Михаил спросил с подозрением:
– До каминов здесь не додумались?
– Камины только для мерзкого сырого климата, – ответил Азазель. – Скажем, для Англии. А здесь как бы не совсем сыро. И не настолько холодно, чтобы снеговиков лепить.
– Не защищай своих собратьев, – сказал Михаил сурово. – Мне все равно, камины у них или тепловые насосы. Что ты ищешь?..
– Да все, – сообщил Азазель деловито, – что можно унести.
– Воровать нехорошо!
– Это не воровство, – возразил Азазель с достоинством, – сколько тебе говорить!.. Воровство – когда тайком у соплеменника, а у чужого – трофей и добыча!.. Это почетно, понял?.. И поощряется законами всех племен, народов и даже государств, хотя насчет государств не совсем уверен, у них оговорки, подпункты и подзаконные акты насчет когда можно, когда нельзя, а когда просто необходимо во имя отечества и свободы личности.
Михаил потряс головой, сбрасывая с ушей шелуху непонятных слов.
– Ничего не понял, но воровать – нехорошо!..
– Девушке своей скажи, – буркнул Азазель, – а лучше законной жене, что вот был в доме врага, видел там роскошные серьги с бриллиантами с орех, золотые кольца и дивное ожерелье, но не взял, так как воровать нехорошо!.. Да она тебе в глаза плюнет. Если сперва не выцарапает!
Михаил в недоумении огляделся.
– Где серьги с бриллиантами?
– Ага, – сказал Азазель злорадно, – заинтересовался!.. О Синильде вспомнил?.. Или насчет Аграт?
Михаил помрачнел.
– О них больше ни слова.
– Хорошо, – сказал Азазель послушно, – хотя вроде бы о чем еще поговорить, как не о женщинах?.. Ну что, если готов, спускаемся ниже?
Не дожидаясь ответа, он подошел к двери в стене напротив, поскреб поверхность на уровне глаз ногтем.
Михаил спросил в нетерпении:
– Что не так?
– Медь, – ответил Азазель. – Странно, вроде бы выплавку железа давно освоили. Или еще не знали, когда этот дворец строил прадед Малфаса?.. Ладно, будь готов бить быстро, живых не оставлять, это негуманно и признак отсутствия высокой культуры.
Михаил чувствовал, как сердце колотится, а всего трясет, в руке то и дело начинает появляться рукоять меча, но успевал остановить себя. Твердая холодная рукоять уже появляется в ладони достаточно быстро без торжественно-театрального ожидания, потому пусть его меч увидят только те, кому суждено тут же умереть.
Глава 14
Демон увидел его раньше, чем Михаил успел бы добежать до него, раскрыл рот для вопля, рот громаднейший, а грудная клетка, как у быка, заревет так, что услышат и за стенами дворца, Михаил на ходу выстрелил, уже покрываясь холодным потом от ужаса за громкий выстрел.
Пуля ударила в распахнутый рот, голову демона даже не отбросило назад, а разнесло, как взрывом. Тело рухнуло на пол и сразу же рассыпалось на мелкие камешки, превращаясь в песок и растаивая на каменном полу.
Азазель крикнул:
– Да не трясись!.. Кто выстрелов не знает, тот их не боится!
– Но…
– И ни с чем плохим, – закончил Азазель, – не связывает!
Он трижды выстрелил, и трое демонов-слуг распростерлись на полу, быстро рассыпаясь и превращаясь в исчезающую пыль.
Азазель перехватил испуганно-озадаченный взгляд Михаила.
– Быстро?.. Зато сразу видишь, кто на какой ступеньке иерархической лестницы! Чем ранг выше, чем убитый исчезает медленнее. Кто-то не хочет назвать тебе звание и номер части? Убей и посмотри!
Михаил не стал спрашивать, как тогда увидит номер части, у Азазеля наверняка припасено что-то издевательское, жить без этого не может, молча вслед за ним пробежал вдоль округлой стены в сторону широкой арки в соседний зал.
– Трое настоящих, – успел шепнуть Азазель, а демоны, что шли в эту сторону, столкнулись с ними в проеме.
Азазель схватился с двумя, Михаил увернулся от громадного кулака, что, как падающий с горы камень, несется ему в голову, третий демон громаден и ужасающе свиреп, действует быстро и без раздумий, Михаил ударил в ответ сам, демон качнулся, но рассвирепел и обрушился на противника.
Михаил ощутил прилив радостной злости, его кулак пробил оборону и с такой силой саданул противника в морду, что та сплющилась, брызнула кровь, а тот отшатнулся и отступил на шаг.
Словно из другого мира, донесся злой голос Азазеля:
– Не играйся!
«Не играюсь», – хотел он ответить, но со стыдом ощутил, что в самом деле поддался этому восхитительному чувству, что вот дерется по-настоящему, по-мужски, но противник заведомо слаб, и обмен ударами опасен для противника, а не для него, таинственного незнакомца…
Он уклонился от удара, а кулак метнулся вперед. Хрустнули перебитые кости шейных позвонков, демон безвольной кучей мяса опустился на пол.
Михаил не стал оглядываться, противник мертв и рассыплется без следа, а впереди живые и опасные, он это знает и без окрика Азазеля.
Проскочив в арочный вход, обнаружили еще четверых демонов, настоящих, как сказал Азазель, то ли из охраны, то ли просто более высокого ранга, чем простые рабочие.
Азазель метнулся вперед со скоростью молнии. Трое сразу пали под его быстрыми ударами, Михаил успел только к четвертому, но и того, как заподозрил, Азазель оставил для него нарочно.
Михаил ударил противника о каменный пол, тот распластался с переломанными костями, а спустя секунд десять рассыпался в мелкую пыль, что сразу впиталась в плиты.
– Хорошо, – сказал Азазель негромко. – Исчезают быстро. Пойдем. Надо спешить.
Из этого зала лестница ведет вниз, там зал просторнее раза в полтора, Азазель еще со ступеней открыл быструю стрельбу из двух пистолетов, Михаил бежал следом и тоже стрелял, выбирая цели в стороне от тех, куда торопливо всаживает пули Азазель.
Демоны, не представляя, кто вдруг появился в замке, тупо бросались на незваных гостей, Михаил едва успевал жать на курок, перезарядил, но последних двух Азазель сразил голыми руками, только потом тоже вставил новую обойму.
– Тревога локализована, – шепнул он счастливым голосом. – Пока что везет!
– За стенами не услышат?
– Стрельбу? А если и услышат, что с того?..
– Но..
– Мишка, здесь нет огнестрельного оружия. Мы как бы в мире Средневековья, но с элементами сильнейшей магии…
– Тревогу не поднимут?
– Для них это не стрельба, – пояснил Азазель, – а так… не такие уж и громкие звуки. Кто-то может заинтересоваться, но таких будет немного. Демоны не люди, любопытство не в их характере. У них цивилизация подражательная.
Михаил шепнул:
