Сослуживцы делегировали Дыбенко в Совет депутатов армии, флота и рабочих Гельсингфорса (Хельсинки), где находилась главная база Балтийского флота. Он участвовал в мае 1917 года в организационном собрании высшего выборного коллектива военных моряков – Центрального комитета Балтийского флота. В знаменитый Центробалт вошли тридцать три моряка, из них только шесть были большевиками. Тем не менее именно большевика Дыбенко избрали председателем.
Павел Ефимович добился принятия устава, в котором говорилось, что все распоряжения командования флота исполняются исключительно с разрешения Центробалта. Временному правительству пришлось смириться. Балтийские моряки были мощной силой, с которой никто не рисковал ссориться. Сухопутные войска сражались на фронте, далеко от Петрограда, а балтийцы были рядом, разгуливали по столице, и правительство понимало, что лучше иметь их в союзниках.
«Завоеванием» революции на флоте стали широченные клеши, форменку моряки носили с засученными рукавами и без тельняшек, – пишет историк Борис Колоницкий. – Современники вспоминали «декольтированных» матросов.
Матрос с голой грудью и челкой бабочкой стал одним из символов «новой жизни».
Дыбенко с товарищами отправились в Петроград, на прием к главе Временного правительства. Вес и роль балтийцев были таковы, что Александр Керенский незамедлительно их принял и узаконил существование Центробалта. Павел Ефимович беседовал с Александром Федоровичем на равных, если не свысока.
В июне Керенский приказал командованию Балтийского флота сформировать из добровольцев шесть ударных батальонов и отправить их на фронт. Дыбенко отменил приказ. Балтийцы презирали Временное правительство, считая его слабым и нерешительным. Павел Ефимович встретился с Лениным. Владимир Ильич отчаянно нуждался в поддержке балтийских моряков, но с некоторой опаской посматривал на импульсивного и поддающегося эмоциям союзника.
– Смотрите не набедокурьте, – говорил Ленин, – а то я слышал, что вы там с правительством не ладите. Как бы чего не вышло…
– Ничего, – ответил Дыбенко, – это наговоры, мы люди скромные и вперед батьки в пекло не полезем.
Но именно это Павел Ефимович и сделал в силу своего необузданного темперамента и авантюрного характера. 1 июля 1917 года на заседании Центробалта Дыбенко предложил арестовать комиссара Временного правительства и взять в свои руки средства связи и контроль над оперативными действиями командования флотом. В Петроград на миноносцах отправилась делегация с требованием передать власть Советам. Делегацию задержали. Тогда в Петроград отправились еще три миноносца, на одном из них находился и Дыбенко. Но июльская попытка большевиков захватить власть не удалась. 5 июля Дыбенко, как и почти все лидеры большевиков, был арестован.
Большевиков держали в тюрьме на Арсенальной набережной. Она состояла из двух крестообразных зданий и потому называлась Кресты. А в женской тюрьме сидела член Петроградского Совета Александра Коллонтай, с которой у Дыбенко начался роман. Она писала подруге: «Первые дни мне все казалось, что я участвую в американском фильме, там в кинематографе так часто изображаются тюрьма, решетка и все атрибуты правосудия! Странно, что первые дни я много спала. Кажется, выспалась за все эти месяцы напряженной работы. Но потом настали и темные дни. Трудно передать свое душевное состояние. Кажется, преобладающая нота была в те тяжелые дни – ощущение, будто я не только отрезана, изолирована от мира, но и забыта. Казалось, что, кроме тебя, обо мне уже никто не помнит».
Она сильно ошибалась. Тюремное заключение придало ей ореол героизма. Ее имя гремело в революционном Петрограде. 1917 год для них с Дыбенко был звездным часом. Пока она сидела в тюрьме, прошел VI съезд партии большевиков, и не кого-нибудь, а именно Александру Коллонтай избрали почетным председателем.
VI съезд партии собрался в ситуации, когда партию большевиков преследовали, и проходил с 26 июля по 3 августа в полулегальной обстановке. Ленина на съезде не было – лидеры большевиков скрывались от ареста. В отсутствие вождей делегаты чувствовали себя неуверенно и ничего не решили. Новый состав ЦК партии выбирали закрытым голосованием. Выбрали двадцать одного члена ЦК и десять кандидатов. Результаты на съезде не объявили. Только назвали фамилии четырех человек, получивших наибольшее число голосов, – Ленин, Зиновьев, Троцкий, Сталин. Первый пленум нового партийного руководства собрался 4 августа – вместе с прежним составом ЦК. Тут зачитали список избранных. Коллонтай тоже ввели в состав ЦК. Она узнает об этом, когда выйдет на свободу и вернется к политике.
Первоначально лидеров большевиков собирались судить за попытку организовать военный переворот. Но Керенскому не хватило воли и решимости.
21 августа Александру Михайловну освободили из тюрьмы под залог – «в виду плохого состояния здоровья». Максим Горький и его жена, известная актриса Мария Андреева, письменно поручились, что Александра Михайловна не сбежит.
Павел Дыбенко был освобожден 4 сентября тоже под залог и без права выезда в Гельсингфорс, где находилась база флота. Не обращая внимания на запрет, на следующий день Дыбенко на миноносце вернулся к своим морякам.
После июльских событий Керенский распорядился Центробалт распустить. Но его распоряжения вне Зимнего дворца, резиденции правительства, практически никто не исполнял. Дыбенко вновь стал председателем Центробалта. Два месяца за решеткой нисколько не испугали Дыбенко. Та легкость, с которой он вышел из тюрьмы, напротив, убедила его в очевидной слабости Временного правительства. На съезде Советов Северной области Дыбенко держал речь от имени Балтийского флота:
– Флот категорически отказывается выполнять какие бы то ни было приказы Временного правительства… Все силы и средства Балтийского флота – в распоряжении съезда. В любой момент флот по вашему зову готов к выступлению.
После Октября большевики на скорую руку сформировали правительство. Решили ввести в состав Совета народных комиссаров представителя балтийских моряков – главной военной силы, принявшей сторону большевиков. Павел Дыбенко утвердили наркомом по морским делам. Теперь они встречались с Коллонтай на заседаниях Совнаркома в Смольном. Не только заметная разница в возрасте, но и необыкновенная пылкость чувств влюбленных друг в друга наркомов, словно нарочито выставленная напоказ, смущала товарищей по партии и правительству.
Масоны в 1917 году
«Говорят за верное, что Керенский развелся и на днях женился на какой-то артистке; утверждают, что венчание было в Зимнем дворце, – записал в дневнике в августе 1917 года профессор-историк Юрий Готье. – Как все это печально и грустно – по-русски! В Петербурге: солдаты грызут семечки, обыватель в панике перед немцами».
В реальности глава правительства Александр Керенский не развелся и не женился вновь. Это миф. Он пытался спасти Россию, где политические дебаты уже велись с помощью оружия.
Вианор Бардиж, член Совета Союза казачьих войск, описал в дневнике, как в Исаакиевском соборе отпевали казаков, погибших в июле в перестрелках с большевиками:
