Михаил прошептал:
– А вот те двое, что идут по верху стены…
– А-а, – сказал Азазель, – и без бинокля рассмотрел? Можешь, когда стараешься… То демоны. Правда, мелкие. Инкубы или суккубы, отсюда не разберешь, оба зачем-то в плащах. Хотя суккубов ты углядишь лучше, у тебя опыт… Это те, которые благодаря своим возможностям чаще других проникают в мир людей. Или структуре, как сказать точнее? Я же люблю точность, хотя и поэт в душе. Даже художник местами. Правда, с уклоном в экспрессионизм. Чародеи нередко пытаются вызвать демонов, чертят пентаграммы, выговаривают сложнейшие заклятия, но вместо вызываемого демона обычно приходят суккубы. Им только дай возможность…
Михаил буркнул:
– Уже малость зная людей, рискну сказать…
– Ну-ну, рискни!
– Чародеи не очень-то и огорчаются?
Азазель хмыкнул.
– Тебе лучше знать. Одного из таких вызванных ты сам отправил взад.
– Нет, – напомнил Михаил, – я его там же на месте. Нужно брать смелость решать некоторые вопросы самим.
– А как же перекладывать на других? – воскликнул Азазель. – Мишка, ты не демократ!
– Неважно, – отрезал Михаил. – Нужно поступать правильно.
Азазель покосился на него со странным выражением в глазах.
– А ты мне нравишься все больше. Пожалуй, буду называть Михаилом… еще чаще.
Михаил промолчал, одно дело говорить твердо и уверенно, другое – чувствовать себя так на самом деле, потому всматривался в исполинскую крепость со страхом и дрожью во всем теле, стараясь выглядеть суровым и невозмутимым.
Выстроили ее, как успел сообщить Азазель, под руководством прадеда Малфаса, великого воителя Кегонралда, могучую и грозную, с толстыми стенами, рвом и защитным валом. Даже огромный мост переброшен через ров, но какой-то странный, деревянный, хоть и широкий, а к краям протянуты толстые канаты.
Азазель заметил, куда смотрит Михаил, сказал с иронией:
– Достроили позже. Демоны развиваются, в отличие от ангелов! Хотя не так быстро, как люди. Видишь, только-только освоили средневековые фортификации… Это подъемный мост.
Михаил не знал, какие такие у средневековых были фортификации, сказал тревожно:
– Какая-то стена без ворот… Как туда входят и выходят?.. Или все с той стороны?.. Но для такой огромной крепости нужно хотя бы по воротам с каждой стороны…
– Ворота есть, – заверил Азазель. – Эх, потащил я тебя сюда, не дав освоиться с наследием Кезима!.. Постарайся научиться видеть скрытое… Хотя успеешь вряд ли…
– Убьют раньше?
– Не обязательно, – успокоил Азазель, – хотя, конечно, вероятность такова, что на твое выживание не поставят и рубля. К тому же эти крепости соединены одна с другой тоннелями, а по ним демоны носятся гораздо быстрее.
Михаил взглянул с недоверием.
– По тоннелям?
– Долго рассказывать, – ответил Азазель. – Прими как данность. Как вроде гибертруб Маска. Да и надо ли тебе это сейчас?
– Тебе виднее, – ответил Михаил. – Значит, нам встретятся бесы и нолы. А чего все безрогие?..
– Не все, – утешил Азазель, – есть с рогами или рожками, хотя таких мало. Есть даже с крылышками, хотя на таких не полетаешь. Зато многие с хвостами, если тебя это утешит… Или даже обрадует!
– А вот почему-то не радует, – буркнул Михаил.
– И не утешает?
– И не утешает, – ответил Михаил. – Меня бы утешило, если бы эта крепость провалилась под землю вместе со всеми этими бесами и нолами.
– Там не только бесы, – напомнил Азазель. – Старшие демоны простой работой не занимаются. Они там, внутри. А с ними будет очень непросто… Готов к прыжку?
– Не совсем, – ответил Михаил. – Дай пистолеты сперва достану…
– Рано, – сказал Азазель. – Прыгнем на крышу. Никто и не увидит снизу. А там подумаем, как пробраться вниз.
Михаил, чувствуя, как трепещет перепуганное сердце, ответил сурово и мужественно:
– Да, конечно, готов.
Мгновение спустя со всех сторон распахнулся красный мир, утопающий вдали в багровом тумане, а подошвы уперлись в слишком покатый гладкий камень крыши, скрепленный толстыми полосами металла.
Ни люка, ни двери, Азазель сказал с горестным вздохом:
– Не люблю портить произведения искусства и архитектуры, когда жег Александрийскую библиотеку, прям сердце кровью обливалось. К счастью, не у меня, я вообще-то обожаю вредить, как все революционеры, флибустьеры, оппозиционеры и прочие вредители сельского хозяйства.
– Это, – спросил Михаил настороженно, – к чему?
– Причиним некоторый вред архитектуре, – пояснил Азазель. – Учись делать бесшумно. Хотя с шумом и треском, конечно, интереснее и зрелищнее. Ты что больше любишь, хлеб или зрелища?
– Блинчики, – ответил Михаил.
Глава 13
Азазель уже опустил ладони к поверхности крыши, камень под ними накалился, приобрел вишневый цвет, но плавиться не стал, а сразу начал возгоняться сухим жарким воздухом с сильным запахом горящего металла.
Дыра получилась с красными краями, Азазель расширил ее диаметр, любовно и в то же время практично закругляя острые заусеницы, эстет, полюбовался, хотя Михаил уже научился понимать, когда в самом деле беспечен, а когда делает вид.
– Ну вот, – сказал он вдохновенно. – Повторение – мать учения! Почти как в Сигоре, помнишь?.. Только там в подземелье, а тут… не совсем как бы подземелье, а даже наоборот. Там было скучно, а здесь сколько народу встретим! Ты же драться обожаешь, весь из себя раззудишься!
Михаил зябко передернул плечами.
– Ну и шуточки у тебя. Я веревку не брал!
– Веревок не напасешься, – ответил Азазель серьезно. – И вообще вешать нерационально. Проще рубить… Да ладно-ладно, сейчас присмотрю там, внизу, местечко…
Он опустился на четвереньки, долго вглядывался, наконец шепнул:
– Есть уголок…
– А как мы…
Он не договорил, Азазель внезапно цапнул его за лодыжку. Михаил не успел открыть рот, как оба оказались на краю потолочной балки под сводом в просторном помещении. Воздух внутри не такой сухой, как снаружи, пахнет горелым маслом, снизу слышатся грубые голоса.
– Тихо, – шепнул Азазель, – там слуги. Какого черта приперлись?.. Подожди, пусть уйдут.
Михаил огляделся, они у стены в темном закутке, снизу их не видно, балка толстая, Азазель перенес их точно. Снизу доносятся голоса грубые, раздраженные, Михаил еще не выглянул, а уже увидел в запахах и колебаниях воздуха косматых существ, похожих как на людей, так и на огромных обезьян, коротконогих и с длинными мохнатыми руками.
