Один из жандармов не выдержал и заявил публично:
– Я не арестовываю типографии, потому что у меня в городе их нет. А самому их ставить, как делает Кременецкий, и получать награды потом – не намерен…
Черносотенцы разбежались
Вот на что ушли силы спецслужб: охранка пыталась сформировать нужные власти политические партии, поддерживала их, финансировала партийную печать. Щедро оделяла деньгами тех, кого считали опорой режима, – крайних националистов, черносотенный Союз русского народа и его лидеров депутатов Думы Пуришкевича и Маркова 2-го.
«Вся деятельность Союза русского народа, – вспоминал бывший начальник Петербургского охранного отделения генерал Александр Герасимов, – и других монархических групп протекала под руководством начальника политической части Департамента полиции. Союз русского народа существовал на деньги, получаемые от правительства».
И средства на издание черносотенных газет поступали из так называемого «рептильного фонда» Министерства внутренних дел. Это выражение пришло из Германии: так канцлер Отто фон Бисмарк назвал особый фонд, созданный для подкупа печати.
«Императору, – с сожалением писал глава правительства Владимир Коковцов, – нравились их хвалебные песнопения на тему о безграничной преданности ему народа, его несокрушимой мощи, колоссального подъема благосостояния, нуждающегося только в более широком отпуске денег».
Коковцову, как выходцу из Министерства финансов, было жаль казенных денег.
«Я видел, – вспоминал Коковцов, – какую ничтожную пользу оказывали эти ассигнования, как пуста и бессодержательна была эта печать и насколько бесцельны были неумелые попытки руководить через нее общественным мнением, никогда не считавшимся с ничтожными листками и прекрасно осведомленным о том, что они издаются на казенный счет и приносят пользу только тем, кто пристроился к ним».
«При активной поддержке петербургского градоначальника фон дер Лауница при Союзе русского народа была создана особая боевая дружина, – рассказывал жандармский генерал Герасимов. – Всем членам этой дружины было от Лауница выдано оружие. Среди дружинников было немало людей с уголовным прошлым».
Дружинники-патриоты устраивали мнимые обыски, во время которых просто крали ценные вещи. Полиция получила указание Союз русского народа не трогать. Генерал Герасимов пытался предостеречь градоначальника. Но Лауниц стоял за них горой:
– Это настоящие русские люди.
Но в решающие дни 1917 года профессиональные патриоты ничем не помогли императору и монархии. Никто из них не встал на защиту рухнувшего строя. Едва началась революция, они словно растворились. Пуришкевич поклялся, что забудет о политике, и председатель ВЧК Дзержинский велел отпустить его на все четыре стороны.
В нацистской Германии обосновался Николай Евгеньевич Марков 2-й, недавний председатель Главного совета Союза русского народа, который говорил на XI съезде Объединенного дворянства:
– У всех этих хищных германцев надо вырвать зубы, надо отнять у них возможность пожирать русское достояние. И не следует заботиться вопросом: справедливо это или несправедливо.
Марков 2-й нашел себя на службе у гитлеровцев. Умер в самом конце войны.
Генеральский бунт
Последний командир лейб-гвардии Преображенского полка Александр Павлович Кутепов, получив отпуск, оказался в столице в дни Февральской революции.
Кутепов после Владимирского военного училища отправился на японскую войну. С 1906 года служил в лейб-гвардии Преображенском полку. В Первую мировую трижды был ранен и несколько раз награжден. Вырос в полковники и получил полк. Узнав, что такой боевой офицер в городе, за ним прислали автомобиль и привезли в градоначальство. Его ожидали командующий Петроградским военным округом генерал Сергей Семенович Хабалов, столичный градоначальник Александр Павлович Балк, армейские и жандармские офицеры.
«Все они, – рассказывал Кутепов, – были сильно растеряны и расстроены. Я заметил, что у генерала Хабалова во время разговора дрожала нижняя челюсть».
Хабалов спросил:
– Вы полковник Кутепов? Я назначаю вас начальником карательного отряда.
Кутепов пытался объяснить, что он в отпуске.
Хабалов отверг возражения:
– Все отпускные мне подчиняются.
– Слушаюсь. Прошу указать мне задачу и дать соответствующий отряд.
– Приказываю вам оцепить район от Литейного моста до Николаевского вокзала и все, что будет в этом районе, загнать к Неве и там привести в порядок.
Кутепов ответил, что в случае необходимости он не остановится и перед расстрелом толпы, но ему нужно не менее бригады.
Хабалов раздраженно ответил:
– Дадим то, что есть под руками. Возьмите роту лейб-гвардии Кексгольмского запасного полка с одним пулеметом, которая стоит против градоначальства. В Гостином Дворе возьмите роту лейб-гвардии Преображенского полка и в Пассаже другую роту того же полка. Сейчас от Николаевского вокзала сюда, к градоначальству, идет пулеметная рота в двадцать четыре пулемета, возьмите из них двенадцать пулеметов себе, а остальные двенадцать пришлите нам.
Кутепов поинтересовался:
– А будет ли эта пулеметная рота стрелять?
В конце февраля в столице начались забастовки. Полиция докладывала: «В пятом часу дня толпа рабочих до 150 человек, преимущественно молодежи, вышла с Садовой улицы на Невский проспект». Пели рабочую «Марсельезу»:
На воров, на собак – на богатых!
Да на злого вампира-царя!
Бей, губи их, злодеев проклятых!
Засветись, лучшей жизни заря!
В центр города хлынули солдаты без оружия и рабочие с оружием, подростки и просто уголовники. Они с наслаждением били витрины и громили дорогие магазины. Полиция не могла с ними справиться. Раскрылись ворота тюрем и полицейских участков, и на свободе оказались несколько тысяч уголовников. Депутат Думы социал-демократ Николай Чхеидзе, который вскоре станет первым председателем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, торжествующе произнес с трибуны:
– Улица уже заговорила, и с этой улицей уже нельзя не считаться.
Вся остальная страна еще безмолвствует. Достаточно взять под контроль Петроград, изолировать закоперщиков из Думы и буйных активистов из запасных полков. Но ничего не выходит! Не знали, как справляться с массовыми беспорядками? Не владели современными технологиями подавления мятежей?
Кутепов обнаружил, что роты не кормлены. Велел офицерам купить ситного хлеба и колбасы и покормить солдат. Штабс-капитан, командир пулеметчиков, рассказал, что нет глицерина и воды в кожухах, стрелять невозможно… Отряд Кутепова первоначально действовал не без успеха. Но стихия берет верх. Демонстрантов все больше. И они ничего не боятся, разоружают полицию. Утром никто не мог предположить, чем закончится день.
