Я с невольной гримасой боли прикоснулся к обожженному предплечью. Вот как. Определенные планы у них на меня. Кто бы мог подумать!
— Ах да. — Северянин смущенно улыбнулся, заметив мое движение. — Прости за эту отметину. По правилам клеймо ставится лишь по обоюдному согласию, но пришлось слегка отступить от него. В свете последних событий ты стал настолько лакомой добычей для черных колдунов и мелких демонов всех мастей, что на тебя едва не объявили повсеместную охоту. Пришлось таким образом показать, под чьей защитой ты находишься.
— Значит, мой покровитель — сам Темный Бог. — Я с трудом удержался от невеселого смеха. — Забавно, очень забавно.
Северянин лишь с чуть виноватым видом развел руками, словно говоря — извини, так уж получилось.
— Оставьте меня в покое, — без малейшей надежды попросил я. — Пожалуйста. Ты же знаешь, что я никогда по доброй воле не стану демоном. Буду сопротивляться до последнего. Зачем вам такой упрямец? Неужели мало тех, кто с величайшей охотой продаст вам душу по первой же просьбе?
— Чем больше сил затратил, тем ценнее победа. — Варвар пожал плечами. — Прости, Вулдиж, это не обсуждается. Тем более не настолько уж невыполнимая задача стоит передо мной. Недавние события доказали, что ты вполне готов впустить Темного Бога в свою душу. Конечно, мне пришлось потрудиться, чтобы уговорить тебя убить Дария, но это стоило того. Только не надо врать, что не почувствовал величайшего наслаждения от ритуала, когда вся сила и мощь мира, казалось, сосредоточилась в твоих руках.
— Я полагал, что иного выбора нет, — тихо проговорил я, оправдываясь прежде всего перед собой, а не перед ним. — Думал, что мы в любом случае погибнем, и уж лучше принести жертву, чтобы спасти двух человек, нежели умереть всем.
— Вот видишь. — Северянин с плохо скрытым самодовольством хмыкнул. — Это была твоя самая главная ошибка. Понимаешь, Вулдиж, каждый человек — самодостаточен и уникален по природе. Убивая одного, ты уничтожаешь, по сути, целый мир. Берешь на себя роль бога и творца. А значит, становишься еретиком, отрицая власть Светлых Богов.
— Избавь меня от уроков философии и теологии! — взмолился я. — Я сейчас не в настроении вести подобные диспуты.
— Как скажешь, — на удивление легко согласился варвар. — Так или иначе, но первый шаг сделан, Вулдиж. Обычно он является самым трудным. Дальше все пойдет как по маслу.
— Ладно, если не меня, то хотя бы своих потомков пожалей, — чуть слышно попросил я. — Неужели ты принесешь Ташу и Дирона в жертву своему господину?
Северянин помрачнел. Нахмурился, словно мои слова доставили ему ощутимое неудовольствие, но уже через миг безмятежно улыбнулся.
— Жизнь — это всего лишь короткий и жуткий прыжок между двумя пропастями небытия, — замысловато выразился он. — И потом, не я убью Ташу. Ты занесешь над ней кинжал. Так и только так.
— Она уедет из моего замка, — с нажимом проговорил я. — Сегодня же! И я постараюсь сделать так, чтобы наши пути никогда больше не пересеклись.
Северянин ничего не ответил. Лишь с легким сочувствием покачал головой. Я по его глазам прочитал, что ему кажутся смешными мои попытки выбраться из паутины предначертанного. Ну что же, еще посмотрим, кто кого. Прав был отец — семья и любовь ослабляют человека. Следовательно, постараемся в ближайшее время вытравить это чувство из своего сердца.
— Пожалуй, на этом я попрощаюсь с тобой. — Северянин развернулся и отошел к зеркалу, которое висело напротив меня. Коснулся рукой рамы, глянул на меня сквозь отражение. — Моя миссия выполнена. Инквизиция вряд ли потревожит тебя в ближайшие дни. Им просто нечего тебе предъявить.
