«Ну, я тебе сейчас задам пару, банька», – кровожадно подумал Виктор Андреевич и решительно постучал в дверь, решив, что сейчас самое время для воспитательных действий.
Никто не открыл.
– Сергей, почему ты не в своей комнате? – сказал дядя Витя строго и повернул ручку. Дверь, однако, оказалась заперта и отпираться не желала.
«Испугался!» – обрадовался Журавль и еще раз интенсивно подергал ручку.
Сын затаился. Видать, испугался праведного родительского гнева.
– Сергей, выходи, – потребовал Виктор Андреевич. – Не зли отца.
Откуда дяде Вите было знать, что в спальне его дочери засел, как зверь в берлоге, вовсе не Сергей, а Келла, который случайно уронил рамочку с фотографией Нины в самый неподходящий момент. Снимок был сделан на школьном выпускном, и блондинка стояла, гордо расправив плечи, в сверкающей короне и ленте через плечо – выиграла звание «Королева школы». Рядом стояли родители: отец гордо обнимал ее, а мать тепло улыбалась.
Теперь разбитая рамка с семейной фотографией валялась на полу.
«Она меня за это живым отсюда не выпустит», – подумал Келла с ужасом, отлично зная, что такое разъяренная Королева. И аккуратно задвинул рамку, снимок и осколки под стол, понадеявшись, что женушка ничего не заметит. А когда заметит – его тут не будет.
Услышав стук, парень, было, обрадовался, думая, что вернулась Ниночка, однако следом послышался голос Виктора Андреевича, и синеволосый только мысленно чертыхнулся. Вот уж с кем он не собирался встречаться, так это с батей Журавлем.
Дядя Витя попытался открыть дверь, однако у него ничего не вышло, и Келла облегченно вздохнул. Однако он рано радовался – спустя секунд двадцать Нинкин отец вернулся вместе с ножом и стал методично открывать им замок снаружи. Квартира Журавлей была достаточно большой, чтобы на другом ее конце он не заметил тусклый свет в гостиной, где сидели жена и дочь. А те, в свою очередь, не слышали дядю Витю.
Келла, явно стараясь избежать встречи со своим дорогим тестем, недолго думая, залез в шкаф. В тот самый, куда Ниночка недавно утрамбовала платье. В шкафу было ужасно тесно и не уютно, однако платье пахло Ниночкиными духами: горьковатыми, едва заметными, дразнящими, и Келле на ум пришли фильмы, где тот или иной в меру извращенный персонаж брал женские вещи и зарывался в них носом, блаженствуя. Следовать подобному примеру Келла не стал – замер и прислушался.
Когда дядя Витя спустя десять секунд оказался в комнате Нины, то крайне удивился. В ней никого не было.
Однако же он отчетливо слышал подозрительные звуки и голос именно отсюда! Да и запереть снаружи комнату было невозможно – если только ножом.
«Спрятался», – подумал мужчина, что Сережа услышал его и решил обмануть.
И дядя Витя, включив свет, решил обшарить всю комнату. Он не сомневался, что в ней кто-то есть, и этот кто-то – его нерадивый сын, который получит взбучку. Совсем от рук отбился!
К тому же взгляд его упал на красную простую зажигалку, которая случайно вывалилась на пол из кармана Келлы.
«Курит, мерзавец, – подумал Виктор Андреевич гневно. – Я ему покурю. Я ему этой зажигалкой волосы на башке куриной подожгу».
И с этими мыслями он распахнул шкаф, в котором обустроился Келла.
Синеволосый парень сидел, закрыв глаза и по-турецки сложив ноги на чем-то пышном и белом. Казалось, что он медитировал. И тревожить его было даже как-то неловко.
Дядя Витя опешил и резко закрыл дверку, решив, что ему это все почудилось.
«Матерь Божья. Быть того не может», – подумал он растерянно и открыл шкаф заново.
Теперь Келла открыл глаза и смотрел снизу вверх на Нинкиного отца, у которого появилось весьма уморительное выражение лица: рот приоткрыт, словно в немом крике, брови удивленно вздернуты, а в увеличившихся в размерах глазах – настоящая бездна отчаяния.
Нет, не почудилось. И правда – Зелибоба.
– Ты?! – трагично прошептал Виктор Андреевич, глазам своим не веря. Здрасти – приехали…
– Салют, – улыбнулся Келла так широко, как смог. И даже поднял руку в приветствии. – Как дела?
От такой наглости дядя Витя опешил.
– Как дела? – почему-то прошептал он. – Как дела? – голос его стал чуть громче, а после Журавль-старший заорал на весь дом: – Как дела, говоришь?! Да я тебе сейчас покажу как дела, Зелибоба ушастая! А ну, иди сюда, мымроед! – и он, скрючив пальцы, потянулся к Келле – медленно, как в кино. И неотвратимо.
– Воу, как эмоционально, – птичкой шмыгнул мимо парень. – Вы меня не узнали? Это же я.
– Узнал, – прохрипел мужчина. – Вот именно, что ты! Ты что тут делаешь, синяя ты морда?! Я тебя сейчас в муку сотру!
– Да я в гости зашел, – все еще надеялся Келла, что все закончится хорошо.
– Знаю я твои гости, негодяй! Пришел мою Ниночку девичьей чести лишать! – заорал дядя Витя, от переизбытка чувств плюясь. Он стремительно краснел.
– Вы чего? – мрачно спросил Келла, пятясь назад и вытирая лицо. – Пьяный, что ли?
В это время в комнату ворвались и остальные члены славного семейства Журавлей, услышавшие крики отца.
Первой примчалась на всех парах Нинка, которая поняла, что случилось. За ней вприпрыжку прибежал Сергей в одних трусах, спросонья подумавший, что к ним домой ворвались кредиторы отца, а потому прихвативший биту, которая, вообще-то, была декоративным элементом его комнаты. Сонная Ирка и перепуганная Софья Павловна прилетели последними, с пятисекундным отставанием. Ну а замыкал «шествие» Кот, который, кажется, единственный оставался спокойным.
– Что происходит?! – воскликнула Софья Павловна. Остальные просто таращились на то, как дядя Витя наступает на синеволосого парня, которого, естественно, узнали. Только, что происходит, никто понять не мог.
– Всем привет, – приветливо помахал членам Нинкиной семьи Келла. – А я тут в гости зашел. Скучали?
Ирка нервно хихикнула. Нина закатила глаза.
– Как зашел? – хрипло спросил Виктор Андреевич.
– Через дверь, – отвечал Келла.
– А через окно вылетишь! – провозгласил глава семейства Журавлей.
– Папа, я все объясню! – прижала руки к груди Ниночка, на чем свет стоит проклиная тупое шумное Рыло. – Ефим пришел ко мне в гости!
– Так это ты своего наркомана к нам домой впустила?! Ох, не ждал я, не ждал такого удара в спину от родной дочери!
Тут дядя Витя наступил на осколок, который Келла не задвинул под стол, и заорал, как сирена, рухнув на кровать и держась за ногу.
– Сергей, вызывай «скорую», – скомандовала Софья Павловна, подумав, что у мужа вновь начался приступ.
– Отставить «скорую», – вновь стремительно краснея, завопил дядя Витя. – Ментов вызывай! Я сейчас этого ушлепка сдам, куда надо!
