– С точки зрения закона моя должность на станции ближе всего к посту капитана корабля, – заговорила наконец Айви. – Надеюсь, Шон, тебе известны требования морского этикета относительно доступа на борт?
Шон что-то прикинул в уме.
– Капитан Сяо, – начал он, – я почтительно прошу у вас разрешения подняться на борт вверенной вам станции.
– Подняться разрешаю, – кивнула Айви. – И добро пожаловать.
– Благодарю вас.
– С одним ограничением!
– Слушаю.
– Если кто-нибудь вдруг поинтересуется, не сочти за труд произнести маленькую невинную ложь, что ты сперва попросил разрешения, а уже потом поднялся на борт.
– Буду рад именно так и сделать.
– Думаю, со временем у нас появится на этот счет что-то вроде законодательства. Так сказать, конституция станции.
– Насколько я знаю, над ней уже работают, – заметил Шон.
– Хорошая новость. Однако в данный момент ничего подобного не существует, поэтому всем следует вести себя аккуратно.
– Принято к сведению, – подтвердил Шон.
– А теперь вернемся к тому, что ты говорил, когда я тебя перебила. Что-то там насчет лажи?
– Капитан Сяо, – объявил Шон, – я с огромным уважением отношусь к вашим прежним заслугам и к вашей деятельности на нынешнем посту.
– Сейчас он скажет «с одним ограничением», да? – обратилась Айви к Дине. – Я чувствую по его тону.
Шон поперхнулся.
– Продолжай, – кивнула ему Айви.
В конце концов, Шон действительно хотел бы продолжить, так что уж чем быстрее, тем лучше.
Он расписал все на доске в «банане», отталкиваясь от самых базовых понятий. Начал с формулы Циолковского, простейшего экспоненциального уравнения, потом сделал еще несколько несложных оценок, а уже на их основе пришел к пуленепробиваемому доказательству того, что Облачный Ковчег – полная лажа.
Во всяком случае, был таковой, пока Шон Пробст лично не взялся за решение обнаруженной им проблемы. Поскольку никому другому с ней все равно не справиться.
Тут Дине неожиданно пришел в голову вопрос – действительно ли Шон сейчас так же богат, как и прежде?
Состоятельные люди давно уже не хранят богатства в виде золотых слитков. Состояние Шона заключалось в акциях – большей частью его собственных компаний. После Кратерного озера Дина не особенно интересовалась состоянием фондового рынка, но, насколько она себе представляла, он не столько даже рухнул, сколько попросту прекратил существование. Сама концепция собственности на акции больше ничего не значила – во всяком случае с точки зрения вложения капитала.
Впрочем, юридическая система, полиция, правительственные структуры и все такое никуда не делись и продолжали следить за исполнением законов. С точки зрения закона Шон как собственник контрольного пакета акций «Арджуны» мог управлять компанией. С учетом взаимопересекающихся отношений с другими предпринимателями в космической области у него было достаточно влияния, чтобы организовать себе полет на «Иззи». В принципе это можно считать аналогом богатства.
После того как Дина успокоила себя подобным образом, ее внимание вернулось к словам Шона.
– Облачный Ковчег в виде распределенного роя – годится! Я это понимаю. И подписываюсь! Намного безопаснее, чем сложить все яйца в одну корзину. Как достигается эта безопасность? Капли могут уклоняться от камней. Какие еще у этой схемы достоинства? Капли могут соединяться в бола и создавать подобие гравитации через вращение. Так что их обитатели будут более здоровы и в целом счастливы. Как этого достичь? Капли подлетают ближе друг к другу и зацепляются предназначенными для этого тросами. Что, если они после этого решают разъединиться? Тросы расцепляются, капли разлетаются в противоположные стороны. Чтобы затормозить центробежное движение, им придется включить двигатели. Что между всеми этими действиями общего?
К этому моменту все уже настолько привыкли к манере Шона задавать вопросы и самому на них отвечать, что сейчас, когда он, похоже, и в самом деле ждал ответа, никто оказался не готов.
К Дине и Айви присоединились астроном Конрад Барт, Ларс Хедемекер и Зик Питерсен. Он в конце концов и ухватил наживку.
– Использование двигателей.
– И что же происходит при использовании двигателей? – кивнул ему Шон.
Здесь у Дины было преимущество перед остальными, поскольку она уже знала, что Шона беспокоит баланс массы.
– Мы теряем массу. В виде потраченного топлива.
– Теряем массу, – снова кивнул Шон. – Как только у Облачного Ковчега кончится топливо, он потеряет всякую способность к долговременному выживанию. И превратится в хромую утку.
Он дал им какое-то время переварить это утверждение, потом продолжил:
– К слову, практически вся прочая деятельность на орбите может происходить с минимальным ущербом для баланса массы. Мочу можно превращать обратно в питьевую воду, а дерьмо – в удобрения. Задач, которые подразумевают безвозвратный сброс массы в пространство, перед нами практически не стоит. За одним-единственным исключением. О котором я не перестаю твердить, как одержимый, с того самого момента, как объявили о Ковчеге. До сих пор в ответ от властей я слышу лишь туманные заверения, что все будет в порядке и беспокоиться не о чем.
Взгляды, которыми обменялись Дина и Айви, означали, что после этого собрания им предстоит еще одно, с глазу на глаз – если не считать текилу за третьего участника.
Выходит, подумала Дина, Айви краешком сознания задумывалась о том же самом. Беспокоилась. Пыталась гадать на кофейной гуще во время телеконференций с Землей.
Все как-то связано с Питом Старлингом, поняла она. А, следовательно, и с Джей-Би-Эф.
Зик по складу характера относился к тем исполненным энтузиазма оптимистам, какие нередко встречаются в армейских рядах среди младшего офицерского состава.
– Но это же практически очевидно! – воскликнул он. – Они же просто не могли об этом не подумать!
В переводе это означало: «Уверен, что все это давно решено на самом верху!»
– Казалось бы, – снова кивнул Шон.
Конрад резко наклонился вперед и ухватил себя за бороду. В отличие от Зика он не был склонен к подобной беззаботности.
– Если бы мир управлялся учеными и инженерами, – снова заговорил Шон, – тут и думать было бы не о чем. Нужна еще масса. Большой запас, которого хватит надолго.
– В виде воды, – вмешалась Дина. – Ты что-то говорил про кометное ядро.
– В виде воды, – согласился Шон. – Из никеля ракетное топливо не сделать. А из воды можно сделать перекись водорода, которая прекрасно годится для небольших движков, или расщепить ее на водород и кислород для более мощных двигателей.
