Книга Семиевие, страница 206. Автор книги Нил Стивенсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Семиевие»

Cтраница 206

– А сколько всего вас таких «энци»?

Сонар резко, по-птичьи дернула головкой и украдкой посмотрела на Тэ. Взглядом она ни с кем не встречалась, смотрела всегда как-то боком.

– Я догадываюсь, что столько же, сколько томов в «Британской энциклопедии», – продолжал он, – но не знаю, сколько их. У нас не сохранилось ни одного экземпляра.

– Нас три группы: десять, девятнадцать и одна, – ответила Сонар. – Десять микропедий. Много статей, но вкратце. Девятнадцать макропедий. Статей меньше, но зато подробно. И одна пропедия, она же Оглавление.

– И к какой группе относишься ты?

Эйнштейн, спускавшийся впереди, развернулся.

– Она же говорила, что она том пятнадцатый!

Парень вообще был вежливый, и даже учтивый, но в последнее время вдруг ни с того ни с сего раздражался. Отвернувшись, он уставился под ноги, шея побагровела.

– Прошу прощения, – сказал Тэ, затем снова обратился к энци: – Вас распределяют по жребию или?..

– Нет!

Тэ не удивился.

– Более взрослые энци сначала натаскивали меня на маленьких книгах, чтобы оценить мою память.

– Когда? В каком возрасте?

– Когда решили, что в детородительницы я не гожусь.

Эйнштейн развернулся так резко, что не удержался на ногах и приземлился прямо на задницу. Реакция была настолько утрированная, что Тэ отвернулся, лишь бы не расхохотаться. Но так он оказался лицом к лицу с Лангобардом, который пребывал в таком же затруднении. Оба остановились и посмотрели в разные стороны.

– Предвосхищая вопрос, который сейчас более всего занимает юного Эйнштейна, – сказал Бард, – не будет ли с моей стороны бестактным поинтересоваться, а чем именно ты не годишься в «детородительницы»?

Энци посмотрела с высоты на Тихий океан и пожала плечами, как будто особо на эту тему не задумывалась.

– Не знаю. Может, слишком тощая? Не на что взглянуть? Неконтактная?..

– Давай проясним общую картину, – сказал Тэ. – Скольких девушек из десяти отбирают в детородительницы?

– Не знаю. Четырех?

– Стало быть, нерожающих в вашем обществе больше, чем рожающих, – озвучил Тэ, чтобы успокоить Эйнштейна.

– Так было десять лет назад. Сейчас, конечно, когда мы вылезли из Норы и места стало больше, рожать стали активнее, – объяснила Сонар.

Чуть раньше она сообщила остальным, что ей шестнадцать.

– Ясно. То есть они считали, что в шесть лет знают о тебе достаточно для такого решения. Ладно. Итак, начинают с простых книг. А потом?

– Если ты вообще умеешь читать, тебе дают всю энциклопедию.

– А, теперь понятно, откуда ты знаешь про рации, эпикантус и другие темы за пределами пятнадцатого тома.

– Да. Нужно прочитать все целиком. Когда тебе исполняется десять, решают, кем ты станешь: макропедией или микропедией.

– Наверное, одни престижнее других?

– Ну конечно! – воскликнула Сонар, только не уточнила, какие.

– Звучит, как будто микропедии заучивают всякие малоизвестные мелочи и факты, – предположил Эйнштейн. Рискованная догадка, особенно если неверная. Но любовь ослепляла, и он не обращал на это внимание.

– Да, если хочешь стать одной из девятнадцати, нужно уметь запоминать гораздо больше, – ответила Сонар, одарив парня теплым взором.

– А чтобы занять место предыдущей Сонар-Таможни, тебе нужно было одолеть ее в поединке или как? – спросил Тэ и тут же отругал себя за это, забыв, что у диггеров с чувством юмора плоховато.

Эйнштейн бросил на него испепеляющий взгляд.

