– Ты что себе позволяешь, Капранова? Марш в зал, говорю!
Из ее глаз брызнули слезы, и Митя смягчился. Не мог он давить на женский пол, не та закалка. У самого младшая сестренка от неразделенной любви чахнет. По ночам слезы в подушку льет. Было бы из-за кого?! Из-за мотоциклиста в наколках! Дуреха…
– Он другую любит, Капранова, – строго произнес администратор. – Прекрати реветь. Возьми себя в руки! Я ее видел… Образованная дамочка, крученая, не тебе чета… Да хватит рыдать, в самом деле! О, черт… Ушел твой Апрель! Выбежал, как ошпаренный, через черный ход.
Марина вытерла мокрое лицо фартучком с оборками и метнулась к черному ходу.
– Оденься! Простынешь… Вот балда! Свалишься с воспалением легких, а он даже проведать не придет. Ему на тебя плевать…
Последние слова он пробормотал ей в спину. Девушка, как была, в одной блузке, скрылась за дверью, ведущей на задний двор…
Глава 9
– Ты познакомилась с мачехой Нелли Ракитиной? – поинтересовался Матвей.
– И да, и нет…
– Как это?
Они с Астрой вышли из магазина с полной сумкой подарков. До Рождества оставалось три недели – cкоро к прилавкам не подступишься.
– Раиса была не в духе. Мы с профессором беседовали и просматривали слайды, а его жена не пожелала составить нам компанию.
– Он вас хоть представил друг другу?
– Да, конечно. Раиса принесла нам чай с замечательным грушевым вареньем.
– И все?
– Все. Зато профессор подарил мне на память свою книгу о раскопках в Вавилоне. Тебе тоже следует ее прочитать.
– Зачем?
– Чтобы лучше понимать, с чем мы имеем дело.
Пока они выбирали подарки, на улице стемнело, поднялась метель. Снег бил в лицо, и Астра подняла воротник шубки. Прохожие торопливо шагали, опустив головы, не глядя по сторонам. На углу у булочной продавали связанные шпагатом елки. Продавец, явно из приезжих, в валенках и двух шерстяных шапках, был похож на Деда Мороза.
– Зачем так рано покупать елку? – удивлялся Матвей. – Она же успеет осыпаться еще до Нового года!
– Никто и не покупает.
– Зачем же их тогда продавать?
Астра пожала плечами. Ее занимали другие мысли.
– Давай оставим покупки в машине и прогуляемся.
– По такой погоде?
– Подышим на ночь свежим воздухом…
Он предпочел не возражать – положил пакеты в салон и взял Астру под руку. Она была задумчива после встречи с Ракитиным: наверное, ничего существенного выяснить не удалось.
– Что, эта Раиса способна на убийство?
– Трудно сказать. Я и видела-то ее мельком…
– Все-таки какое она производит впечатление?
– Двоякое. Как и все Ракитины. Профессор тоже далеко не прост. Он рьяно отговаривал меня сооружать на загородном участке Ворота Иштар. И убедил!
– Неужели?
– Представь себе, я уже не хочу тратить на это кучу денег и сил.
Она изобразила, какой туповатой кошелкой с «зелеными» ей пришлось прикидываться перед Ракитиным. Матвей от души хохотал.
– Он тебе поверил?
– Я задавала глупые вопросы и щедро заплатила ему за «консультацию». Он был в ударе. В конце концов, деньги клиентки остались в семье!
Астра плавно перешла на обсуждение «мифической» подоплеки событий. Снег искрился в свете фонарей, ветер крепчал, по тротуарам тянулся белый шлейф метели. Под ее сиплое пение странно было слышать о жаркой долине между Тигром и Ефратом, о берегах Персидского залива и восточных богах, которым поклонялись шумеры и вавилоняне.
– Знаешь, в гостиной Ракитиных висит портрет его первой жены, собственноручно написанный молодым Никодимом Петровичем. Дама полностью нагая, с роскошными вьющимися волосами, почему-то на фоне мрачного подземелья с колоннами и каменными монстрами… Жутковатая картина. Я потом присмотрелась, – на заднем плане за ней тенью крадется «вавилонский дракон»…
– Это еще что за чудище?
– Одна из тайн древнего Вавилона. В клинописных текстах фигурирует как «сирруш». О произношении можно спорить, но не в том дело. Есть версия, что жрецы держали в подвальных помещениях Эсагилы – святилища бога Мардука – настоящую рептилию, чтобы изредка показывать ее народу, вызывая тем самым неподдельный ужас! Роберт Кольдевей, раскопавший развалины города, писал о сходстве «сирруша» с ископаемыми ящерами.
– Динозавры? – съязвил Матвей. – Я тебя умоляю, это даже не смешно. Скажешь, весь сыр-бор в семействе Ракитиных разгорелся из-за окаменелых яиц «сирруша», которыми во что бы то ни стало решила завладеть молодая жена профессора?
– При чем тут яйца?
– Из-за чего же еще интеллигентные люди нынче убивают «ближнего своего»? Из-за наследства? Слишком примитивно. Яйца динозавра – чем не мотив?
– Прекрати… Во-первых, еще никого не убили.
Он махнул рукой.
– Вопрос времени… Позволь узнать, что во-вторых?
– Во-вторых, ты мне испортил настроение, – надулась она. – Я не то имела в виду. Этот «дракон» украшает Ворота Иштар, вернее, барельефы с его изображением. Если бы не передние кошачьи лапы, его бы отнесли к птиценогому динозавру.
– Значит, все-таки динозавр. Чудесно! Динозавров, кажется, нет на флешке, дорогая…
– Нет, – вынуждена была признать Астра. – Зато на портрете есть. Зачем профессору понадобилось рисовать за спиной жены вавилонского «сирруша»?
– Художественный образ! Ты же сама говорила, что все Ракитины обладают творческим воображением. Вот он и вообразил. Вообразил! Понимаешь?
– Понимаю, только…
Она отворачивалась от ветра и прятала лицо в меховой воротник шубки, поэтому Матвей не расслышал окончания фразы, но переспрашивать не стал. И так ясно: Астра несет чепуху.
– Дался тебе этот портрет!
– Что-то в нем есть… какой-то намек. Понимаешь, шумерская богиня Инанна и вавилонская Иштар – практически одно лицо. Эту богиню особенно почитали в «городе разврата». Покровительствуя любви и войне, плодородию и разрушению, она была для древних людей Матерью, которая рождала для жизни и возрождала после смерти. Между прочим, Иштар весьма благоволила к женщинам легкого поведения…
– Проституткам?
– Тебя это шокирует? – усмехнулась она. – Напрасно. Половой акт древние люди воспринимали как мистическое слияние с божеством, которое обеспечивало обильный урожай на полях, плодовитость животных и благополучие в семье. От этого зависело их существование. Их главный праздник был посвящен «священному браку» богов, благословляющему процветание Вавилонского царства.
