– О чем задумалась, красавица? – прервал мои тяжкие размышления эльф. – Или в уме подсчитываешь, сколько за рабыню запросишь?
Амазонка сдавленно всхлипнула и жалобно на меня посмотрела. Вот ведь свалилась на мою голову! Точно надо было изуродовать – все проблем меньше.
– Нет, – ощерилась я в самой очаровательной из своих улыбок. – Просто думаю: и чего это такой мужественный и сильный воин вдруг заинтересовался платной любовью? Неужели не может найти женщину, которая с радостью его приласкает за так? Ни за что не поверю.
– Не твое дело, – смутился от града комплиментов Градук. – Я же не спрашиваю, сколько ты обычно мужикам платишь, чтоб те с тобой постель разделили.
И он довольно захохотал. Оставшийся народ тоже угодливо захихикал. Даже Ярынг попытался рассмеяться, но быстро оставил эту идею, увидев мой увесистый кулак, которым я невзначай ему пригрозила.
– Шутник, да? – с деланым безразличием усмехнулась я. – Ну ладно, весельчак, давай так договоримся. Девушку я тебе так просто не отдам. Драться с тобой у меня желания особого нет. Как-никак ты детина здоровый, поди, быка одним ударом убить можешь. Поэтому предлагаю другое соревнование. Кто больше самогона сейчас выпьет – тот девушку и танцует. Ты победишь – отдам тебе Гайяну не только на ночь, но и навсегда. Я верх одержу – вы тихо-мирно сваливаете из таверны и даже не оглядываетесь назад. Идет?
– А что мне мешает девушку так просто забрать, без всяких глупых состязаний? – лукаво поинтересовался эльф.
– Ну, ежели перед своими людьми трусом выглядеть не боишься – то пожалуйста, – пожала я плечами.
Градук размышлял недолго. Уже через минуту мы пожимали руки. Орк еще пытался как-то влезть в наш спор, но после легкого подзатыльника заткнулся. И битва началась.
Еще не встречала человека, которым мог бы глушить алкоголь в компании молча. Поэтому к концу первого графинчика мы с эльфом разговорились. Оказалось, что он происходит из древнего королевского рода, говоря прямо, является одним из многочисленных наследников короля. Конечно, вряд ли когда-нибудь до него дойдет черед взойти на престол, но происхождение не чета моему. А почему такой пессимизм в ожидании короны? Да просто чересчур любвеобильным был в свое время правитель, почти в каждой придворной семье его отпрыск растет. Одних только признанных сыновей под сотню, а уж сделанных втихаря и сосчитать страшно. Естественно, казны государственной не хватает всех деток обеспечить так, как они того хотят. Вот и пришлось Градуку в разбойники податься. Во-первых, мир повидать захотелось. Во-вторых, сплетни да интриги двора надоели. Ну а в-третьих, в глубине души мечтает отцу доказать, что тоже кое-чего стоит.
К концу второго графина эльф молча утирал слезы, слушая мой рассказ о нелегкой женской доле в далекой загадочной стране Россия.
– Вот тащишь ты на себе три пакета с едой на пятый этаж без лифта, – немного заплетающимся голосом втолковывала я. – А тут навстречу сосед из угловой комнаты. Так ты что думаешь – поможет, что ли? Щаз-з! Толкнет да еще и обматерит, что дорогу не уступила.
– Мерзавец! – негодовал вместе со мной Градук. – Да я бы такого на дуэль вызвал. Как посмел он так с дамой обойтись!
– Да ладно, – печально махнула я рукой и чуть этим не опрокинула кружку. – Ты сам-то хорош. Чего к девушке привязался? У нее и так жизнь тяжелая. Мало того что сегодня с утра из племени выгнали, чуть смерти долгой и мучительной не предали, так еще и принцы всякие незаконнорожденные пристают.
– Да как ты могла так подумать?! – искренне возмутился Градук (кстати, к тому времени он уже согласился со мной, что это имя подходит ему больше, нежели длинное, с трудом выговариваемое сочетание букв). – Я ж с самыми честными намерениями. Может, я вообще жениться хочу. Может, мне вообще ты понравилась, а не эта деваха костлявая. А к ней я подошел, чтоб с тобой познакомиться.
– Хорош врать-то, – хмыкнула я. – Все мужики одинаковые. Чуть только мордашка посимпатичнее – так сразу в кусты тянете. Нет чтоб о жизни поговорить, о будущем. Как свое получите, так и сказки все заканчиваются мигом. А мне каково, не думал? У меня ж ни фигуры, ни личика – ничего нету! Еще и издеваются всякие.
И так мне себя жалко стало, что я тихонечко завыла от тоски и огорчения. Градук смотрел-смотрел на меня и тоже заплакал.
– Ты хоть знаешь, как мне жить тяжело? – размазывая пудовым кулачищем сопли по лицу, жаловался он. – Постоянно под присмотром. С теми не дружи, с этими не ссорься. И фрейлины всякие так и пытаются в постель нырнуть. Приходишь в покои после бала очередного, где несколько часов как болванчик стоял, всем улыбался, а в кровати тебя еще одна красотка поджидает. И только попробуй выгнать ее, не удовлетворив. На следующее утро по всему дворцу слух прокатится, что я импотенцией страдаю. Ни днем, ни ночью покоя нет.
И, не выдержав, эльф разревелся во весь голос. Пришлось срочно налить еще.
К концу третьего графинчика я, обнявшись с Градуком, тихонечко пела «Подмосковные вечера». Перворожденный еще порывисто всхлипывал, не отойдя после рассказа о своей тяжелой придворной судьбине, негромко подпевал мне и никак не мог попасть в нужную тональность.
Кажется, после «Ой, мороз, мороз» мы заказали еще выпить. Кажется, я даже набралась смелости пригласить наследного принца на медленный танец. Уткнувшись носом ему в подмышку, я кружилась по заплеванному полу таверны и меланхолично думала, на кой черт нужно было так напиваться. А потом отрубилась.
Утром меня разбудило странное сопение под ухом. Я, не открывая глаз, на звук двинула локтем. Кто-то сопеть перестал и обиженно заохал. Пришлось все-таки проснуться.
– Чего дерешься? – плачуще проныл орк, с сомнением ощупывая свое лицо. – Чуть нос не сломала.
– Не лезь под руку, когда я с похмелья, – слова с трудом выходили из пересохшего горла. – Сгоняй лучше за пивом.
– Сейчас все брошу и побегу, – язвительно пообещал Ярынг. – Леон мне приказал глаз с тебя не спускать, а то устроила вчера побоище.
– В смысле? – поинтересовалась я, оглядываясь.
Вдруг и вправду чего-нибудь разгромила. Вроде трупов в округе не валялось. Напротив, мы с орком находились одни на сеновале. Пыльная солома так и пыталась залезть мне в нос. Памятуя о том, чем обычно занимаются в подобных местах, я на всякий случай бросила на себя осторожный взгляд. Ну, одежду с меня никто не стаскивал этой ночью. Уже радует.
– А кто тебя просил эльфа спаивать? – ехидно спросил орк. – Этот же детина под конец вечера все рвался косточки размять. Да и ты все подначивала – поедем, морды всем начистим. Меня все порывались побрить.
Тут голос у орка окончательно сел, и он чуть не расплакался, по всей видимости вспоминая мои бесчинства.
– Слышь, – осторожно положила я ему руку на плечо. – Ты это… Не плачь. Мне это… жалко, что я так делала.
Ярынг глубоко вздохнул, утер рукавом глаза и продолжил рассказ:
