Нет царя, нет и Бога?
– Двести лет православная церковь пребывала в рабстве, – вдохновенно говорил архиепископ Новгородский и Старо-русский Арсений на первом после Февральской революции заседании Святейшего синода. – Теперь даруется ей свобода. Боже, какой простор! Но вот птица, долго томившаяся в клетке, когда ее откроют, со страхом смотрит на необъятное пространство; она не уверена в своих силах… Так чувствуем себя в настоящий момент и мы, когда революция дала нам свободу.
Власть в России сменилась в середине православного Великого поста, накануне Крестопоклонной недели. Следовало ожидать, что духовенство станет на защиту императорского дома. Но епископы отказались поддержать не только Николая п, но и монархию как таковую. Формально она продолжала существовать. Решение о государственном устройстве предстояло принять Учредительному собранию. Но иерархи церкви уже забыли о монархии. И недели не прошло после отречения императора, как Священный синод заменил в богослужениях поминовение царской власти молитвенным поминовением народовластия.
А ведь Николай был земным главой Русской православной церкви. И в молитве было обязательное поминание императора: «Возвесели сердце верного раба Твоего, Благочестивейшего, Самодержавнейшего великого Государя нашего Императора Николая Александровича всея Руси о милости Твоей и укрепи его силою Твоей».
Священникам запретили проповедовать в пользу сохранения монархии. Иначе говоря, Синод фактически провозгласил Россию республикой. Хотя Временное правительство сделает это только через полгода, 1 сентября 1917 года. Синод раньше правительства отменил и так называемые «царские дни» – дни рождения и тезоименитств императора, его супруги и наследника престола, дни восшествия на престол и коронации, которые отмечались как государственные праздники.
Не успели высохнуть чернила на манифесте об отречении, как обер-прокурор Синода восторженно объявил, что «революция дала нам свободу от цезарепапизма». Из зала синода вынесли царский трон.
Архиепископ Тамбовский и Шацкий Кирилл (Смирнов) проповедовал 4 марта:
– Освобожденные самим государем от присяги Ему, мы имеем в лице Временного правительства, Государственной думой учрежденного, вполне законную власть, которой государь и следом за ним великий князь Михаил Александрович передали свои верховные права. Посему должны мы теперь повиноваться Временному своему правительству, как повиновались не за страх, а за совесть государю своему, отрекшемуся ныне от управления нами.
Общее собрание Екатеринбургской духовной консистории отправило приветственную телеграмму председателю Государственной думы Михаилу Родзянко: «Екатеринбургское духовенство восторженно приветствует в лице вашем свободную Россию. Готовое все силы свои отдать на содействие новому правительству в его устремлениях обновить на началах свободы государственный и социальный строй нашей родины, возносит горячие молитвы Господу Богу, да укрепит Он Всемогущий державу Российскую в мире, и да умудрит Временное правительство в руководительстве страной на пути победы и благоденствия».
Такая же телеграмма пришла в Думу из Крыма: «Духовенство Черноморского флота и гарнизона Севастополя просит ваше высокопревосходительство принять наш привет и поздравление с завершением великого государственного переворота. Молим Господа, да ведет Он дорогую Родину нашу от силы в силу по новому славному пути».
Епископ Кубанский и Екатеринодарский Иоанн (Левицкий) выступал на чрезвычайном собрании духовенства Кубанской епархии в Екатеринодаре:
– Народ-богатырь сбросил с себя оковы рабства, и церковь вздохнула свободнее. Как узник, освобожденный из темницы, чувствует себя на верху счастья, так и церковь в лице верных чад своих не может не радоваться своему освобождению от тех стеснений, которые давили самоопределяющуюся ее деятельность. Только свободная церковь в свободном государстве может свободно служить народному благу.
Архиепископ Тверской и Кашинский Серафим (Чичагов) обратился 7 марта к членам Духовной консистории и благочинным Твери:
– Милостию Божию, народное восстание против старых, бедственных порядков в государстве, приведших Россию на край гибели в тяжелые годы мировой войны, обошлось без многочисленных жертв, и Россия легко перешла к новому государственному строю, благодаря твердому решению Государственной думы, образовавшей Временное правительство, и Совету рабочих депутатов. Русская революция оказалась чуть ли не самой короткой и самой бескровной из всех революций, которые знает история.
Церковь весной семнадцатого приветствовала свержение императора и поддержала новую власть. Но не стала духовным приютом для потерявшего ориентиры общества.
Временное правительство в марте 1917 года освободило солдат от обязательного исполнения религиозных обрядов и таинств. Из солдат православного вероисповедания на Пасху 2 апреля причастился лишь каждый десятый. А ведь годом раньше, на Пасху шестнадцатого года, причастились почти все.
Народ-богоносец стал народом-атеистом?
На положении церкви пагубным образом сказались слишком тесные отношения с государственным аппаратом. Петр I в 1721 году упразднил патриаршество. Учредил Святейший синод под руководством чиновника – обер-прокурора. Члены Синода получали жалованье из казны. Храмы и монастыри обязывались сообщать о ставших известными на исповеди «политических преступлениях». Церковь превратилась в часть государственного аппарата и должна была сосредоточиться на воспитании подданных.
Священнослужители привыкли подчиняться начальству и одобрять решения власти. Сменилось начальство – стали превозносить новое. 6 марта 1917 года Синод повелел во всех храмах отслужить молебны с возглашением многолетия «Благоверному Временному правительству». И батюшки принялись поносить прежнее начальство.
Епископ Енисейский и Красноярский Никон:
– Многие русские монархи, и особенно последний из них, Николай II, со своею супругою Александрою так унизили, так посрамили, опозорили монархизм, что о монархе, даже и конституционном, у нас и речи быть не может. В то время как наши герои проливали свою кровь за отчизну, в то время как мы все страдали и работали во благо нашей родины, Ирод упивался вином, а Иродиада бесновалась со своими Распутиными и другими пресмыкателями и блудниками. Монарх и его супруга изменяли своему же народу. Большего, ужаснейшего позора ни одна страна никогда не переживала. Нет, нет – не надо нам больше никакого монарха!
Можно было подумать, что говорят не отцы церкви, а пламенные революционеры. Епископ Александровский Михаил (Космодемьянский), викарий Ставропольской епархии: – Воскрес Христос – и пали рабские дьявольские цепи. Пал самодержавный строй, деспотический режим – и рушились путы, которыми окована была вся жизнь человека от утробы матери и до могильной гробовой доски.
На собрании духовенства Вятки решили тайным голосованием выяснить политические предпочтения самих священнослужителей. За монархию высказалось 11 человек, за демократическую республику – 59.
