Они припарковали машину у въезда на площадь, и на другой стороне улицы обнаружили книжный магазин. Рейф распахнул дверь, и в глубине лениво звякнул маленький колокольчик. Пожилой мужчина, сидевший за прилавком, поднял голову от газеты.
— Avez vous un…
[5] — Эмма обвела взглядом ряды полок, на которых выстроились книги и журналы. — Карты? — неуверенно продолжала она, но мужчина за прилавком непонимающе смотрел на нее.
Она вытянула шею, стараясь разглядеть залежи на самых верхних полках. В основном там были книжки с картинками для детей. Приключения Астерикса. Смерфс. Целое собрание книжек с изображением лысого мальчика и маленькой белой собачки на обложке. В памяти у Эммы зашевелились смутные воспоминания. Уроки французского языка, девятый класс, голубое сборное здание ее школы в Брислингтоне. Деревянные парты, запах сыра и лука. Ее сосед, Кевин Бримли, встает, чтобы прочесть сочинение о том, как он провел vacances
[6] в Гавре.
— План местности, — с триумфом заявила Эмма. — Avez vous un plan?
[7]
— Oui, — присоединился к ней Рейф. — Plan. De France, — с гордостью добавил он.
— Las-bas, Monsieur
[8]. — Мужчина указал на полку позади прилавка.
Вернувшись в машину, они развернули карту и принялись внимательно изучать ее, потягивая воду из пластиковых бутылок.
— Вот она. — Рейф ткнул пальцем в крошечную точку, отмеченную зеленым. — Сен-Бурден. Надо все время ехать на юг по этой дороге, и она приведет нас туда, куда нужно.
Нужную трассу они отыскали сравнительно быстро. Это оказалось обычное двухрядное шоссе, по которому неспешно катили редкие машины самого непритязательного вида. Сверкающий лондонский «мерседес» или «ягуар» выглядел бы здесь вульгарно и совершенно неуместно.
— Вы едете не по той стороне! — вскрикнула Эмма, вцепившись в приборную доску, когда они вырулили из-за поворота. Но, рассмотрев идущую впереди машину, поняла свою ошибку. — Извините, вы правы. Не ожидала, что вы знаете правила здешнего движения.
— Тише едешь… — Рейф улыбнулся ей уголком рта. — Помогает всегда.
Дальше они ехали в молчании. День клонился к вечеру. Постепенно местность вокруг изменилась. Рекламные щиты и гаражи с рядами припаркованных автомобилей уступили место полям, засеянным желтыми и белыми цветами. За полями на горизонте синел лес.
— Знаете, вот о чем я хотел поговорить. — Рейф прищурившись взглянул в зеркальце заднего вида. — Все-таки нужно составить хоть какой-нибудь план действий.
Эмма сделала вид, что не слышит. Она буквально прилипла к окну, внимательно рассматривая все, мимо чего они проезжали. Дорожные знаки, разукрашенные изображениями виноградных кистей, указывали на узкие боковые проселки, заросшие посередине травой. «Шато Мирей», гласили одни. «Шато де Монтань», вторили другие.
— Вы уже думали о том, что будете делать дальше? — Рейф не отставал. — Или вы просто собираетесь караулить всю ночь под домом?
— Я пока не знаю, что буду делать.
Снова поля, теперь уже другие. К горизонту убегают ряды виноградных лоз, повисшие на проволочных распорках, натянутых между деревянными кольями.
— Ну что же, хорошо, — сдался Рейф и положил руку на рычаг переключения передач. — Придумаем что-нибудь, когда окажемся на месте.
Поезжай дальше, подумала Эмма. Просто поезжай дальше.
По мере того как они оставляли позади одну деревушку за другой, она волновалась все больше. Чем дальше они продвигались в сельскую глухомань, тем меньше оставалось до Сен-Бурдена и тем красивее становились окрестные деревеньки. Дома были построены из желтоватого песчаника. Позади них простирались огороды, засаженные высокими, в человеческий рост, зерновыми культурами с сочными, мясистыми листьями; в них вполне можно было заблудиться. Она видела фермерские дома, во дворах которых бродили индюшки и куры, стены, поросшие плющом, овощные грядки. Интересно, Риччи тоже живет в таком вот доме? И у него есть такой же сад?
Я иду к тебе, Рич.
Она послала ему обещание через поля.
Я почти пришла.
И в ответ ощутила его присутствие, так сильно и зримо, как если бы он сидел на заднем сиденье их автомобиля. Она знала, что не ошиблась. Где-то среди этих желтых домиков, этих сумрачных деревьев Эмму ждет ее малыш. Ждет, что она отыщет его и отвезет домой.
Риччи был здесь. Она знала это наверняка.
Он был уже совсем рядом.
Глава одиннадцатая
Когда Эмму выписали из роддома и она вместе с Риччи вернулась домой, ей пришлось спуститься с небес на землю. Наступили обыденные и суровые будни.
А в такси он выглядел просто очаровательно. На нем были новенькие сине-белые ползунки и маленькая круглая шерстяная шапочка, отчего голова Риччи казалась похожей на яйцо. К несчастью, она все время клонилась на бок. Эмма время от времени осторожно возвращала ее на место, чтобы он мог смотреть по сторонам.
— А он у вас здоровяк, да еще и непоседа, верно? — с восхищением заметил водитель такси.
Эмма гордо улыбнулась в ответ.
Но когда они приехали домой и водитель такси помог ей донести вещи до лифта, когда она с Риччи поднялась на пятый этаж и закрыла за собой дверь, когда торжественная суета улеглась, они остались вдвоем. После круглосуточной суматохи роддома квартира казалась унылой и гнетуще тихой. Исчезли хнычущие дети и молодые мамаши в халатах, улыбающиеся и приветствующие друг друга в коридорах. Исчезли сестры и нянечки, забегавшие к ней в палату, чтобы поворковать с Риччи и сказать, какой он соня. Некому было пожелать им доброго утра и сказать: «Вы только посмотрите на него! Разве он не самый красивый малыш на свете?»
Но, по крайней мере, у них была своя квартира.
— Как же я буду самостоятельно оплачивать отдельное жилье? — с тревогой спросила Эмма у работницы социальной сферы за две недели до того, как должен был истечь договор аренды квартирки в Клэпхеме. Она сделала некоторые подсчеты и с ужасом обнаружила, что, после того как она уволилась с работы, уже не может позволить себе даже ту ренту, которую платила пополам с Джоанной.
— Вам полагаются пособия и одноразовые выплаты, — поспешила успокоить ее социальная работница. — Правда, если ваша мать оставила вам какие-нибудь сбережения, вам придется доплачивать арендную плату и муниципальный налог.
Эмма ожидала этого. Тем не менее ей очень не хотелось трогать свой неприкосновенный запас. Она намеревалась приберечь его, что называется, на черный день. И вот, похоже, он наступил.
