– Говори уже свое «бэ», раз сказал «а», – негромко пробормотала Айви. Потом заговорила уже нормальным голосом: – Однако мир управляется отнюдь не учеными и инженерами – ты ведь к этому клонишь?
Шон развел ладони в театральном жесте:
– Я совершенно не разбираюсь в людях. Мне об этом постоянно напоминают. Вероятно, те, кто в людях разбирается, более озабочены другим аспектом проблемы.
– Человеческим, – уточнил Конрад для большей ясности.
– Именно. Аспектом, затрагивающим семь миллиардов человек. Семь миллиардов, спокойствие которых нужно поддерживать до самого конца. А как этого добиться? Как успокоить напуганного ребенка, чтобы он наконец уснул? Да сказочку ему рассказать! Какую-нибудь хрень про Иисуса или что-то в этом духе!
Зик поморщился. Конрад закатил глаза, потом поднял их к потолку с таким видом, как будто ничего не слышал.
То, на что намекал Шон, казалось немыслимым в своей чудовищности. Получалось, что все происходящее сейчас на орбите – лишь колыбельная, призванная убаюкать семь миллиардов землян. План был изначально неработоспособен. Лихорадочные приготовления – не более чем элемент шоу. А обитатели Облачного Ковчега переживут тех, кто туда не попал, в лучшем случае на месяц-другой.
А значит, обитатели Ковчега в лице Айви, Дины, Конрада и Зика должны были при таком известии взорваться от негодования.
Однако все отреагировали довольно спокойно. Даже Зик.
– Вы все подозревали, – объявил Шон. – Даже такой сраный аутист, как я, способен это прочитать на ваших лицах.
– Хорошо, пусть даже подозревали, – согласилась Дина. – Трудно было не задумываться. Однако, Шон, ты все это время был на Земле и видел, насколько серьезно все вкладываются в Ковчег. Потемкинские деревни строятся по-другому.
Шон поднял руки ладонями вверх, успокаивая ее:
– Давай примем за основу, что внизу могут быть самые разные точки зрения. И что некоторые персонажи, в том числе и в самых высших эшелонах, рассматривают Ковчег в первую очередь как опиум для народа. Как фильм, который включаешь на портативном плеере в машине, чтобы дети не слишком бесились во время поездки.
– Когда нам потребуются по-настоящему серьезные ресурсы, помощи от этих персонажей мы не дождемся, – заметила Айви.
– У них обнаружится очевидная стратегия – недопонимать запросы, недодавать ответы, – согласился Шон. – Вообще вести себя уклончиво. Им все будет как об стенку горох.
Было совершенно очевидно, что оба говорят о Пите Старлинге.
– Поскольку такие персонажи контролируют космодромы и программу запусков, – продолжил Шон, – у нас имеются проблемы. По счастью, не все в этой области под их контролем.
А вот теперь речь шла о Шоне Пробсте и его приятелях-миллиардерах, которые тоже знали, как делать ракеты.
– Во всей концепции Облачного Ковчега для меня и моих коллег пока еще много непонятного. Однако мы не можем просто сидеть и ждать, когда все окончательно прояснится. Чтобы разрешить долговременные проблемы, о которых мы уже знаем, следует действовать немедленно. А мы уже знаем, что Ковчегу нужна вода. Доставить ее с Земли мешают одновременно законы как физики, так и политики. К счастью, у меня есть собственная компания по разработке астероидов. Мы уже составили предварительный список кометных ядер на орбитах в пределах нашего доступа. Мы продолжаем над ним работать. И начали готовить экспедицию.
Конрад лучше других представлял себе временные параметры подобных экспедиций.
– Сколько она займет, Шон?
– Два года.
– Что ж, – заключила Айви, – в таком случае делай то, за что взялся. И скажи, чем мы можем помочь.
– Отдайте мне всех роботов, – откликнулся Шон. И повернулся к Дине.
