Она сунула свою зеленую сумочку подмышку, повернулась к Эмме и положила руки ей на плечи.
— Послушайте, — сказала она, — после всего, что случилось, мы с вами определенно в одной лодке, правда? То, что произошло сегодня вечером, просто замечательно. По-настоящему великолепно!
Эмма снова принялась грызть ноготь большого пальца.
— И что полиция предпримет теперь? — спросила она.
Она уже в третий раз спрашивала об этом, но Линдси, похоже, это не раздражало.
— Мы передадим паспортные данные этих людей в Интерпол, — объяснила она. — А также копии их фотографий из паспортного стола. И французская полиция начнет розыск.
— А что, если они воспользуются поддельными паспортами?
— Мы все равно найдем их. В аэропорту по ту сторону границы установлены камеры наблюдения. Мы увидим, кто их встречал и как они покинули аэропорт. Соответственно, мы будем знать, куда они направились. Теперь мы знаем, кого искать, — добавила Линдси. — Самое трудное позади. Как только мы ухватимся за кончик ниточки, нас будет очень трудно сбить со следа.
— До которого часа они работают? — спросила Эмма.
— Кто?
— Полиция. До которого часа продолжается их рабочий день?
— Если понадобится, мы будем работать всю ночь, Эмма, — терпеливо объяснила Линдси. — И вам это известно.
Да, Эмма знала об этом. Но все равно она хотела лишний раз услышать подтверждение своим мыслям.
— Мы найдем его, — повторила Линдси. — Эй! — Она легонько встряхнула Эмму за плечи. — Найдем непременно!
Эмма понимала, что Линдси хочет, чтобы она взглянула на нее, но не могла заставить себя сделать это. Не то чтобы она не хотела, просто глаза ее, казалось, жили сами по себе, перебегая с одного предмета на другой, оглядывая улицу, ступеньки, людей в пальто и шляпах, идущих мимо. Похоже, она ни на чем не могла остановить свой взгляд. Линдси притянула ее к себе, чтобы обнять. Эмма не сопротивлялась. Линдси дружески похлопала ее по спине, но Эмма стояла, как манекен, испытывая неловкость от чужой близости.
— Вы поедете туда? — спросила она Линдси. — Я бы чувствовала себя увереннее, если бы знала, что делом занимается кто-то, кого я знаю.
— Знаете, пожалуй, я провожу вас, — предложила Линдси. — Сейчас вам будет нелегко остаться одной.
— Ничего, со мной все в порядке. Я пока что не хочу возвращаться домой. Наверное, пройдусь немного. Куплю что-нибудь для Риччи. Из еды и вещей.
— Возможно, пройдет еще некоторое время, прежде чем вы увидите его, — заметила Линдси.
Эмма оцепенела.
— Если он во Франции, я имею в виду… Плюс ко всему, ему может понадобиться помощь врача. Ну, вы понимаете, осмотр и освидетельствование. — И Линдси добавила: — Но я подскажу вам, что нужно сделать. Может быть, вы уложите для него в сумку кое-какие вещи? Например, одну-две любимые игрушки, что-нибудь из одежды, чтобы его могли переодеть. Когда мы найдем его, не исключено, что придется отправить на экспертизу то, во что он будет одет.
Эмма согласно кивнула.
— Позвоните мне сразу же, как только услышите что-нибудь! — взмолилась она.
— Непременно, — пообещала Линдси.
На этом они расстались. Эмма спустилась по ступенькам на тротуар.
Освидетельствование.
Что имела в виду Линдси, говоря об этом? Она же сама сказала, что теперь можно быть уверенным в том, что Риччи не причинили никакого вреда.
Она зашагала по улице, сунув руки в карманы. Она должна двигаться, должна делать что-нибудь, пусть даже просто сжимать в руке сотовый телефон и ждать звонка. Эмма быстро шла по тротуару, не глядя по сторонам. Свернув налево, на Фулхэм-роуд, она направилась дальше. Улица становилась все оживленнее. Тротуары были забиты молодыми людьми ее возраста, спешащими насладиться отдыхом после трудовой недели. Из баров и ресторанов лился яркий свет и струились соблазнительные запахи. В некоторых заведениях окна и двери были распахнуты, в темноту улицы смотрели бесчисленные ряды столиков и стульев. Вокруг Эммы бурлил людской водоворот. Она решила перейти на другую, более спокойную сторону улицы, чтобы никому не мешать.
Воображение у Эммы разыгралось не на шутку. Мысленно она проигрывала самые невероятные сценарии дальнейшего развития событий. То она представляла, как они встретятся. Риччи зовет ее своим ясным, чистым голоском: «Ма, ма…» — и тянется к ней. Она подхватывает его на руки и прижимает к груди. Потом она вспомнила, что полиция еще не отыскала ее сына. Как они намерены вернуть его обратно? Не придется ли им взламывать двери дома, в котором его держат? Может быть, похитители будут вооружены? И не попытаются ли они убить его?
Мобильный телефон вдруг завибрировал. От неожиданности Эмма вздрогнула и судорожно принялась доставать его из кармана.
— Алло? Алло?
— Эмма? — Голос показался ей знакомым. — Это Рейф Таунсенд.
— Рейф…
Эмма остановилась. Она бы никогда не призналась в этом, но он был тем самым человеком, с которым ей срочно нужно было поговорить.
— Рейф… — выдохнула она. — Бержерак… Я видела запись, сделанную в аэропорту. Это он, Это Риччи!
— Что? — В трубке раздался треск помех.
Снаружи, у входа в итальянский ресторанчик, собралась пестрая толпа мужчин в пиджаках и рубашках-поло и девушек в облегающих, пастельного цвета пальто. Эмма плотнее прижала трубку одной рукой, а пальцем другой заткнула ухо. Она прокричала в телефон:
— Там, в аэропорту, это был Риччи! Они собираются искать его во Франции.
— Господи Иисусе! — Судя по голосу, Рейф был поражен не меньше ее. — Это просто фантастика!
— Точно. — Внезапно Эмма поняла, что улыбается во весь рот. — Да, так оно и есть.
Метрдотель ресторана распахнул перед гостями двери. Мужчины и женщины гурьбой устремились внутрь, к теплу и свету. До Эммы долетел запах чеснока. По стенам внутри заведения пробежала россыпь красных и желтых огней.
— Как он выглядел? — спросил Рейф. — Нормально?
— Он выглядел так, словно его накачали успокоительным. — Эмма старалась не думать об этом. — И еще она перекрасила ему волосы. И переодела его в другую одежду.
Странно, но больше всего ее волновало именно то, что на него надели новую, чужую одежду. Она все время возвращалась мыслями к этому. До сих пор она представляла себе Риччи в старом свитере со слоненком на груди.
— Одежда выглядела теплой, — вынуждена была признать Эмма. — И чистой. Похоже, ему в ней было… удобно.
— Не могу поверить, — повторял Рейф. — Просто ушам своим не верю!
— Я уже считала его мертвым, — негромко сказала Эмма. — Правда-правда… Какая-то часть меня была уверена в этом. Я даже и представить себе не могла, что увижу его.
