Михаил сказал в нетерпении:
– Ничего не понял!
Азазель сказал внятно:
– До Иисуса в раю кроме уже названных были только Моисей, Илия, Енох и разбойник, которого распяли рядом с Иисусом, но тот успел подсуетиться и заручиться обещанием Иисуса, данного в горячечном бреду, что в этот же день попадет с ним в рай.
– А Иисус?
Азазель сказал с досадой:
– Ты что, туговат на ухо? Я же сказал, он не только вывел из ада целую толпу и притащил в рай, что было неслыханным нарушением, но и сообщил, что в будущем все люди, кто моет уши и чистит зубы каждое утро, попадет в рай. Или что-то типа того.
– Бунтарски, – согласился Михаил. – И как на это смотрит Творец?
Азазель пожал плечами.
– Трудный вопрос. Если считать, что Иисус и есть часть Творца, то это вроде бы решение самого Всевышнего… Но если всего лишь пророк, даже Пророк, то это значит…
Он умолк, подбирая слова, нахмурился.
– Что значит? – спросил Михаил.
– Это значит, – проговорил Азазель с расстановкой, – Творец позволяет ему очень многое. А если позволяет, то считает его действия правильными… или допустимыми?.. Хотя мне кажется… а на хрена нам копаться в вопросах, что ничего не дают сельскому хозяйству? Нам нужно вывести эти семьи из этих земель во владения, скажем… другого латифундиста. Это самая и понятная задача. А над богословскими вопросами пусть теологи ломают головы!
Михаил ответил с неловкостью:
– Ты прав, это я так… человечнул. Видимо, пребывание сказывается. Все верно, но если так, наступление на ад началось еще тогда? А сейчас, если все получится с рождением в семье демонов, то с адом будет покончено?
– В нынешнем понимании.
– Да, в нынешнем, – согласился Михаил. – А так вообще-то я тоже не могу представить себе мир без ада.
– Мир невозможен без ада, – согласился Азазель. Подумав, добавил: – Как и без рая.
Глава 12
Он время от времени оглядывался на колонну бехемов, сейчас перешли на неспешную ходьбу, но это все равно быстрее, чем если бы беженцы передвигались пешими.
– Они в порядке, – заверил Михаил. – И Обизат за ними следит, как пастушья собака за отстающими овцами.
– Если ничего не случится, – согласился Азазель, – то еще день-два, и мы доставим их в безопасное место.
– Теперь у тебя карта, – напомнил Михаил.
Азазель ухмыльнулся.
– Да, это немало в нашей ситуации. Можно выбирать дорогу, чтобы не столкнуться с противником. Или нежелательностью… Знаешь ли, я не очень-то верю во все эти суеверия… Гадалки, гороскопы, предсказания, приметы, черный кот дорогу перебежал, баба с пустым ведром попалась… Но в рождении ребенка здесь, в чьей семье бы ни появился, в самом деле будет нечто особое. Даже ярче, как мне кажется, чем случилось в мире людей. Господь мог учесть… полученный опыт.
– Ну-ну?
– К примеру, – сказал он, – среди наших беженцев находится знаменитая Безанья, что некогда сумела вылечить население своего региона от розовой чумы, опустевшей земли соседей… Ее мужа когда-то звали Курденом, он был воителем, полководцем, потом скрылся от мира и где-то в подземных рудниках искал какую-то истину…
Михаил сказал живо:
– Я тоже верю, что у таких родителей скорее появится мудрый ребенок, чем в семье простого плотника и простенькой девы, будь она хоть трижды непорочной! Значит, нам нужно спасти именно эту семью?
– Не все так просто, – ответил Азазель осторожно, – в той деревне обитала целая кучка непростых демонов. Мало кто обладает хоть какой-то силой, но много таких… как бы тихо помешанных. Большинство из них в самом деле помешанные, но гении для простых людей или демонов тоже выглядят помешанными.
– Ладно, – сказал Михаил, – мы уже потащили целую деревню! Дотащим.
– К счастью, – заметил Азазель, – мы, можно сказать, погасили локальный конфликт в самом зародыше.
Земля все чаще вздрагивала, а едва слышный подземный гул становился все громче и отчетливее. Михаил выдвинулся вперед, а там остановился, потрясенный и завороженный страшным зрелищем гигантского магмопада огромной реки, ниспадающей с огромной высоты в исполинское озеро расплавленной земли и металла.
Тяжелая масса багровой магмы выглядела бы застывшим потоком, если бы по ней часто не проносились темные куски застывшей породы, что исчезают в оранжевом бурлящем месиве, снова раскаляясь и образовывая чудовищные магмовороты.
В земле, по которой двигаются, и где следом пройдут беженцы на бехемах, из трещин поднимается черный дым, а когда их перепрыгивали, Михаил всякий раз покрывался холодным потом, видя далеко внизу на дне щелей зловеще оранжевые потоки магмы.
Азазель сказал жизнерадостно:
– Присядем, переведем дух?
Михаил вскрикнул:
– Здесь?..
– А что? – переспросил Азазель оскорбленно. – Я предложил что-то непристойное?.. На берегу прекрасного огненного озера, что так органично вписывается в эти черные обугленные скалы, и где красно-оранжевый цвет бассейна так гармонизирует в тональности с твоим лицом, тоже красно-желтым с черными пятнами сажи…
Михаил сказал зло:
– Устал, так и скажи!
– Говорю, – согласился Азазель поспешно. – Устал. Потому привал, располагайся. А я пока взбегу на эту гору, нужно посмотреть, что на той стороне, а то у меня не совсем радостные предчувствия.
– С чего бы, – сказал с сарказмом Михаил. – Мы же в благополучном аду, а не в каком-то запущенном раю?
– Потому и предчувствия, – крикнул, не оборачиваясь, Азазель. – Прогресс – это всегда опасность!
Обизат неслышно подошла сзади и проводила его долгим взглядом.
– А он заботится о нас.
– Я заметил, – ответил Михаил нехотя. – Но никогда не скажет вслух.
– Стесняется?
– Ага, Азазель чего-то устыдится, как же!.. Просто не хочет, чтобы чувствовали какую-то благодарность.
– Он всегда тебя опекает?
Михаил пожал плечами.
– Вроде бы да.
– Потому что ты смертный? – поинтересовалась она. – Но ты какой-то странный смертный. Недаром у нас предостерегают насчет людей. Среди вас, говорят, появляются совсем особенные.
– Я не особенный, – заверил Михаил. – Это Азазель…
– Ты особенный, – возразила она с убеждением. – Ты особенный!.. Я же видела, как ты разнес крепость Малфаса! Такое могут сделать только Высшие Лорды, а их на весь ад не больше десятка.
– Азазель помогал, – уточнил он. – Он всегда помогает. Думаешь, я бы смог без него? Даже если во мне и есть сила, то это пока дурная сила. Азазель умеет ее направить.