Я промолчал. Неприятно осознавать, что своей свободой ты обязан именно демону и нескольким смертям людей, чья вина заключалась лишь в том, что они стали невольными свидетелями происходящего в доме Биридия.
Северянин глубоко вздохнул, видимо подслушав мои мысли, и продолжил:
— Вулдиж, я говорю лишь «до свидания». Скоро, хочешь ты этого или нет, но мы вновь встретимся. Надеюсь, к тому моменту ты найдешь в себе смелость принять необратимое и перестанешь ныть по поводу несбывшегося. Понятно?
И вновь я ничего не сказал. Лишь на миг измученно прикрыл ладонью усталые глаза, собираясь с мыслями. Но когда я отнял руку от лица — в комнате уже никого не было. Лишь негромко звякнуло зеркало, на секунду затянувшись черной непрозрачной пеленой.
Некоторое время я продолжал сидеть, переваривая услышанное и увиденное. Затем вполголоса выругался, вспомнив про Дирона, матушку и Тонниса, запертых в кладовой. Демоны! Кажется, очередного скандала мне точно не избежать.
* * *
Мрачный Дирон сидел в каминном зале и смотрел в залитое дождем окно. Он молчал с тех пор, как я привел его в сознание, прежде перетащив сюда и выгнав прочь двух яростно переругивающихся призраков. Точнее, ругалась только моя матушка, но она одна стоит целую дюжину привидений.
Хвала Светлым Богам, Северянин несильно навредил юноше. Всего лишь оглушил неопасным заклинанием, которое мне не составило труда снять. Забавно. Иногда у меня создается такое впечатление, будто варвар действительно заботится о безопасности своих потомков. Стоит вспомнить хотя бы, как он тревожился о них при нашей первой встрече в доме Райдика. Не сказал бы, что он тогда играл. Но почему теперь Северянин уготовил столь жуткую смерть Таше? Непонятно.
— Тоннис, подай, пожалуйста, горячего вина с травами, — негромко попросил я в пустое пространство, прекрасно зная, что расстроенный пуще прежнего призрак витает невидимым где-то поблизости. — Да не обычную кислятину тащи, а уговори Райчела выделить бутылку из его неприкосновенных запасов. По-моему, повод более чем подходящий.
Занавески на окне слабо шевельнулись, словно от сквозняка, но я знал, что так Тоннис показывает, что услышал меня. Я совсем было собрался заговорить с юношей, как-нибудь утешить и приободрить его, но не успел вымолвить и слова. Дверь, негромко скрипнув, отворилась, и на пороге показалась Таша.
— Как он? — спросила она, с явной тревогой глядя на брата. Подошла ближе и попыталась взять его за руку. Дирон вздрогнул и отстранился с таким видом, будто прикосновение сестры было ему неприятным и даже болезненным.
— Физически он в полном порядке, — сказал я, с некоторым недоумением наблюдая за этой сценой. Интересно, с чего вдруг Дирон так переживает по поводу случившегося? Подумаешь, ну вырубили его магией, и что из этого? Если вспомнить, сколько раз я терпел поражение в схватках с демонами и их приспешниками, то со счета собьешься.
— Тогда почему молчит?
Я пожал плечами, не зная, как ответить на вопрос Таши. Понятия не имею, что еще сказать.
Девушка тяжело вздохнула и присела на подлокотник кресла рядом с братом. Наклонилась к нему и легонько прикоснулась губами к его густой шевелюре. Я невольно залюбовался этой трогательной сценой. Какое счастье, что Таша не пострадала! И как больно осознавать, что сегодня мы видимся в последний раз. Признаться честно, сразу после ухода Северянина я ринулся на поиски не Дирона, а Таши, опасаясь, что демон причинил ей какой-нибудь вред. Ворвался в ее комнату безо всякого стука, никого не застал там, промчался по всем этажам с дикими криками и немало испугал бедняжку, столкнувшись с ней на кухне, где она как раз заканчивала мыть посуду после утренних кулинарных подвигов брата. И лишь потом, убедившись, что с ней все в порядке, отправился вызволять из плена Дирона.
