– Думаю, он всегда побеждает. Разве не так?
– Увы, так, – ответил Азазель. – Но мне тоже хочется попобеждать, как думаешь?
– С нами и ты будешь одерживать победы, – сообщила она милостиво.
– Ловлю на слове, – ответил он и повернулся Михаилу: – А ты чего нахмурился? Что за тяжкие думы терзают тебя, судя по сдвинутым бровям?
– Где ты видел двухрублевку? – спросил Михаил в недоумении.
Азазель победоносно улыбнулся.
– Их не бывает. Это к тому, что и ты существо уникальное. Как двухрублевка.
– Брехло поганое, – сказал Михаил с обидой. – А я все пытался вспомнить, как она выглядит. Своим нельзя брехать!
– Нельзя, – согласился Азазель, – но можно. Хоть и нехорошо, зато приятно и полезно в краткосрочной перспективе. А на долгосрочную в нашем быстро меняющемся мире лучше не рассчитывать, прогадаешь с инвестициями.
Михаил вытер пальцы о сухие горячие камни, повернулся к Азазелю и сказал раздельно:
– Все. Никаких отговорок и прыжков в сторону. Рассказывай.
Азазель улыбнулся как-то для него непривычно, Михаил никогда не видел его таким, словно вынужден сказать какую-то высокопарность, но язык не поворачивается, хотя да, надо.
– Поступила информация, – сказал он тем же несвойственным себе голосом, когда никак не может найти нужную тональность, – что в аду произойдет то, что однажды произошло и в мире людей… Здесь тоже родится некто, которого одни будут считать величайшим из пророков, а другие даже Мессией, что принесет в мир спасение… и его назовут Спасителем.
Михаил смотрел непонимающе, Азазель умолк, ожидая реакции, однако Михаил ждал продолжения, наконец Азазель сказал в раздражении и с долей обиды:
– Ты что, так и не понял?.. Среди демонов родится Христос!.. Пусть не сам Иисус, но все равно как бы воплощение Всевышнего, что однажды, если верить опиуму народа, случилось в мире людей. Тот, не действуя явно, как и обещал, постарается чем-то косвенно подтолкнуть популяцию демонов к развитию и совершенствованию. Хотя и не знаю, зачем, но ему виднее.
Михаил признался:
– Я как-то совсем упустил последние веяния… ну эти, насчет Иисуса и его учения. Узнавать пришлось так много, что не успевал. Слышал что-то о каком-то христианстве, но это вроде бы заметной роли не играет в мире? Да и все так быстро…
Азазель посмотрел с интересом.
– Последние веяния?.. Ну да, Христос – это же почти вчера… В общем, император не то Тит… не то Веспазиан… велел провести всеобщую перепись населения. Местные из сел и деревень должны явиться в ближайший пункт, где есть власть, и сообщить о себе все биометрические данные. В случае с плотником Иосифом и его беременной женой Марией это был заштатный городок Вифлеем. Плотник и жена, поясняю, и были той парой, у который должен был родиться этот то ли пророк, то ли богочеловек. Я романтичный революционер и бунтарь, потому для меня красивше звучит первая версия, но по уму я уже консерватор, потому принимаю и вторую…
Михаил прервал:
– Слушай, павлин, давай не о себе, а об этом… пророке!
– Ага, – сказал Азазель с пониманием, – и тебе не хочется называть его богочеловеком? Это значило бы, что Творец не сдержал слова насчет свободы воли человеку и обещания, что больше не станет вмешиваться в его жизнь! Нам же так хочется жить в упорядоченном мире, где мы хозяева своей жизни, а не пешки!
– Азазель…
– Да-да, понял-понял. Плотник и его домохозяйка прибыли в Вифлеем, но в связи с переписью все гостиницы и постоялые дворы оказались заполненными. Пришлось искать место, где переночевать, но нашлось только в хлеву. Там же Мария и родила. На всех картинках ребенок лежит в люльке на сене в яслях, а на него смотрят не то ослы, не то козы… рисуют то нубийских, то зааненских, дурачье, откуда тогда знали о зааненских?.. Сразу видно позднейших мазил, заклепочников на них бы натравить, да поздно, померли… Да не заклепочники померли, заклепочничество никогда не умрет, это же три великих беды: дураки, дороги и заклепочники!.. Ах да, осел и вол. В первоисточниках все же осел и вол… Ночь была холодной, хозяин привел этих животных и привязал там, чтоб жрали сено возле младенца и дышали на него теплом…
Глава 8
Михаил покосился на Обизат, вид у нее совсем обалделый, каким был у него в первые дни, когда слушал Азазеля.
– Погоди! – прервал он с раздражением. – Это все интересно, но при чем здесь тот отряд, который мы так недоблестно перебили?
– История повторяется, – сообщил Азазель. – Когда придворные маги сообщили иудейскому царю Ироду Великому, что в его империи родится ребенок, который вырастет и сокрушит его трон, он тут же велел придворным магам вычислить место, где тот появится на свет, а затем послал туда элитный отряд личной стражи дворца, чтобы его нашли и уничтожили.
– Целый отряд ради одного младенца?
Азазель покачал головой.
– Великая заслуга магов уже в том, что правильно прочли знаки на небе и пророчества. Более того, точно вычислили время и место!.. Правда, не с точностью до метра, но деревню указали правильно.
Обизат попросила тихо:
– Там тоже… был такой же отряд? И ты его тоже уничтожил?
Азазель скромно опустил глазки.
– Милая… хотел бы сказать, что все так, но моя роль тогда была намного скромнее. Я помог, разумеется, но удалось обойтись без большой крови, как бы тебе было интереснее. Здесь все несколько иначе. Нам предстоит еще найти этого младенца и его семью, чтобы попытаться вывести из опасной зоны.
– Куда? – спросил Михаил.
Азазель пожал плечами.
– Почти сразу после рождения Мария и Иосиф увезли ребенка в Египет, так называемое бегство из Мекки в Медину… тьфу, бегство в Египет!.. Все куда-то бегут, бегут… Прям великое переселение народов, ранняя версия… Но в Египте перебивались недолго, Ирод Великий вскоре умер, и они вернулись на родину, уже без моей помощи. Если следовать этой классике, то неплохо бы помочь нашей нынешней семье скрыться от гончих Вельзевула и доставить их в безопасное место…
– Безопасное тут же, в аду?
– А ты не знаешь, что местные кланы практически разделили сферы влияния?.. Кроме того у некоторых такие армии, что кто посмеет покуситься на их власть или их территории?.. Вон Лютера сам император не мог достать, когда того укрыл один из германских князей, у которого и свои крепости, и своя армия!
Обизат морщила лобик, смотрела ясными чистыми глазами, но спросить не решалась, зато поинтересовался Михаил:
– А что в аду может соответствовать Вифлеему?
– Спроси что-то полегче. Ад есть ад, а земля есть земля, и с мест они не сойдут и не перемешаются, разве что везде воцарится демократия и прочее прелюбодейство.
– Тогда где искать?
