Непонятно, каким образом Няша в новой сбруе ухитряется вести себя столь же непринужденно, как и прежде. Это ведь почти что рыцарские доспехи, негнущиеся и не продавливающиеся под нажимом пальцев. Но она в них почему-то двигается совершенно свободно, будто это не более чем легкая ткань того самого симпатичного топика, брошенного где-то на оставленной за спиной стройке.
Нет, с этой то ли жилеткой, то ли огрызком курточки определенно что-то не так. Складывается впечатление, что жесткость работает только против Рокки, а для Няши материал делается мягким.
И вот уж парадокс так парадокс — оба эти свойства проявляются одновременно.
В городе между тем подошло время уже знакомого веселья. Проскакивая через улицы, приходилось без конца уворачиваться от игнорирующих абсолютно все правила машин, да и во дворах они то и дело мешали, преграждая проезд или несясь лоб в лоб там, где разъехаться невозможно. Няша пускала мотоцикл по бездорожью, по тропинкам и детским площадкам, распугивала цифр на тротуарах, а один раз нагло проехала сквозь торговый центр, стеклянные двери которого после отключения электричества оставили в распахнутом положении. Водители почти не гудели клаксонами на такие выходки, потому как непозволительно себя вели слишком многие.
Рокки даже без дополнительных вопросов начал догадываться, что кластерная система куда сложнее, чем представлялось из обрывочных пояснений Няши. Похоже, от кусочка территории к кусочку меняется не только география, но и скорость деградации населения. В одних случаях психи появляются чуть ли не мгновенно, в других проходят часы, прежде чем замечаешь нехорошие изменения.
Сейчас они начали бросаться в глаза даже при сумасшедшей езде, когда хочется зажмуриться и вообще ни на что не смотреть. Там и сям по обеим сторонам их маршрута и впереди к небесам вздымались дымовые столбы от разгорающихся пожаров, слышался грохот от сталкивающихся на высокой скорости машин, отовсюду орали от боли или ужаса. Старик с седой клочковатой бородой, свисающей до пояса, выйдя из подъезда с мусорным ведром, высыпал его содержимое прямо перед мотоциклом, скалясь при этом однозубым ртом; полицейский с безумными глазами маршировал на одном месте посреди улицы, приставив пистолет к виску и не обращая внимания на завал из разбитых автомобилей в паре десятков метров от него; немолодая женщина, противно визжа, швырнула пустую бутылку, едва не угодив Рокки в голову.
Да уж, отсюда определенно пора уезжать, город на глазах меняется в нехорошую сторону.
Критиковать манеру езды спутницы можно бесконечно, почва для этого весьма плодородна, но нельзя не отдать ей должного — в отличие от таксиста, с которым Рокки едва не хлебнул полный ушат горького горя, она ухитрялась большую часть маршрута избегать откровенно смертоносных мест. Гнала дворами, парками, по аллеям бульваров, рулила, как будто последний день живет, но, возможно, именно так и следует передвигаться в сложившейся ситуации.
Везение им изменило, когда Рокки уже частично смирился с безумной гонкой, местами это почти начинало нравиться.
Что-то хлестко щелкнуло, негромко и вроде как неопасно, хотя то, что звук донесся отчетливо, легко справившись с надрывным гулом мотора, должно было насторожить. Но насторожиться Рокки не успел, потому что мотоцикл ни с того ни с сего дернулся, а потом все закружилось-завертелось, заколотило жесткими ударами асфальта по плечам, бокам, спине, голове и, разумеется, многострадальному колену.
Несмотря на то что, заезжая во двор, водительница резко снизила скорость, падение вышло знатным. Рокки повезло прокатиться несколько метров по ровному месту, где ничего выпирающего и твердого не приголубило его до смерти или серьезных травм. Но обстучало знатно, оглушенный, он, скорее ведомый инстинктом выживания, чем прислушиваясь к крикам Няши, перекатился с боку на бок, зачем-то прижимаясь к высокому бордюру. Лишь там начал что-то соображать, повернув голову в направлении очередного резкого звука.
Это уже щелчком не назовешь, это выстрел из серьезного ствола.
Ствол обнаружился метрах в двадцати и принадлежал винтовке, которую сжимал в руках грузный мужик в не первой свежести майке-алкоголичке. Нижнюю часть его тела оценить не получилось, потому что она скрывалась за машиной, которую он облюбовал в качестве позиции для обстрела заезжающих в его двор мотоциклов, а верхняя злобно скалилась, выкрикивая незатейливые ругательства и безуспешно сражаясь с затвором. Складывалось впечатление, что этот тип только что растерял навыки обращения с оружием, даже в столь суматошной обстановке Рокки понимал, что подобного рода кривые усилия к успеху не приведут.
Но валяться под прицелом откровенного психа в любом случае некомфортно, и страха не было лишь по одной причине — сознание, приходя в себя после оглушающего падения, все внимание обратило на Няшу.
Там было на что посмотреть.
Девушка, ничуть не обескураженная тесным знакомством с асфальтом, неслась в сторону ругающегося стрелка. Да-да — не бежала и не шла быстрым шагом и даже не передвигалась прыжками, она именно неслась, скользя по земле с такой непринужденной легкостью, будто персонально для нее гравитацию уменьшили в семь раз.
Случайно ли так получилось или мужик наконец осознал свою ошибку, но затвор наконец с лязгом вернулся, загоняя патрон в казенник. Еще миг, и пуля вылетит, ударит в упор по частично затянутой в черное стремительной фигурке, но Няша этот миг предоставлять не стала.
Изящный перекат через капот, мимолетное, почти незаметное прикосновение локтя к потной, продолжающей сквернословить морде, и вот уже ее резко притихший обладатель летит в одну сторону, а его винтовка в другую. Рокки глазам своим не поверил, ведь удар и ударом-то не казался, так… почти ласковое поглаживание, а результат такой, будто боксер-тяжеловес от души приложил.
Няша, приземлившись на ноги по другую сторону от машины, мстительно пнула валяющееся за ней тело, затем, нагибаясь, приказным тоном заявила:
— Бегом тащи все сюда, мотоцикл дальше не поедет, этот козел умудрился в него попасть.
Рокки, не без труда поднявшись, ухватил оба чехла и сумку, прихрамывая втрое пуще прежнего, направился к Няше — грубое соприкосновение с асфальтом для колена даром не прошло.
Девушка тем временем вытащила из кармана поверженного стрелка автомобильный ключ, нажала, повернулась на писк отозвавшейся машины, напряженным голосом пояснив:
— На ней поедем.
Рокки и без слов это понимал, мигом туда стопы направил, тоже напрягаясь — этот вид транспорта куда неудобнее в сложившейся ситуации. Не погоняешь где попало и слишком уязвим против психов за баранкой. Но второго мотоцикла поблизости не наблюдается, а шататься пешком с такой ногой — врагу не пожелаешь.
Закинув поклажу на заднее сиденье, начал пристраиваться на переднем, по ходу дела удивляясь действиям девушки — в случае с мотоциклом она легко обошлась без ключа, а сейчас проявляет нервозность, возможно связанную с управлением транспортом.
— Няша, что-то не так?
