Второй — совершенно иной. Нет, про него не скажешь, что он выдающихся кондиций или писаный красавец с обложки глянцевого журнала. Ростом и сложением слегка уступает Рокки, но если последний выглядит массивным, слегка отесанным дикарем, этот похож на утонченного колонизатора, высадившегося на только что открытый тропический остров, который вот-вот станет собственностью его королевы. Эдакий породистый аристократ возрастом от тридцати до сорока, до синевы выбритый, с неестественно-белобрысой короткой прической, холеными тонкими усиками и уверенно-надменным взглядом. Пусть он и пониже, но за счет всего прочего создается впечатление, что смотрит сверху вниз, а не наоборот.
Чересчур староват для шекспировского Ромео и ни капли не похож на похотливого насильника, но Рокки с первого взгляда догадался — перед ним тот самый извращенец, который столь последовательно отравляет Няше существование.
Глобус, радостно оскалившись, произнес:
— Ну что, нулевка, рад встрече?
— Муж твой нулевка, — буркнул Рокки, напрягшись в ожидании новой порции примитивных воспитательных мероприятий.
Но вместо этого громила искренне хохотнул, после чего серьезным тоном вопросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Осмотрели его?
— Да, — ответил один из удерживающих Рокки громил.
— И что он таскал?
— Винтовка финская, путевая, такие везде в цене, пистолет и нож. Ну и патронов маленько.
— Даже так? Щедрая у тебя подруга, при некислых стволах отпустила. Что там при ней осталось? Чем она сейчас занимается?
— Фильм смотрит. Порнографический.
— Да что ты говоришь? На нее не похоже, — насмешливо подыграл Глобус.
— Все меняется, и вкусы у людей меняются.
— Ну да, есть такое дело. И как фильмец? Бабы хоть путевые, есть на что посмотреть или страшнее твоей жизни?
— Да так себе, вообще без баб, сплошная голубизна. Ты в нем, кстати, в главной роли. — Рокки упрямо продолжал нарываться на новые побои, интуиция, будто заразившись острым мазохизмом, настойчиво подсказывала, что это правильная линия.
А интуиции здесь принято доверять.
— Можно я этому клоуну башку оторву? — вновь ни к кому не обращаясь, попросил Глобус, не переставая радостно скалиться.
Белобрысый покачал головой и впервые за все время открыл рот, продолжая непрерывно сверлить Рокки пристальным умным взглядом:
— Нельзя. То есть пока что нельзя. Дальше видно будет.
— Как скажешь, мне не в падлу подождать, — покладисто согласился Глобус.
— Ты, наверное, уже понял, кто я, — продолжил Ромео. — Вот что тебе скажу, Рокки, — ты мне не нужен. Могу отпустить тебя прямо сейчас, а могу отдать этим милейшим ребяткам, они любят забавляться с такими, как ты. Давай, сделай выбор, что тебе интереснее: стать полезным или познакомиться поближе с неприятными сторонами натуры этих затейников.
Уставившись в глаза Ромео и сражаясь с давлением во взгляде лощеного подонка, Рокки, чуть помедлив, угрюмо ответил:
— Я за любую движуху, лишь бы она меня грела.
— То есть, насколько я понял, страдать тебе не хочется?
— А разве я похож на того, кому это нравится?
— Некоторые люди мастерски умеют скрывать свои слабости. Хорошо, мы друг друга поняли, достаточно уже лирики. Скажи мне, Рокки, что планирует Няша? Есть какие-то сюрпризы?
— Она планирует снести себе голову, пока твои быки не прищучили ее каким-нибудь хитрым способом, что уже однажды случилось. Не хочет она живой тебе попадаться.
Улыбнувшись во все тридцать два зуба, Ромео покачал головой:
— Время идет, все меняется, кроме Няши, — она такая же психованная недотрога. Или уже нет? У тебя с ней что-нибудь было? Чем вы с ней занимались? Как ночи проводили?
Рокки тоже покачал головой:
— Со мной она ночами в недотрогу играла. Да и днем тоже.
Безликий, доселе помалкивающий человек кивнул, голосом, таким же непримечательным, как и его внешность, произнес:
— Он сказал правду.
Это что же получается?! При Ромео подвизался один из тех типов, которых Няша называла ментатами? Особым образом одаренные Системой, много чего умеющие иммунные, в том числе способные определить — врет человек или говорит правду.
Похоже на то.
Неприятно, конечно, но некритично, потому как врать Рокки не планировал.
Это сейчас ни к чему и даже во вред.
— Да уж, Няша никогда себе не изменяет. — Голос Ромео был довольным, похоже, у него и правда бзик на почве жажды единоличного обладания строптивой беглянкой, рад тому, что предполагаемый конкурент отсеялся. — И зачем она послала тебя к нам?
— Она меня не посылала, она меня просто выгнала.
— Он сказал правду, — с той же невыразительной интонацией прокомментировал ментат.
— Ты ведь понимал, что здесь тебе не рады, тогда почему пошел?
— Мне нигде не рады, так почему бы не пройтись, ведь это недалеко.
— Понимаю, — кивнул Ромео. — Получается, свой берег ты пока что не нашел. Мне тут Глобус про тебя рассказывал, что ты неплохо стреляешь. Говорил, очень даже ловко снял его ребят, а ведь они далеко не нулевки. Случайно получилось?
— Не совсем — я нормально стреляю, Няша хвалила.
— Он говорит правду, — вновь отозвался ментат.
Проигнорировав эти слова, Ромео приказал:
— Организуйте пареньку тир. По-быстрому организуйте. Хочу посмотреть, на что он способен.
Не прошло и двадцати секунд, как в полста метрах дальше по дороге стояла грязная пластиковая бутылка, а один из мордоворотов протянул Рокки пистолет и недружелюбно-напряженным голосом заявил:
— У тебя только один патрон, чуть дернешь стволом в сторону, я тебе лично руку оторву.
Приняв оружие, Рокки повел взглядом в одну сторону, затем в другую. Слева, на пригорке, замер знакомый пикап с пулеметом. Пулеметчик на месте, не понять, тот же самый или встал за оружие вместо подстреленного. Справа машина посерьезнее — небольшой грузовик с кустарно бронированным открытым кузовом, в котором расположилась спаренная зенитная установка калибром миллиметров двадцать или чуть побольше. Стволы смотрят на край тянущейся дальше вдоль дороги лесополосы — ближайшее укрытие, из которого может выскочить кто-нибудь нехороший. На полпути к зеленке стояло два массивных черных внедорожника, чей внешний вид грубо изуродовали местные умельцы, пытаясь повысить защищенность машин при помощи стальных листов, решеток и заточенной арматуры.
Помимо четырех единиц техники наблюдалось порядка двух десятков мордоворотов. Кто-то расположился подальше, кто-то поближе, оружия у всех хватает, держат его наготове.
