И что против такой толпы можно сделать с одним патроном в пистолете? Да Рокки даже навести оружие на цель не позволят, чуть ствол в сторону, и оторвут вместе с рукой, как и было обещано.
Уставившись на бутылку, с такого расстояния казавшуюся крайне мелкой целью, представил, как пуля бьет в ее середину, вскинул руку, потянул за спусковой крючок.
Попал.
— Браво, — послышалось за спиной одновременно с негромкими и редкими хлопками в ладоши.
Возвращая пистолет чуть расслабившемуся амбалу, Рокки обернулся и уверенно-равнодушным голосом знающего себе цену человека произнес:
— Твои люди какие-то слишком уж нервные. Этот пистолет пустой, а все равно волками смотрят.
— Бдят, — снисходительно заявил Ромео и спросил неожиданное: — Что случилось с твоей рукой? Почему она перевязана?
Ухмыльнувшись, Рокки выдал забавный, по его мнению, ответ:
— Ты не поверишь, но меня покусали зомби. Они и правда существуют.
Шутка пленника понравилась Ромео до такой степени, что он даже хохотнул. Да что там говорить, смешки и за спиной послышались. Сдерживаемые, ведь перед серьезным начальством вести себя приходилось тоже серьезно, но, похоже, в систему местного юмора сказанное уложилось чуть ли не идеально.
Все испортил ментат, тем же скучным голосом сообщив:
— Он говорит правду.
— Получается, у нас тут объявился честный человек, — продолжал улыбаться Ромео. — А ведь честные люди на дороге не валяются, они везде в большом дефиците. Скажи, Рокки, как бы ты отнесся к предложению поработать на меня?
— Что делать надо? Сколько платить будешь?
— Во обнаглел! — изумился Глобус. — Слышь, ушлепок, да ты ноги целовать должен только за то, что до сих пор живой и с целым очком!
Ромео вскинул руку:
— Сейчас говорят только я и Рокки.
— Извиняюсь, не удержался, — резко стих Глобус, но взоры бросал красноречивые.
А его белобрысый босс вернулся к теме разговора:
— По поводу платы — для начала, как предложил наш общий друг, тебя не убьют и перестанут избивать. Такой аванс устраивает?
— Если это только аванс, почему бы и нет, — осторожно ответил Рокки, всем своим видом показывая, что предложение ему интересно куда больше перспективы немедленного полета на респ или обзаведения отбитыми почками, но и ухитряясь при этом держаться с достоинством.
— Значит, предварительно насчет оплаты мы с тобой договорились. Что касается должностных обязанностей, они бывают самыми разными, но в основном от тебя понадобится только то, что ты умеешь делать, — стрелять. Я так понимаю, с этим ты справишься. Многого от тебя поначалу никто не ждет, уж не взыщи за прямые слова, но ты слишком ничтожен по меркам Континента, тебе еще расти и расти. Однако ты перспективен, а перспективные у нас ценятся, глядишь, и меня когда-нибудь догонишь, а то и перегонишь.
Сидевший в сторонке на корточках щупленький паренек с массивными наушниками, выдававшими в нем радиста, чуть повернул голову и писклявым, почти женским голосом сказал:
— В лесополосе нечисто.
— Что там? — подобравшись, рявкнул Глобус. — Ловец подъезжает?
— О Ловце ничего не говорят, там что-то другое.
— Что?
— Джаба говорит, что не разглядел. Это что-то очень быстрое и большое, это точно не человек, это зараженный. Возможно, не один.
Чуть ли не бегом приблизившись к радисту, Глобус вырвал из его руки гарнитуру с такой силой, что парень едва не плюхнулся носом на накатанный грунт дороги, после чего, зажав тангенту, крайне неприязненным тоном бандит произнес:
— Джаба, что там у тебя за дела?
Радист, похоже, успел переключиться на громкую связь, из компактного рюкзака за его спиной послышался искаженный электроникой взволнованный ответ:
— А хрен его знает, не разглядел. Но это что-то очень быстрое. Охрененно быстрое. Здоровенное, а промчалось так, что ни веточки не потревожил. Это даже не рубер, это что-то покруче. Лучше прямо сейчас отъехать к вам, не знаю точно, что это, но оно нас видело.
— А где Ловец?
— Не знаю, сказал, что подъезжает, и с тех пор тишина. Может, не туда свернул.
— Куда не туда?! Сколько можно его ждать?!
— Глобус, оно нас видело, надо что-то делать.
— У тебя броня, а не коляска инвалида, стой там, где поставили, — тем же всем недовольным тоном ответил Глобус.
— Не надо, — вмешался Ромео. — Что-то здесь не так, Ловец не мог заблудиться. Вы сильно нашумели, на такой концерт кто угодно мог заявиться. Элита разная бывает, а у Джабы всего лишь бронетранспортер, это несерьезно. Пусть возвращается сюда, вместе мы с кем угодно разберемся. Не будем рисковать техникой, хорошую броню в наше время не так просто доставать.
Пока Глобус тем же недовольным голосом дублировал приказ, Ромео вновь обернулся к Рокки, слащаво улыбнулся и спросил:
— Значит, малышка планирует снести себе голову?
Рокки кивнул:
— Да. Она это не говорила, но по ней заметно.
— Ты, возможно, не все обо мне знаешь, но она очень мне нужна. Живой нужна, а не мертвой. Нравится она мне. Очень нравится.
— Я в курсе.
— Даже так. Она тебе обо мне рассказывала?
— Кое-что.
— Наверняка выставила меня в невыгодном свете. Я ведь прав?
— Есть такое.
— Думаю, девочка ни слова неправды обо мне не рассказала, я ведь действительно не слишком приятный человек. — Ромео после этих слов заулыбался за семерых.
— Нормальный босс таким и должен быть, — без эмоций ответил на это Рокки. — Его дело — хорошо платить, а не нравиться всем подряд.
— Хорошо говоришь — правильные слова. А скажи мне вот еще что — ты мог бы помочь мне взять девочку живой?
— И как же я это сделаю? Если пойду к ней, она меня завалит без разговоров.
— Это был теоретический вопрос.
— А это был теоретический ответ.
Глаза Ромео сузились.
— Ты слишком скользкий.
— Может, и так, зато живу ровно. Я как бы уже подписался с тобой работать, так зачем ходить вокруг да около, давай прямо говори, что надо сделать, тогда и…
Договорить Рокки не успел, пришлось замолчать после испуганного возгласа радиста:
— Это элита! Элита!
Со стороны лесополосы оглушительно затарахтел явно немаленький пулемет, при этих звуках все без исключения повернули головы в ту сторону, а оружие на машинах пришло в движение, явно намереваясь уставиться туда же.
— Пусть возвращается! — рявкнул Глобус, успевший расстаться с тангентой.
