Дальше лучше не стало, только хуже и хуже. Хлещущий по лицу ветер налетал раз за разом, в небесах уже не просто трещало терзаемым пластиком, там вздыхал великан размером с Эверест, и это явление то и дело сопровождалось раскатами грома. Да и молний хватало, уже явных, бьющих в том числе и по земле.
Начали срываться первые капли. Редкие, но ненормально-огромные, они шлепали по телам, будто увесистые орехи, не тронутые червями и сыплющиеся с высокого дерева.
Пряча лицо, не сразу заметил, что местность изменилась. Заросли впереди исчезли, лес там будто ножом обрезали. Глянув на свисающий с последнего столба провод, Рокки заподозрил, что так оно и было.
Няша, с высоты разглядев чуть больше, подтвердила его мысленное предположение:
— Блин, опять граница — новый кластер дальше начинается. Но вроде там поле, и поле вспаханное. Надо глянуть.
Девушка не ошиблась. И правда поле, только не совсем вспаханное — просто недавно сжатое, желтоватое от стебельков соломы, которую порывами ветра выдувало из длинной скирды на дальнем его краю.
А там, за краем, за скирдой, виднелась короткая линия простецких домишек.
— Деревня, — хрипло выдохнул Рокки, страстно мечтая завалиться на плотную, наезженную грунтовку, коей странным образом сменилась оставшаяся за границей кластера тропа.
— Опасно туда соваться, — напряженно заявила Няша и нерешительно добавила: — Но можно попробовать, ведь тут нам ловить вообще нечего.
— Что значит — попробовать?! — чуть не взвыл вымотанный до предела Рокки. — Ты у нас опытная, тебе виднее! Говори, что теперь делать будем?! Куда мне тебя тащить?!
— Давай через поле, к деревне, — решилась Няша.
— Лучше по дороге, она должна за полем к деревне заворачивать.
— Нет, по полю короче.
— Я там свалюсь, меня уже шатает, ноги как будто чужие. Тут хотя бы твердо.
— Ну это ненадолго… — нехорошим тоном напророчила Няша.
В этот миг молния, ослепив, ударила по стоящему посреди поля трактору. Грохнуло так, что все прочие звуки пропали на несколько секунд, а ноги сами собой заработали в удвоенном темпе.
Ну да, теперь дошла очередь до последних жил, самое время их рвать. Финиш уже близко, в одном из тех домишек, — всего-то полкилометра пройти.
Ветер, осыпающий ударами, стих в один миг. Увесистые капли тоже перестали сыпаться. Но это не обрадовало, интуиция подсказывала, что подошло время чего-то похуже.
Небесный великан заурчал впятеро сильнее прежнего, из гудроновой массы, сплошным слоем растекшейся над головой, начала формироваться стремительно закручивающаяся воронка, тонким хоботком тянущаяся к земле. Рокки почему-то был уверен, что до этого смерч никогда не видел, зато прекрасно знал, чем он может грозить, и потому не жалел ноги.
Давайте, родимые, выносите, пока вас от земли не оторвало.
Опустившись на поле, вихрь помчался непредсказуемым зигзагом. Коснулся дымящегося после попадания молнии трактора, резко распахнув обе его дверцы, расширяясь и наполняясь силой, поспешил дальше, легко развеял недобитую ветрами скирду соломы и помчался назад, в направлении леса.
У Рокки чуть от сердца отлегло, но ненадолго, потому как в километре правее начал формироваться новый вихрь, на вид посерьезнее удаляющегося, а ведь и первого могло с головой хватить.
А потом чернота небес обрушилась всей своей массой, окружив тьмой, скрыв и смерчи, и поле, и вообще все. Окружила непредсказуемо неожиданно, страшно и мокро.
Мокро, потому что, черт побери, это обрушился тот самый, уклончиво обещанный Няшей дождь.
Да-да — который, по ее словам, способен отдирать мясо от костей.
Уже через секунду Рокки, отплевываясь от попавшей в рот неприятно маслянистой воды, понял, что на этот раз спутница значительно уклонилась от истины.
Все оказалось куда хуже, чем рассказывала Няша.
Глава 18
Жизнь пятая. Деревенская
Дом был явно не из фешенебельных. Потрепанный временем, покосившийся, дощатые полы продавлены, постеленный на них линолеум местами походил на экспонат из музея древнеегипетской истории, где по степени обшарпанности и печальному виду ему не было равных. Облезлые ковры на стенах, громадные часы, в которых в ржавую труху рассыпалась кукушка, и прочее в таком духе делали это место похожим на склад прозябающего в нищете старьевщика.
Но нельзя не отметить и два несомненных плюса — в избе было чисто, а окна прикрыты ставнями. Первое обстоятельство даже слегка удивило, потому как в сухой атмосфере запертого помещения слегка ощущалось неприятное амбре, чему не место в приличном доме.
Ставни — это замечательно, жаль только, что не везде установлены. Няша, сообщив, что в деревне может быть опасно, никак эти слова не пояснила, но Рокки не совсем тормоз, догадывается, о чем речь. Жители могли превратиться в тварей, да и пришлых мертвяков нельзя сбрасывать со счета, в том числе развитых до тех стадий, где не то что дрыном, где даже пулеметом вопрос не решишь. Чем меньше у них возможностей заглядывать в дом, тем лучше.
И еще ставни хороши тем, что хотя бы частично приглушают рев ветра и низвергающейся с небес воды. Рокки даже не верилось, что у него это получилось — добраться до одного из домов в такую непогоду. Видимость нулевая, под ногами сплошная грязь, перемешанная с соломой, ветер норовит как следует окунуть в эту жижу, — направление было потеряно почти мгновенно. Спасибо Няше, она каким-то непостижимым образом понимала, куда следует двигаться. Докричаться не могла, только и получалось понять, что она издает какие-то звуки, зато нажим рук, поворачивающий голову, работал.
Девушка управляла своим носильщиком, как всадник лошадью. Одно отличие — вместо уздечки ладони.
Вымокли, конечно, до последней нитки и вымазались изрядно. Рокки, уложив Няшу на продавленный диван, сказал:
— Подожди, я сухое тряпье поищу.
— Только холодильник не открывай, — зачем-то попросила девушка, после чего строго добавила: — И побыстрее давай, дел невпроворот.
Какие у нее могут быть дела в этой сотрясаемой стихией избе, Рокки не знал, но переспрашивать не рискнул. Да и зачем, если это само выяснится, уж мимо него здесь ничего не пройдет.
Разнообразной одежды обнаружилось много. Особо не перебирая, набрал целый ворох по вешалкам и шкафам, отнес в большую комнату, сбросил перед диваном, не удержался от непродолжительной рекламы своих находок:
— Вперед, Няша. Для тебя только самое модное, только что из Милана, свежая коллекция поеденных молью фуфаек.
— Выйди, мне переодеться надо.
— Жаль.
— Что жаль?
— Что выгоняешь. Не подумай плохого, просто хотел посмотреть, как ты это будешь делать с такой шиной. Тебе точно помощь не нужна?
