Азазель сказал отчетливо:
– Пиролета!
На этот раз он первым рассмотрел вторую красную точку совсем в другом конце карты, а Азиабелис сказал с одобрением:
– Исполнительница, а недавно была Собирательницей. Очень красивая девушка! Но с нею надо быть осторожнее! Поговаривают, что дружна с самим Сабриэлем.
Азазель сказал с довольным вздохом:
– Да, все работает… Впрочем, еще разок… Ниродола!
Даже Михаил увидел третью красную точку, теперь он понял наконец, что так можно отслеживать передвижения демонов по всему Гееному.
Азиабелис сказал почти весело:
– Третья красивая девушка!.. Да ты, брат, похоже, только ими интересуешься?.. Ниродола долгое время была суккубом, потом остепенилась и стала Собирателем, жила с Маланизибторокоеком, а недавно вышла замуж… так что будь осторожен. Насколько знаю, сейчас работает добросовестно, знает и ценит свое место.
Азазель свернул карту в трубку, спрятал ее в футляр и передал Михаилу.
– Спрячь и храни.
Михаил преувеличенно почтительно поклонился, сунул футляр во внутренний карман.
Обе двери распахнулись, в комнату ворвались четверо громадных демонов. Азазель, похоже, ждал, в обеих ладонях возникли рукояти пистолетов, загремели выстрелы.
Михаил опомнился, выхватил пистолет и даже успел выстрелить в одного, хотя тот уже получил пулю в висок от Азазеля.
Азиабелис закричал диким голосом, моментально раздулся, покрылся толстой пластинчатой шкурой и ринулся на Азазеля. Тот отпрыгнул, выстрелил трижды, однако Азиабелис повалил его и ухватил за горло.
Михаил дважды выстрелил в голову, однако пули рикошетили с визгом, тогда в страхе, страшась опоздать, поспешно ударил кулаком в голову, боль прокатилась от кончиков пальцев до плеча, будто со всей дури саданул по камню.
Азиабелис отмахнулся одной рукой, Михаила отбросило с такой легкостью, словно по нему с силой ударили бревном.
– Меч, – прохрипел Азазель через перехваченное сильными пальцами горло. – Меч…
Михаил вскинул руки, целую вечность ничего не происходило, наконец ощутил холодную тяжесть меча и тут же с силой ударил в спину Азиабелиса.
Черное лезвие с легкостью почти рассекло туловище пополам, но дальше застряло. Он тщетно пытался выдернуть, Азазель хрипел и никак не мог оторвать пальцы хозяина дома от своей глотки.
Наконец тело Азиабелиса очень быстро превратилось в раскаленный брусок металла, почти разрубленный пополам. Азазель с воплем спихнул его с себя, откатился в сторону и едва вытянул руку в сторону, как в ладони появилась рукоять его блистающего меча.
Тело Азиабелиса засветилось ярче, вспыхнуло багровым огнем. Комнату наполнил удушливый запах гари и горящего металла, потек было к стенам, однако на глазах испарился и пропал, только в комнате остался жаркий и пропитанный пожаром воздух.
– Хотел и бриллиант взять, – спросил Михаил, – и карту себе оставить?
Азазель сказал хрипло:
– Не думал, что пистолеты окажутся бесполезными так рано. И это еще если учесть, что он не знал, кто мы.
– Будет хуже? – спросил Михаил тревожно.
– Намного, – заверил Азазель, уже приходя в себя. – Рад? Вижу, счастлив. Все-таки в тебе так силен убийца, что даже стыдно за такого соратника-милитариста… Карту не потерял?
– На месте…
– Не помял?
– В таком футляре не помнешь, – буркнул Михаил. – Пойдем, что ты ищешь?
– Да так, – ответил Азазель, – для сувениров.
– Азазель!
– Мародерство почетно, – возразил Азазель. – Если само слово коробит, замени на «дроп» и «лут». Когда слово становится неприличным, его тут же заменяют новым, еще неонеприличенным.
Беженцы на привале успели перекусить, распластались на голой земле, отдыхая и переводя дух, Обизат выскочила навстречу, на лице тревога и счастье.
– Все хорошо?
– Мы же вернулись, – напомнил Михаил.
Она кивнула, принимая, что герои возвращаются только с победой, а если не вернулись, то погибли красиво и доблестно.
– Какие приказания?
– Седлайте бехемов, – велел Михаил, – посмотри, что можно оставить из барахла, что тащат с собой. На новом месте Азазель даст немного денег, чтобы купили необходимое, так будет проще.
Азазель кивнул, то ли одобряя решительный тон Михаила, то ли соглашаясь, что немного денег даст, но только немного, деньги зло, а бедность, как говорят эти странные христиане, якобы благо. Правда, протестанты с этим не согласны, потому и лидируют везде.
Михаил и Азазель выдвинулись впереди группы, Обизат вроде бы в арьергарде, но ухитряется забегать по сторонам, Михаил чуть проследил за нею взглядом, ничего, здесь она в своем мире.
– А тебе здесь не жутковато? – спросил он.
– Да ладно тебе, – сказал Азазель с великолепной небрежностью. – Мы здесь не первые! Иисус не только сам пришел, но и вывел отсюда Адама и еще ряд заслуженных товарищей, на которых обратил благосклонное внимание.
Михаил пробормотал:
– Эта часть как-то мимо меня прошла.
– Ну да, – сказал Азазель с сарказмом. – Это ж все без боев и кр-р-ровавых сражений!.. Но Иисус после распятия, о котором ты, оказывается, даже не слыхал, попал в ад, он же человек, как и ты! Или сам явился, неважно, там всякие толкования и непонятки. Здесь отыскал Адама и Еву, а также с полдюжины ветхозаветных праведников и вывел их из ада прямо в райские обители, где до этого времени было только четверо: Моисей, Илия, Енох, а также тот разбойник, которому Иисус на кресте пообещал, что сегодня же он будет в раю.
Михаил поморщился.
– А разбойника за что?
Азазель пожал плечами.
– У всех бывают минуты слабости, Иисус был рожден человеком, чего ты хочешь? Бывает, в рай проскальзывают и незаслуженно, такова жизнь. Идеальных вариантов не бывает. А кто-то из достойных рая остался в аду, увы… Но, в целом, система справедлива!
– Ну, система…
– И вообще, – напомнил Азазель, – почва здесь удобрена и унавожена. В ад попали задолго до Христа знаменитые Симон Богоприимец и Иоанн Креститель, ты же точно о них не слышал?.. Это они здесь, сидя в котлах или поджариваясь на вилах, точно не знаю подробности, вели возвышенные проповеди о скором, вот уже вот-вот!.. пришествии Иисуса.
Михаил вскинул брови.
– Какие-то святые?.. Тогда чего они здесь?
– Уже не, – ответил Азазель, – но сперва были здесь, верно. Потом, как я уже сказал, пришел Иисус, тоже малость попроповедовал, суток трое примерно, после чего сам покинул ад и с собой захватил целую группу. В первую очередь Адама, Еву и горстку праведников, в том числе этих Симона и Иоанна. Если Иисуса рассматривать, как воплощение Всевышнего, то пришлось бы признать, что либо подобрел со временем, либо пересмотрел в чем-то взгляды… или же Творец – одно, Иисус – другое.
