Еще в гараже бригадиры распределили между звеньями участки работы. Группе наставника Салеха досталась седьмая южная штольня, до которой от лифтовой площадки было еще «пёхать и пёхать», как ёмко выразился Фома Бродник. Она находилась на другом конце площадки, и, чтобы дойти до входа в штольню, необходимо было пересечь весь Цирк.
Они не стали терять время и зашагали между каменными шипами, стараясь ускориться. Не хотелось потерять время на пустую прогулку по безжизненному полю. К тому же заунывное насвистывание Салеха, которое транслировалось каждому члену звена, не располагало к романтической прогулке. В штольне Салех свистеть прекращал, и это сразу поднимало настроение.
Уже подходя к провалу туннеля, Илья заметил, что группа, в которой находился Гривер Дыкрик, Ли Форест и еще двое подпевал, следовала вслед за ними. Похоже, их участок работы находился где-то неподалеку.
В штольне их ждала скоростная капсула, в которую они погрузились. Для каждого имелась индивидуальная ячейка, куда аккуратно вставал «Проходчик». Салех потратил несколько долгих минут, прежде чем научил их загружаться в капсулу. Хуже всего получилось у Бродника. Он только с четвертого раза смог занять свое место.
Как только все оказались в капсуле, она тут же стартовала к забою. Это было бесшумное скольжение по ровному каменному туннелю. Черная стена, подсвеченная тусклыми фонарями, слилась у Давыдова в единое светлое пятно. Он догадался включить налобный фонарь, и тогда смог вырвать из сумрака неровные и незначительные детали, такие как царства грибов на стенах и свисающие сталактиты со сводов туннеля.
Рядом с ним стоял в ячейке Юрген. Он чувствовал его присутствие, как бездушную черную машину, внутри которой как в скорлупе был заключен живой человек. И в то же время он ощущал его волнение. Оно передавалось по каналу связи каким-то мистическим образом через учащенное дыхание и молитвенное бормотание.
– Ты чего, парень, там молишься, что ли? – наконец не выдержал Карен Серое Ухо. – Не нагнетай тоску. И так хреново.
Юрген утих, но не умолк. Он продолжил бормотать, но более тихо, на грани слышимости.
Через какое-то время, показавшееся Илье вечностью, капсула стала замедляться и вскоре остановилась. Первым выгрузился Салех и, не оглядываясь, зашагал к преградившей путь черной стене. Давыдов покинул ячейку и направился вслед за наставником.
Черная стена, что может быть скучнее и банальнее, но приблизившись, Илья увидел, что она была уж не такой и черной. В ней различались и другие цвета, которые словно тонкие ароматы вплетались в общую ткань звучания. Стена была неровной. Её покрывали неглубокие кратеры, последствия воздействия «донников».
Салех остановился, поднял руку и указал на сиреневую жилу, которая словно шестиметровая змея пригрелась на солнышке в самом центре стены. Кратеры окружали ее кольцом.
– Познакомьтесь, отбросы, это великий и благословенный маар. Без него человечество не смогло бы летать меж звезд, – торжественно произнес Салех.
– Ага, если бы не было его, мы бы здесь не оказались, – чуть слышно добавил Фома Бродник.
Наставник сделал вид, что не услышал его.
Они встали вдоль стены и приступили к работе. Мааровая жила оказалась настолько длинной, что всем места хватило и никто друг другу не мешал.
Чтобы освободить маар из скальной породы, требовалось приложить немало усилий. Маар шел толстыми, порой извилистыми пластами, окруженными со всех сторон каменной толщью. Требовалось аккуратно расчистить пространство вокруг маара, убрать все лишнее, после чего отколоть кусок маара, аккуратно уложить его в капсулу и отправить к Цирку, где другие «донники» таскали добычу в грузовые лифты, доставляющие ее на распределительный терминал.
Хорошо сказать, отколоть кусок маара. Сложнее сделать это. Маар – капризная руда. С ней нужно быть предельно аккуратным и осторожным. Если чуть переборщить с силой, может получиться глубокая трещина, которая пойдет внутрь скальной породы и испортит оставшуюся часть маарового пласта. Также маар нельзя перегревать, это может привести к взрыву. Немало «донников» погибло, перестаравшись с выпариванием. Об этом при первом погружении рассказал наставник Салех.
«Лучший способ работы с мааром – это соблюдать во всем меру, и тогда Дно улыбнется тебе. Выполнение нормы станет легким занятием», – говорил он.
И Илья верил ему.
В «Проходчик» было встроено два главных инструмента. В народе их называли «выпариватель» и «колун».
Первый располагался в левой руке и представлял собой обтекаемый стержень, отдаленно напоминающий футуристическую волшебную палочку. Активировав «выпариватель» при помощи мыслеимпульса, посылаемого через «разгонник», так называлось то устройство, которое встроили каждому каторжнику при отправке на Пекло, его нужно было направить на тот участок породы, от которого требовалось избавиться. Принцип действия этого волшебного прибора Илья не знал, но под его воздействием камень исчезал на глазах, словно и правда испарялся.
«Колун» располагался в правой руке и внешне походил на ледоруб. Его требовалось поднести к куску породы, который нужно было освободить из каменной толщи, и после активации выплескивался невидимый сгусток энергии, который, попадая точно в цель, откалывал нужный кусок, словно шоколадную плитку.
Чтобы овладеть этими инструментами, Илье потребовалась рабочая смена. Но все равно, включая «выпариватель» или «колун», он ловил себя на мысли, что боится инструментов. Как бы случайно не направить их не туда, куда следует. Хорошо если на каменную стену, а если случайно на себя или соседа «донника». Выпарить Фоме Броднику все внутренности да расколоть Карену Серое Ухо череп – ужасная перспектива.
Но на первом же погружении после двух часов работы с инструментами страх пропал. Илья уверенно работал с «выпаривателем», не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Он водил своей волшебной палочкой по камню, уничтожая его, и вскоре почувствовал упоение творца, словно писал картину или освобождал из камня гениальную скульптуру. Главное только не приближаться близко к маару, чтобы не взорвать его случайно. Если бы не ужасающая духота, пот, заливавший лицо (на первом погружении он еще не додумался до банданы) и жуткая жажда, можно было бы сказать, что он получал удовольствие от работы.
Пить хотелось все время, пока они находились в забое, но «Проходчик» не был оборудован прохладительными напитками, даже простой воды в нем не было. Разработчики костюма это не предусмотрели, ведь они создавали его для рабочего скота, который может и потерпеть. А создание питьевого канала в костюме это дополнительные расходы при урезанном бюджете. Разве тут есть о чем говорить? Приблизительно такими словами объяснил наставник Салех после первой же жалобы, которая последовала от Фомы Бродника.
Но и это можно было вытерпеть. Человек, говорят, ко всему привыкает.
После первых двух часов работы Илья уже не чувствовал ни рук, ни ног. Постоянное напряжение в конечностях сводило с ума. А они еще ни одного куска маара не добыли.