– Раз уж сезон охоты на лажу открыт… – начала Дина, как только они с Шоном остались у нее в мастерской с глазу на глаз.
Шон поднял руки, словно беглец, настигнутый агентами ФБР.
– С чего именно ты хотела бы начать?
– Ты сказал, что у вас есть список комет. И что вы над ним работаете. Это все херня. Раз ты прилетел, у тебя уже есть конкретный план.
– Мы летим за Грекой-Скелетом.
– Кем-кем?
– За кометой Григга-Скьеллерупа. Извини. Чей-то отпрыск назвал ее Грека-Скелет, имя прилипло. – Детей Шон называл исключительно отпрысками.
Название было Дине знакомо.
– Насколько она большая?
– Километра два с половиной или три.
– Море топлива.
Шон кивнул. Скрестил на груди руки и принялся изучать мастерскую.
– Такую махину так просто не сдвинешь.
Шон опять ничего не ответил.
– Ты собираешься воткнуть в нее ядерный реактор и превратить в ракету?
Шон лишь слегка приподнял брови. Поскольку это был единственный реалистичный способ сдвинуть с места объект подобного размера, развернутый ответ, с его точки зрения, не требовался.
– Надо сказать, со временем нам повезло, – заметил он.
– То есть ты собираешься зафутболить сюда радиоактивный кусок льда размером со «Звезду смерти», причем в тот самый момент, когда начнется параша? И что дальше?
– Дина, мне нужно кое-что сказать тебе по секрету.
– Ну так что ж – самое время!
День 73
Лет десять назад Дюб уже чуть было не полетел в космос. Один его знакомый финансист, разбогатев на хедж-фондах, решил потратить двадцать пять миллионов долларов на двенадцатидневный тур к МКС на борту «Союза». Обычно туристы в подобных случаях выбирают себе замену – в некотором роде дублера – на случай болезни или иной неувязки. Поскольку дублер должен быть готов вступить в дело в любой момент, в том числе непосредственно перед стартом, от него требуется такая же подготовка, как от самого туриста. Это с точки зрения финансиста и послужило решающим фактором. Сам он был глубоким интровертом, поэтому нуждался в ком-то, способном наладить связи с общественностью и придать всей затее должную привлекательность. Вот он и выбрал в качестве дублера Дока Дюбуа. Они открыли вебсайт и блог и договорились с фотографами, что те будут фиксировать, как Док Дюбуа проходит программу тренировок, изредка показывая на заднем плане и самого финансиста. По сути Дюб требовался, чтобы отвлечь от финансиста излишнее внимание. Никто этого особо не скрывал, а самого Дюба все вполне устраивало. Тренировки были достаточно увлекательны, на вебсайте финансист не экономил, так что Дюб записал и выложил кучу интереснейших познавательных видео о космических полетах.
Был даже шанс, что он все-таки отправится на орбиту. За неделю до запуска Дюб прилетел на Байконур вместе с женой и детьми, сопровождаемый съемочной группой. Все они не без восхищения наблюдали, как хвостатую ракету-носитель «Союз-СГ» тянет к стартовой площадке через степь – в горизонтальном положении, на специальной платформе – отчаянно дымящий локомотив. Стартовая площадка была в буквальном смысле площадкой – бетонная плита посреди казахстанской степи, пейзаж которой мало отличался от лунного, плюс чуть-чуть оборудования, чтобы поднять ракету с платформы и заправить. Несходство с НАСА оказалось настолько разительным, что непонятно было, смеяться над этим или плакать. Генри, младший сын Дюба, которому тогда было одиннадцать, вообще не видел, как величественную ракету устанавливают вертикально, поскольку отвлекся на бродячих собак, совокупляющихся в сотне метров от площадки. У входа в наблюдательный бункер, расположенный невероятно близко к месту старта, был разбит небольшой огородик, где местные техники выращивали огурцы и помидоры; они объяснили Дюбу, что бетон бункера за день хорошо прогревается солнцем, так что овощи могут пережить ночной холод.
