал вовремя, выбросив из ладони нечто леденящее. Демон вздрогнул и застыл, на глазах превращаясь в сверкающую изморозью глыбу.
Михаил сам не ожидал, что демона охватит толстым слоем льда. Огромный и страшный, демон оказался в нем, как вмороженная в льдину неосторожная лягушка, Михаил видел распахнутый в беззвучном крике рот с двумя рядами острых зубов и вылезающие из орбит глаза.
В испуге, что натворил такое, он поспешно ударил кулаком по глыбе. Она не раскололась, а против ожидания разбрызгнулась мелкими блистающими осколками.
На миг показалось, что демон будет освобожден, сердце пугливо дернулось, однако промороженный насквозь демон успел стать частью льда, и в половине осколков оказались части его тела.
Михаил задержал дыхание, когда льдинки со звоном дорогого стекла обрушивались на пол, быстро расплывались лужицами и моментально испарялись.
Через несколько секунд не осталось и следа, а так комната, как обычная комната, не скажешь, что здесь обитал чародей, пусть даже не самый удачный, разве что на полу опрокинутый стул с отломанными обгрызенными ножками, на которых хорошо заметны следы острых зубов.
– Фу-ух, – сказал он вслух, сердце колотится, как у зайца в волчьих лапах, – в самом деле получилось…
На всякий случай прошелся по квартире, Азазель сказал бы, что здесь обитает человек творческий, судя по беспорядку, даже очень творческий, демон только добавил признаков творчества.
Уже собрался совершить скачок в квартиру Азазеля, представил себе тот чуланчик как можно отчетливее, это у Азазеля все легко, а ему приходится напрягаться так, что весь превращается в тугой комок нервов, как за спиной щелкнула входная дверь.
Он дернулся, быстро развернулся, рука метнулась к рукояти пистолета. В прихожей появилась молодая женщина с усталым нездоровым лицом, одета небрежно, очень миловидная, но явно и давно не следит за своим внешним видом.
Увидев Михаила, замерла в испуге и каким-то заторможенном голосом проговорила с трудом:
– А где… Яшка?
– Хозяин этой квартиры? – уточнил Михаил. – Его звали Яшкой?
Она медленно кивнула.
– Да.
– Почему?
– Не знаю, – ответила она растерянно. – Наверное, потому что он Яшка?.. А что с ним случилось? Где он?
– Он задолжал кое-кому, – пояснил Михаил. – И хотел еще обмануть. А такое не все прощают.
Она сказала трусливо скулящим голосом:
– Ой, я же говорила не связывайся с такими… Приторговывал бы спайсом, как раньше, за это теперь даже не сажают…
– А с кем связался? – поинтересовался Михаил.
Она взглянула на него пугливо.
– Когда вернется, прибьет…
– Не вернется, – заверил Михаил. – Такие не прощают.
– Братство Бафомета, – проговорила она тихо. – Больше ничего не знаю… У тебя спайса не найдется? А то у меня ломка… Да, уже пошла…
Он вытащил пару крупных купюр, опустил на протянутую ладонь.
– Купи себе что-нить сладкое.
И вышел, не закрывая за собой дверь, где на лестничной площадке вызвал лифт, а из уже двигающейся кабинки, сосредоточившись, сделал прыжок в чуланчик Азазеля.
Глава 5
На миг закружилась голова, чего не было, когда Азазель переносил, оперся о стену, вздохнул пару раз. Стены перестали покачиваться, он отодвинул засов и вышел в прихожую.
Из кухни донесся отвратительно бодрый голос Азазеля:
– А-а, вернулся?.. Ну как, развлекся?
– Таким не развлекаются, – заметил Михаил строго. – Что такое братство Бафомета?
Азазель на кухне, забросив ноги на стол, просматривает что-то на широкоформатном планшете, хмурил брови, но когда появился Михаил, поднял голову и всмотрелся с интересом.
– А как же насчет приятного с полезным?.. Еще не освоил?.. Или это коня и трепетную лань?.. О братстве Бафомета не слышал, но сейчас взгляну…
Он быстро-быстро потыкал пальцем прямо в экран, всмотрелся, на лице вместе с удивлением отразилось и торжество.
