Как-то уже позднее, Кир поймал себя на мысли, что он собственноручно взрастил себе конкурента. Но только вот зачем? Потому что ему было скучно? Или потому что он не мог простить себя и наказывал таким способом?
Или он не хотел быть столь малодушным, как все те, кто не дал ему шанса, и сам себе доказывал, что он не такой?
А может быть, вся эта игра в благодетеля и кукловода давала ему вдохновение?
Сам Кирилл не знал ответа на этот вопрос.
В какой-то момент он отпустил Тропинина в свободное плаванье. К тому времени ему порядком все надоело: он устал и от звездной жизни, и от игры с «братом по духу», и от череды девушек: от групи до топ-моделей, сменяющих друг друга. Даже от музыки начал уставать, теряя запал.
Но тут появилась Катя, и почти остановившаяся карусель вновь закрутилась. Он вновь почувствовал себя… живым?
Кирилл считал, что будет справедливо, если Антон отдаст ему Катю. В знак благодарности за все, что он сделал. С ней же он счастлив. А они одинаковые… Что хорошо одному – хорошо и другому.
Если Катя сделала счастливым Антона, значит, сделает счастливым и его?
В то же время он понимал ущербность собственных мыслей, и это неимоверно его злило, но свой эксперимент по общению с девушкой он не прекращал. Даже купил ей тот ацтекский амулет-кулон с логограммами – не то чтобы поверил словам продавца на рынке в Мехико, но все же заинтересовался.
А потом его начинало тянуть к Кате.
И он метался между этими тремя состояниями.
Ими же и вдохновлялся.
* * *
– Я тот – кто тебя сделал, – с довольным видом повторил Кирилл, глядя на Кея, который, казалось, не сразу понял смысл его слов. Он смотрел на темноволосого музыканта, как на душевнобольного: и с опаской, и с жалостью.
– Сам подумай, Кей, ты ведь так на меня похож, – тихо сказал Кезон почти с торжеством. – Ты мыслишь, как я. Ты тащишься по той же музыке, что и я. Ты даже счастлив с той, которая могла бы сделать счастливым меня – просто ты первым добрался. Хотя познакомились мы раньше… Неважно, – сам себя оборвал Кезон. – Ты – мое подобие.
Антон молчал.
– Все так здорово обернулось, да? – продолжал темноволосый музыкант. – Я создал НК, и мне принадлежат – как забавно! – права на тебя, на твоих парней и даже на название твоей группы. Ты так смотришь на меня, – улыбнулся он, – что я чувствую себя Дартом Вейдером, говорящим Люку Скайвокеру, что он – его отец.
– Ты круче, ты победил, – скучающим голосом отвечал Антон, которому стоило больших сил не показать свои истинные эмоции. А их было много!
Гордость, казалось, изрезали на куски осколками разбитой чужой мечты. Самолюбие искромсали вдоль и поперек – как на салат. Амбиции истоптали. И в душу – плюнули.
Антон сам не понимал, как еще подавлял себя, свой гнев, свою злость.
Тот ли это человек, песни которого он запоем слушал еще несколько лет назад? Он ли вместе с Гектором создавал знаменитого «Архитектора»?
Если это все правда, если этот чертов псих – продюсер его группы, то дела плохи.
Тогда… весь их успех – это только его заслуги?
«Молчи, замри, не шевелись», – шептало что-то внутри него.
Антон прикрыл глаза, едва слышно выдыхая.
– И все? – разочарованно вытянулось лицо Кезона. – А где твои фирменные истерики с разнесением всего в округе? Где обещания прикончить меня на месте, если я не заткнусь? Где вопли удивления и вырывание волос с корнями из всех частей тела? Где, Кей? – заглянул он в каменное лицо Тропинина. – Или у нас остался только Антошка? Маленький, глупый Антошка, который так облажался на первом концерте? Или который играл с девчонками? Я все про тебя знаю, копия. Все.
Зачем Кир все это говорил, он и сам не знал. Из-за Кати? Вполне. Из-за ревности? Может быть. Из-за зависти? Возможно.
Он ждал эффектное шоу, фонтаны эмоций, угрозы, крики ненависти, удары в лицо. Но, кажется, Тропинин повзрослел и не собирался устраивать представление. Молча смотрел на него страшными глазами. И сжимал кулаки.
– Меня ждет девушка, – сказал негромко Антон хриплым голосом. – Если у вас, господин продюсер, все, я пойду. Будут вопросы – свяжитесь через менеджера. – Он пошел прочь, но обернулся:
– И да, я еще раз напоминаю: со мной ты можешь делать все, что захочется, но тебе стоит держаться подальше от Кати.
– Все, что хочу? – задумчиво спросил Кирилл. – О’кей, я запомнил.
В голове его появилась классная идея, и он улыбнулся, но улыбка вышла усталой.
– Надеюсь, у тебя хорошая память, – было ему ответом, и Антон стремительно ушел.
Направился он не к Кате, а в туалет и долго плескал в лицо ледяную воду, пытаясь понять, что происходит. Ледяная вода жгла кожу, тонкими струйками текла под рубашку, мочила волосы, а Антон словно набирался сил. Упершись кулаками в раковину, он посмотрел на свое отражение.
С лица, которое под ярким электрическим светом казалось почти белым, фарфоровым, неестественным, как маска, стекали капли воды. Но в глазах уже не было былой ярости. Казалось, в них появились отблески отчаяния.
«Ты справишься», – сам себе сказал Антон. И на миг ему показалось, что отражение кивнуло ему.
Куклой, которую дергают за веревочки, он быть точно не собирался. И делать из его парней или любимой девушки живые игрушки Кезону позволить не мог.
Он стоял, глядя самому себе в глаза, и думал, составляя свой план действий и пытаясь рассчитать дальнейшие поступки Кезона.
«Ты справишься. У тебя нет иного выбора».
Музыка – свет. Она – поможет. Иначе зачем она нужна?
И он последний раз плеснул в лицо холодной водой.
К Кате парень вернулся спустя минут пятнадцать, и та, увидев его, тотчас вскочила с диванчика, на котором сидела с Филом.
– Антон! – воскликнула она нервно. Кажется, девушка уже и не знала, что подумать. Его слишком долго не было.
– Все в порядке, – сказал Тропинин спокойно, обнимая ее и кивком благодаря Фила за услугу. – Мы просто поговорили.
– Извини, – опустила вдруг она голову. – Это из-за меня. Не нужно было общаться с Кириллом. Он, наверное, специально так делает. Тебя задирает, – почему-то не думала она, что действительно так понравилась Лорду.
– Глупая, – вздохнул Антон. – Все в порядке. Он просто выпил лишнего.
Ему не хотелось, чтобы она переживала.
– А почему у тебя волосы влажные? – растерянно коснулась его головы девушка. Некоторые пряди и правда намокли.
Не отвечая на вопрос, Антон поцеловал ее коротко, взял за руку и повел в зал – хотел, чтобы она немного отвлеклась от произошедшего.
Кирилла они больше не видели.