– Нет, в моем случае такого не было, – вежливо ответила энци, оставив всех гадать, только в ее случае или вообще. – Меня обучала Чехов-Шпицберген.

– Какое благородное и прекрасное имя! – воскликнул Лангобард. – Том девятнадцатый?

– Восемнадцатый, – ответила Сонар с легким укором, не веря, что кто-то может в этом не разбираться.

– И у вас прямо сохранились настоящие бумажные копии? – спросил Тэ.

– Да, конечно, но мы достаем их только в особых церемониальных случаях. Обычно мы работаем с рукописными списками.

– Такое ощущение, что Руфус припас в убежище целую тонну бумаги.

– Несколько тонн, – поправила энци. – Натуральный хлопок, пэ-аш нейтральная!

Во время ночного бегства по горам вести подобные разговоры не было возможности, поэтому представление о культуре диггеров оставалось довольно обрывочным. О чем-то можно было догадаться, если вспомнить историю Каменного Ливня. Фаза под названием Остывание началась только в конце четвертого тысячелетия после Ноля, когда новому человечеству удалось собрать все лунные осколки, и число болидов, падающих на поверхность, резко сократилось. До тех пор диггеры обеспечивали выживание своей небольшой популяции в крепости, которую оборудовал Руфус. Расширять Нору было весьма затруднительно, потому что она была герметичной системой, а также потому, что ненужную породу попросту некуда складывать. Как знают все, кто хоть раз копал яму, объем вынутого грунта всегда больше объема самой ямы. Какое-то время диггеры сбрасывали породу в глубокую заброшенную шахту, но как только она наполнилась, настал тупик. А из-за Каменного Ливня о прямом контакте с поверхностью нечего было и мечтать.

Так что почти четыре тысячелетия они все силы употребляли на то, чтобы количество людей в норе не превышало нескольких сотен. Отсюда и строгий контроль рождаемости. Благодаря энци, они знали все о контрацепции, но не могли производить ни презервативы, ни противозачаточные таблетки, так что знания эти оставались балластом. Пришлось прибегнуть к строгой морали, запрету общения между полами, хирургической стерилизации. Эту операцию, как и все остальные, проводили без анестезии (запасов медикаментов хватило ненадолго – всего на несколько лет после Ноля). Очевидно, они в совершенстве овладели акупунктурой и умением крепко стискивать зубы.

С одной стороны, они должны были сразу заметить, что Каменный Ливень идет на спад, поскольку грохот ударов наверняка доходил до самых стен Норы. С другой стороны, это было несложно проворонить, так как даже самые масштабные перемены занимали несколько поколений. Однако диггеры тщательно регистрировали частоту и силу ударов, что позволило им вычислить спад в конце четвертого тысячелетия. Наконец решили, что ничего страшного не случится, если пробить горизонтальный тоннель – штольню. Предполагалось, что на таком крутом склоне обломки, выброшенные из ударных кратеров, не удержатся, и он будет свободен. Расчет был в целом верен, но таких обломков у подножия горы навалило выше, чем ожидалось, и штольня чуть было в них не уперлась.

Впрочем, этого было достаточно: через штольню можно было выталкивать вынутую породу и за счет этого расширять Нору. Атмосфера все еще была не пригодна для дыхания, поэтому, когда не нужно было выбрасывать мусор, штольню герметизировали, чтобы ядовитые испарения не проникали в вентиляционную систему, за которой так тщательно следили почти четыре тысячи лет. В принципе, система была практически та же, что на орбиталищах. Двуокись углерода удаляли посредством зеленых растений и химических поглотителей. И то, и другое нуждалось в питании: для реакции в поглотителе требовался нагрев, а для растений – свет. Поскольку доступа к солнцу не было, энергию получали из геотермальных источников. Необходимые механизмы, которые уходили глубоко в гору, построили еще Руфус и его соратники. Поддержание этой системы в рабочем состоянии было постоянной обязанностью каждого обитателя Норы все время, что они там провели.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация