– Ты права, – сказала я тихо. – Лескова отлично понимает, что не может давить на Антона. Она выбрала другой путь. Подлый. Только немного ошиблась с Владом.
– Надо же, – присвистнула Нина. – Наш ночной мотылек благороден. Странно. Вантузом его, что ли, огрели? – никогда не понимала подруга великодушия, которое несло за собой финансовые потери.
– Он просто хочет сохранить остатки человечности, – ответила я со вздохом, вспомнив вчера лицо Влада и его глаза. – Ненавижу ее. Как я ее ненавижу! – зло воскликнула я. Гнев внутри меня никуда не уходил.
Я представляла себе, что могло бы случиться, если бы не Влад.
– Заставлять себя ненавидеть – это хобби Лесковой, – хмыкнула Нина. – Или даже смысл ее существования. Но если все время думать об Алиночке, можно самой сойти с борта. Забудь о ней, подруга, но оставайся начеку. И кстати, поехали со мной за туфлями?
Мне оставалось лишь согласиться, и мы отправились в магазин модной обуви, где Нинка несколько часов выбирала себе туфли.
С тех пор я стала куда осторожнее, чем была.
Кто знает, что еще могла задумать Лескова?
В голову, в которой вместо тараканов обитают пауки, может прийти многое.
Всю ночь я промучилась – стоит ли мне звонить Лесковой и высказать все, что я о ней думаю, или же нет. Сначала решила – не стану, не подам вида, что это меня задело. А потом, уже ранним утром, на меня накатила новая волна ярости, что я не выдержала и набрала ее номер – благо, он сохранился с лета.
Трубку Алина подняла не сразу.
– Да, – раздался ее недовольный голос после гудка десятого.
– Здравствуй, – постаралась как можно более четче произнести я, до боли сжимая телефон. – Узнала?
– Серая мышка Радова? – констатировала без удивления Лескова. – Чем обязана?
– Сама знаешь, – все так же спокойно произнесла я.
– Не знаю, – отрезала Алина. – Что нужно, Катенька?
– Ты все еще против? – вспомнился мне адрес электронной почты – Баба Яга против.
– Что?
– У тебя ничего не получилось. И не получится, – твердо сказала я. – И ты не думаешь, что это совсем по-детски? Думаешь, Антон поведется на это? Нет.
– Мышка, ты спилась? – осведомилась Лескова раздраженно.
– Я тебя предупредила. Даже если бы эти фото оказались у Антона, он бы не поверил им. Потому что он верит мне. А я – ему.
– Пошла ты.
И на этом Алина бросила трубку, которую я от злости едва не швырнула об стену, будто бы та была виновата.
Теперь она знает, что я в курсе ее дел.
* * *
Алина выругалась и бросила телефон на кровать и отправилась к барной стойке, делящей номер отеля на две части. Она налила себе колы в низкий бокал, плеснула виски и бросила пару кусочков льда.
Радова ее злила так, как никто.
Алина думала поначалу, что у них с Драконом все несерьезно и что серая мышь скоро наскучит ему, но они все еще были вместе. И даже на расстоянии.
– Это была та Катя? Зачем она тебе звонила? – спросил Кирилл Тропинин, сидевший на кровати с отстраненным лицом. До звонка они ругались. И в отличие от Алины, расхаживающей по номеру в нижнем белье и короткой майке, он был одет в брюки и рубашку, а его пиджак висел на стуле рядом.
– Какая тебе разница, – огрызнулась девушка, взбалтывая коктейль.
– Ты можешь отвечать нормально?! – взорвался вдруг молодой человек.
Алина одарила его мрачным взглядом.
– Ты зовешь меня, когда я тебе нужен. И выгоняешь, когда надоел. Меня это задевает. Я устал, понимаешь, малыш? Я устал!
– Я же просила звать меня только по имени, – будто не услышала девушка.
– Ты же знаешь, что я тебя люблю, – продолжал Тропинин нервно. – Отлично знаешь. И пытаешься манипулировать. Но я не безумный дурак, Алина. Я не буду соглашаться на твой идиотский план, какой бы ты обиженной сейчас не была.
– Я попросила тебя просто пообщаться с Радовой, – с громким стуком поставила стакан на стойку девушка. – Сводить ее пару раз куда-нибудь. Поговорить по телефону. Тебе сложно? Если сложно – проваливай.
– Мне – не сложно. Но пойми же, как это глупо! – вскочил на ноги Кирилл и приблизился к девушке. – Мой брат – редкая мразь, но он же поймет! Он поймет, что это – подстроено. Малыш, – попытался он взять Алину за предплечье. – Ты цепляешься за невозможное! Как ребенок, который зациклился на одной игрушке.
– Руки, – предупредила его Алина. – У тебя все еще есть выбор: остаться со мной и помочь или уйти.
– Я еще раз скажу: я не буду этого делать, – отрезал Кирилл.
– А я еще раз повторю – убирайся, – процедила сквозь зубы Алина.
– Играй со мной. Не с ним. Ему все равно, а мне даже это будет нравится, – опустив голову, сказал Кирилл. Видно было, что эти слова для него, человека гордого, даются нелегко. Но он все же сказал их.
Вместо ответа Алина расхохоталась.
Она всего-то хотела посеять в душе Дракона сомнения насчет невинности Катеньки. А для этого нужно было, чтобы Кирилл немного с ней пообщался. Тогда бы она смогла отправить фотографии Антону и написать что-то вроде: «Смотри, твоя подружка уже нашла тебе замену».
Но нет. Этот баран уперся. Да и Радова зачем-то объявилась – кажется, стала что-то подозревать. Но откуда?
Или, может быть, действовать от обратного?..
Когда одетый Кирилл хотел уже было открыть дверь, Алина взяла его за руку, неслышно подойдя со спины.
– Что? – сердито глянул он на Лескову, уже не зная, что от нее ожидать – ее перепады нежности и агрессии могли заставить растеряться кого угодно.
– Полетели в Берлин, – предложила Алина.
– Зачем?
– Полетели, – шепотом повторила Алина и обвила его шею руками, глядя в серые глаза Кирилла искрящимся взглядом. Этого взгляда хватило, чтобы он потерял голову и потянулся к ней за поцелуем. С Алиной Кирилл был готов лететь куда угодно.
* * *
О том, что произошло, Антону я говорить не стала – у него в разгаре была съемка клипа «Карманный ад», которая до этого постоянно откладывалась, и отвлекать его от процесса мне не хотелось. Я решила, что должна дождаться его приезда и рассказать обо всем уже тогда.
Перед Нинкиной свадьбой столько нужно было сделать, а я совсем ничего не успевала. Однако несмотря ни на что, мне хотелось устроить ей небольшой девичник – в день перед свадьбой: этакий маленький вечер воспоминаний. Я попросила Лешу сшить для этого Ниночке платье – точную копию ее наряда с фотографии, на которой мы были изображены первоклашками. Это был ее день рождения, и мама с трудом уговорила надеть ее это самое платье: черное, в белый горошек, с поясом-бантом. На снимке семилетняя Нинка злобно глазела на фотографа, а я сидела рядом с ней и улыбалась.
