– Она уже уходит, – широко улыбнулся Келла.
– Куда? – удивился его отец. – Только же пришли.
– Мы вас так просто не отпустим, – закивала мать. – Ниночка, оставайтесь. Мы очень хотели увидеть вас.
Александр Михайлович только кивнул. Ему было очень интересно, что за девушка смогла завоевать сердце его ветреного сына, которому раньше на семейные ценности было плевать с колокольни. Когда не так давно Ефим позвонил родителям и заявил, что женится, они сначала даже не поверили в это.
Келла и Нинка переглянулись, но спорить не стали.
Все вместе они прошли на кухню, в которой Марина Сергеевна уже успела приготовить и первое, и второе – слишком соскучилась по сыну и хотела его побаловать. К ним присоединилась вышедшая из душа Таня, которая Нинкиному приходу весьма обрадовалась.
Мать и сестра Келлы накрыли стол, не разрешив Нине помогать, чему та, кстати говоря, была чрезвычайно рада, ибо роль носительницы еды для Рылия ее не прельщала, и вся семья села за стол, на котором появилась бутылка красного вина – ее специально открыли ради столь знаменательной встречи.
– Я так рада, что у нашего Фимы появится супруга, – говорила Марина Сергеевна – Ниночка, кажется, ей понравилась. – Даже поверить не могу, что наш мальчик взялся за ум. Надеюсь, вы будете счастливы.
– Мама, – поморщился тот, – по-твоему, счастье – в браке? А как же самореализация?
– Ты и так у нас уже реализовался, – парировала женщина. – Ведущий инженер в крупной немецкой компании. Знаешь, как нам родственники и соседи завидуют.
– Точно! – рассмеялась Таня. – Все всегда считали, что Фимка – тупой. И хулиган первый на районе. Помните, тетя Варя говорила все время, что из него вырастет уголовник?
Парень закатил глаза. А Нина едва не расхохоталась, но вовремя взяла себя в руки.
– Я после этих слов с тетей Варей три месяца не разговаривала, – поджала губы женщина. – И тетя Варя оказалась в корне не права, о чем я ей изредка теперь напоминаю.
– Но вел Ефим себя из рук вон плохо, – не преминул заметить Александр Михайлович. – В кабинете директора, Нина, я был самым частым гостем.
– Папа, – поморщился Келла, но мужчина продолжал:
– Невероятные выходки – то курит прямо в школе, то на скейте едва ли не по перилам катается, то бесконечные драки. Сколько Ефим дрался!
– Он и сейчас не прочь, – вырвалось у Нины.
– В смысле? – нахмурился Александр Михайлович. Келла покрутил пальцем у виска. Мол, что ты несешь?
– Однажды ко мне стал приставать один неприятный тип, но появился Ефим и по-мужски с ним разобрался, – сказала, хлопая невинными глазами, Нина. – Я очень уважаю вашего сына за смелость.
И она незаметно показала хмыкнувшему Келле средний палец.
– Это он может. Я ему с детства прививал: женщин надо защищать, – одобрительно сказал Александр Михайлович и, вдруг увидев, как Ефим в ответ показывая средний палец Нинке, крикнул с возмущением:
– Эй! Ты совсем в своей Германии ориентиры потерял? Что делаешь, идиот?!
– Это случайность, па, – потупил взгляд Келла, проклиная про себя Журавлиху.
– А давайте тост поднимем? – вовремя предложила Марина Сергеевна, дабы не допустить конфликта между отцом и сыном.
– За любовь! – воскликнула Таня.
– За родителей, – возразила Нина, чем еще больше покорила мать и отца Келлы. – Спасибо вам, что воспитали такого замечательного сына, как Ефим.
Тот от смеха едва не сполз под стол – ему и в страшном сне не могло присниться, что блондинка говорит подобные слова.
Второй тост позднее они все же подняли за любовь Нины и Ефима. Речь взял Александр Михайлович, который поздравил девушку и парня со скорым бракосочетанием и выразил надежду, что они будут счастливы.
– Будут! – встряла Таня. – Вы так классно смотритесь! Да ведь, мам?
– Нина очень красива, – согласилась Марина Сергеевна, подкладывая сыну салат. – И наш Ефим очень хорош. Замечательная пара. Ниночка, расскажите, чем вы занимаетесь?
Родители Келлы долго расспрашивали Нину обо всем на свете и, кажется, остались довольны ее биографией. Правда, узнав, что отец девушки – бизнесмен, Александр Михайлович лишь приподнял бровь – видимо, скептически относился к бизнесменам, но говорить ничего не стал.
Келла попытался пару раз полапать Нину под столом, и от его прикосновений девушка дергалась, как от огня – так живы в ней были воспоминания о жарких объятиях. Однако это быстро просек Александр Михайлович и наорал на сына. Тот обиделся и хотел уйти из-за стола, но мама все-таки удержала его.
До самого вечера Нина сидела в компании с родителями парня, была мила и очаровательна, звонко смеялась над шутками Александра Михайловича и хвалила стряпню Марины Сергеевны.
О том, чтобы продолжить начатое в машине, и речи быть не могло, хотя, улучив момент и оставшись наедине в гостиной, они, не выдержав, стали целоваться. Однако им, естественно, помешали, – пришла Таня.
– Приходи ко мне ночью, – шепнула Нина в прихожей, когда собиралась домой. От того, чтобы Келла проводил ее, девушка отказалась, сославшись на то, что она – на машине.
– Приду, – не думая, тихо сказал тот, обнимая девушку на прощание. – Во сколько?
– В три.
И Келла сдержал свое слово – ровно в три утра он стоял под дверью квартиры Журавлей, понимая, как сильно бьется сердце – и не только от того, что он, проигнорировал лифт, почти бегом поднялся на ее этаж. Ее губы и руки не давали ему покоя, и все ее тело – тоже. Келла никогда даже и не думал, что может быть так зависим от какой-то там девушки, но чем больше проходило времени, тем больше он начинал скучать. И общение с другими девчонками не помогало – казалось скучным и пресным. Рэн, с которым они раньше часто искали себе приключения на голову, то укоризненно качал головой, видя, как меняется друг, то издевательски смеялся. Однажды даже обозвал каблуком – и из-за этого они чуть не подрались прямо в студии, после чего обоим влетело от Андрея.
Келла набрал номер Нины и девушка беззвучно открыла дверь.
– Быстрее, – одними губами шепнула она.
Они неслышно прокрались в ее комнату по спящему дому и закрылись на замок, после чего оба облегченно выдохнули. Келла поставил на пол обувь, которую предусмотрительно снял еще в подъезде, и стянул в себя кожаную куртку, оставаясь в джинсах и футболке.
В спальне Ниночки горел лишь нижний тусклый свет. Кровать ее была расправлена, а сама девушка была одета в кружевную полупрозрачную ночную рубашку – столь короткую, что у Келлы едва не перехватило дух. Ножки у Королевы были длинными и красивыми – все, как он любил.
– Иди ко мне, – без лишних слов сказал парень, привлекая Нину к себе одной рукой, а второй распуская забранные в хвост светлые волосы. И она – тоже ничего не говоря – обняла его.
