Рейф заметил:
— И все-таки это ваш сын.
Посетители зашли внутрь. На улице снова стало тихо и пустынно. Двери ресторанчика закрылись.
— Правда, не удалось хорошо рассмотреть его лицо, — продолжала Эмма. — То есть на пленке не удалось. Детектив Хилл все время спрашивал, уверена ли я в том, что это мой сын, раз я не вижу его лица.
— Но вы уверены, — заметил Рейф.
— Да! — Эмму переполняло счастье. — Да! Не могу дождаться, когда же увижу Риччи снова.
И она представила себе сына, бегущего к ней смешной, переваливающейся, утиной походкой. Словно наяву увидела, как на лице его расцветает довольная улыбка, когда он видит мать. А вдруг он заплачет? Или психологическая травма окажется настолько сильной, что он вообще не сможет улыбнуться? И не придется ли везти Риччи в больницу? В животе у нее снова начал расти ледяной комок. Когда же это закончится?
— Все будет в порядке. — Похоже, Рейф думал о том же, что и она. — Не теряйте надежды, Эмма. Он скоро вернется к вам.
Она крепко держала телефон, чувствуя, как эти слова успокаивают бешеный ритм сердца. Было очень приятно слышать их. Знать, что ему небезразлично то, что происходит с ней. Сознавать, что он на ее стороне.
— Ну ладно, мне пора идти, — сказала она. — Может быть, сейчас они пытаются связаться со мной.
— Звоните мне в любое время, если захотите поговорить, — отозвался Рейф. — В любое время дня и ночи. Номер вы знаете.
* * *
Хотя Линдси и говорила, что может пройти изрядно времени, прежде чем она увидит сына, Эмма зашла в супермаркет «Сэйнсбери», чтобы купить кое-что для Риччи. Ржаные сухарики. Молоко. Клубничный йогурт. Палочки мягкого сыра чеддер, которые он так любил таскать с собой повсюду. Процесс выбора знакомых продуктов подействовал на нее успокаивающе. Яркие баночки на полках холодильных камер, медленное, спокойное продвижение в очереди с другими мамашами. Все это заставило Эмму еще сильнее поверить в то, что Риччи действительно скоро вернется к ней.
Линдси опасалась, что могут возникнуть непредвиденные задержки, но, как выяснилось, события развивались стремительно. Линдси несколько раз звонила ей в течение вечера, и голос ее звучал все веселее. Они уже получили адрес этой семейной четы во Франции. К поискам подключился Интерпол. На место уже выезжала бригада сотрудников международной полиции. Линдси обещала перезвонить, как только британские правоохранительные органы получат от них первые сообщения.
С бешено бьющимся сердцем Эмма повесила трубку. Ее мечтам все-таки суждено сбыться! Скоро она увидит сына. Следующие полтора часа она провела, вылизывая квартирку сверху донизу. Включив повсюду свет, она не поднимая головы драила кухню, чистила ковры, отскребала ванну и раковину. Эмма приготовила кроватку Риччи, застелив матрас чистой, благоухающей лавандой простыней и разгладив шерстяное одеяло с вышитым зелено-пурпурным Барни. В изголовье она усадила Гриббита, а вокруг него разложила пять сосок-пустышек Риччи.
А затем, поддавшись внезапной усталости, обессиленно опустилась на край своей кровати, по-прежнему не отнимая руки от мягкой, зеленой, лысеющей головы Гриббита, и уронила голову, упершись лбом в деревянные прутья спинки детской кроватки.
— Слышишь меня, Гриб? — прошептала она. — Слышишь? Он скоро вернется к нам.
* * *
Время уже перевалило за полночь, когда наконец зажужжал интерком. Эмма моментально подскочила, чтобы ответить на вызов. Через несколько секунд в квартиру поднялась Линдси, одетая в розовую рубашку и джинсы. Она запыхалась, щеки у нее раскраснелись и блестели, волосы свисали беспорядочными прядями. Было очевидно, что у нее важные новости.
— Вы нашли их? — со страхом выдавила Эмма. — Полиция была там?
— Да. Была.
Слава тебе, господи! Эмма облегченно вздохнула. Невероятное напряжение отпустило ее, как если бы кто-то взял гаечный ключ и отвернул все болты. Наконец-то! Наконец-то все закончилось!
— Ну и где он? — спросила она. — Когда я увижу Риччи?
Линдси переступила порог и закрыла за собой дверь.
— Почему вы молчите? — возмутилась Эмма. Но тут она что-то заподозрила, и ледяная игла страха кольнула ее в самое сердце. — С ним что-то случилось?
— Нет, дело не в этом, — быстро ответила Линдси.
— В чем же тогда? — Эмма была растеряна и сбита с толку.
— Почему бы нам не присесть? — предложила Линдси.
— Присесть? Да, конечно.
Эмма буквально подбежала к дивану и упала на него. Линдси присела рядом. Лицо ее стало строгим и мрачным.
— Эмма, это не он.
— Не он? — Эмма непонимающе уставилась на нее. — Простите, я вас не понимаю.
— Маленький мальчик, которого вы видели в аэропорту… Это не Риччи.
— Но…
— Интерпол провел необходимое расследование. Это чета англичан, которые уже несколько лет живут во Франции. Они некоторое время провели за рубежом и возвращались домой, во Францию, транзитом через Лондон. Я понимаю, мальчик очень напоминал Риччи, но вы ведь не смогли хорошенько рассмотреть его.
Эмма не верила своим ушам. Она чувствовала себя обманутой.
— Я… — сказала она каким-то чужим, хриплым шепотом. — Я…
— Мне очень, очень жаль, Эмма.
А ведь она была так уверена! Челка. Это был он.
— Это он, — возразила Эмма. — Это Риччи. Я знаю.
— Эмма, я тоже надеялась на это. Честное слово, надеялась. Но полиция проверила их паспорта… И семья хорошо известна в своей округе во Франции. Малыш родился в местной больнице. Все его знают. Родители мужа живут в той же деревушке. Соседи… Местный семейный доктор, который говорит по-английски… Все они были тщательно проверены и допрошены. Сомнения отпали.
— Нет-нет, вы не понимаете… Мне все равно, что показала ваша проверка. Это он. Это Риччи!
— Мы больше ничего не можем сделать. Эмма, послушайте меня… Нет, послушайте! Еще не все потеряно. Нам уже позвонили несколько человек, которые прочли сообщения о Риччи в газетах… В Манчестере видели ребенка, похожего на него. И мы проверяем все…
— Пожалуйста… Пожалуйста! Тогда, в аэропорту… Это был он. Вы должны верить мне!
— Когда сильно желаешь чего-то, убедить себя не так уж трудно. — Линдси явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Мне очень жаль, но мы ничего больше не можем сделать.
— Где он? Я хочу его видеть! Я хочу увидеть его своими глазами!
— Мы не можем вам этого сказать.
— В таком случае убирайтесь отсюда!
— Эмма…
— Убирайтесь!
Эмма плакала, сидя на диване, обеими руками прижимая к груди пустоту.
Глава десятая
Линдси отказалась покинуть ее квартиру. Следующие двадцать минут она потратила на то, чтобы убедить Эмму позвонить кому-нибудь.
