И вдруг позади «буханки», перед перекрестком, ярко полыхнуло, из эпицентра вспышки вылетело что-то поразительно-быстрое, похожее на здоровенный трассер. Это нечто с неотвратимостью карающей молнии догнало монстра, после чего озарило всю улицу, а по ушам ударил грохот взрыва. На миг стало так светло, что Рок наконец разглядел тварь в подробностях и вынужден был признать, что мог бы спокойно обойтись без такого жизненного опыта.
Настолько страшная образина, что готов еще раз память потерять, чтобы ее позабыть.
И эта образина сейчас заваливалась, пораженная из чего-то очень приличного. Сопоставив все, что увидел, Рок предположил, что торможение уазика было продуманным — скрывшись от взглядов преследователя за углом, он сбавил скорость и высадил отмороженного парня с солидным гранатометом. Чудовище, преследуя машину, в азарте погони это не осознало и получило неприятный сюрприз в спину.
«Буханка» начала притормаживать, пулемет на ее крыше затих, зато вспыхнул мощный фонарь, осветив рухнувшую тушу. Должно быть, намереваются подобрать смельчака, управившегося с монстром, рядом с которым машина вообще не смотрелась — габариты чудовища зашкаливали, будто слона-переростка скрестили с носорогом, после чего жестоко переделали в совсем уж невообразимого урода.
Тварь, словив гранату, очень может быть противотанковую, пролежала всего-то секунды две — не больше, после чего начала неспешно и зловеще уверенно подниматься, многообещающе при этом заурчав. Рок был уверен, что она сейчас бросится на машину, ведь той теперь не скрыться, уазик с его печальной динамикой разгоняется в час по чайной ложке, все равно что стоячего догонят. Но чудище решило соригинальничать и, резко развернувшись, бросилось назад.
Очевидно, обида на выстрел в спину затмила все прочее.
Вновь загрохотал пулемет на крыше машины, но тварь, не обращая внимания на пули, стучащие по ней и даже, если глаза Рока не обманывают, высекавшие искры, рванула назад. Фонарь светил не так уж и хорошо, в пляске теней он мало что позволил разглядеть, да и слишком быстро все случилось. Вот кто-то метнулся, пытаясь скрыться да домом, вот его догоняют, вот раздается крик, в воздух взмывает скорченное человеческое тело и, пролетев не меньше полутора десятков метров, катится по асфальту, то и дело позвякивая по нему чем-то металлическим.
А монстр, остановившись, протяжно заурчал и нездорово медленно, тяжело переваливаясь с боку на бок, направился к лежащему телу.
Люди в машине осознали, что они вот-вот получат свою порцию боли. Взревел двигатель, пулемет напоследок выдал длинную очередь, фонарь погас, уазик нырнул во дворы, где тут же опять затрещали выстрелы — на кого-то там нарвались.
Но Рок в ту сторону даже не косился, все его внимание было приковано к человеку и чудовищу. Монстр приближался как-то слишком уж неуверенно. Он то и дело останавливался и, казалось, пытался заглянуть себе за спину, затем начал припадать на передние лапы, хотя до этого передвигался исключительно на задних. Добравшись до тела, громко заурчал и, присев, отвесил обидчику такой шлепок, что тот отлетел еще на десяток метров, почти докатившись до укрытия Рока.
Вот это совсем никуда не годится, не хватало еще, чтобы чудовище его заметило.
Но нет, монстр, похоже, в этот удар вложил последние силы. Гранатомет это был или что-то другое, но отоварило его конкретно, потрепыхавшись в горячке, он начал резко сдавать. Скособочившись, попытался встать, но завалился набок, потом на живот, начал шумно скрести огромными когтями по асфальту, будто ползет, но при этом остается на месте.
А затем все стихло — чудовище не издавало ни единого звука, даже урчать перестало.
К сожалению, после того как машина уехала, здесь стало настолько же темно, как прежде. Наблюдая за последними событиями, Рок их временами скорее угадывал, чем видел, поэтому уверенности в том, что монстр угомонился окончательно, не было. Вдруг он просто прилег отдохнуть на пять минут и прямо сейчас косится в сторону его убежища?
В общем, выбираться он не торопился.
— Эй… парень… — голосом, переполненным страданием, прохрипели со стороны валяющегося грязной кучей человеческого тела.
Рок ушам своим не поверил — вот как после таких приключений можно разговаривать?! Это ведь просто кусок мясного фарша, перемешанного с тряпьем, ничего другого там остаться не могло, слишком чудовищна сила ударов, да и про когти кинжальных размеров не следует забывать.
— Парень… я знаю… ты там… — продолжили тем же страдальческим голосом.
Мать честная, ведь это ни хрена не мерещится — пропитанный кровью фарш и правда решил пообщаться.
— Ты это… подойди… Поближе подойди… Сказать надо… тебе сказать… пожалуйста… иди… надо важное сказать…
Нервно сглотнув и бестолково подумывая умчаться во тьму со всех ног, Рок выпрямился и направился к говорящему мертвецу, будто кролик, загипнотизированный зверски голодным удавом. Отказать этому голосу он не мог, и это при том, что ноги сами рвались свалить куда-нибудь подальше, пусть даже отдельно от тела.
— Ближе… Присядь рядом… ближе надо…
В прорехе густой пелены туч, затянувших небо после заката, как по заказу показалась красноватая луна, осветив то, что язык не поворачивался назвать живым человеком.
Ноги изгибаются под неестественными углами, явно сломанные в нескольких местах; рук нет вообще — их или оторвало, или выломаны из суставов и придавлены спиной, в этом месиве такие подробности не разглядеть; через обрывки разгрузочного жилета и одежды кошмарным частоколом торчат обломки ребер; голова смята; из багровой маски, в которую превратилось лицо, на Рока таращился выдавленный из орбиты дочерна налитый кровью глаз.
Как такое может жить и тем более разговаривать?!
В кошмарном месиве раскрылась кривая щель, послышался все тот же хрипящий голос:
— Нулевка, это ты?.. Живой?.. До моста, значит, не добрался?.. А я вот отстрелялся… Кто же знал, что там волна попрет… Не было здесь элиты с такими свитами… никогда не было…
Рок понял, что это один из той парочки странных мужчин, встреченной возле недостроенной высотки, но, хоть убивайте, сказать, кто именно из них, — не мог.
Да этот огрызок мать родная сейчас не узнает.
Кивнул и мрачно выдавил из себя:
— Пока живой, иду к мосту, как кое-кто советовал. Ты уж извини, но я тебе ничего не должен, так что сваливаю. Вы сильно нашумели, на это дело кто угодно может заявиться.
— Тут элита… лежит… Серьезная элита… Только другая элита подойти сможет… мелочь лезть не станет. Не бойся… не бывает много элиты в этих краях. Парень… помоги…
Рок даже не знал, что на это сказать, случай явно не из тех, где помогают зеленка и пластырь. Но разговаривающий труп, похоже, умел соображать относительно здраво, понимал, что к чему, знал нечто неведомое, потому как добавил:
— Я минуту продержусь точно, может, две… Надо успеть. Нож возьми в разгрузке, сходи к мертвяку, достань из него… Там все твое, кроме жемчуга… жемчуг мне принеси… скорее принеси его…
