— Да. — Эмма сделала шаг вперед, ему навстречу. — Да, так оно и есть. Я хочу, чтобы мне вернули моего сына, и немедленно!
— Понимаю, — ответил мистер Ходжкисс. На его лице проступили озабоченность и беспокойство. — Мне известна ваша история, и я вам искренне сочувствую. Но проблема заключается в том, что та семья утверждает, что ребенок вовсе не ваш.
— Нет, мой! — Эмма постаралась вложить в свой голос максимум твердости.
Мистер Ходжкисс дипломатично откашлялся.
— Я только что разговаривал с детективом-инспектором Хиллом, из Лондона, — пояснил он. — Полагаю, личность ребенка установлена…
— Я говорю не об установлении личности, — перебила его Эмма. — Я своими глазами видела его час назад.
— Я не ставлю под сомнение ваши слова. — Мистер Ходжкисс поднял руки, словно защищаясь, а потом опустил их характерным жестом, как будто разглаживал пуховое одеяло. — И не намерен этого делать. Однако, как мне сообщила полиция, вы вообще не должны были там находиться. Так что это семейство вправе обвинить вас в нарушении их права частной собственности.
— А что еще я, по-вашему, должна была делать? — всхлипнула Эмма.
Стоявший позади Рейф коснулся ее руки.
— Мы можем как-то уладить это дело? — спросил он. — Вы сами видите, что сама собой эта проблема не решится.
Мистер Ходжкисс с живостью развернулся к нему. Он явно обрадовался тому, что наконец-то отыскался здравомыслящий человек, с которым можно поговорить.
— Вы должны понять, — сказал он, — мы стараемся быть объективными. Семья ребенка тоже обратилась к нам за помощью. Кстати, — тут он бросил взгляд на Эмму, — они с пониманием отнеслись к вашему положению. В частности, миссис Хант просила передать вам, что сочувствует вашему горю, тому, что вы лишились ребенка, но…
— Она лжет! — выкрикнула Эмма. Неужели нет предела наглости этой женщины? — Ей прекрасно известно, как и почему я лишилась сына. Это она украла его у меня, лживая тварь!
— Прошу прощения, — вмешался Рейф. — А как насчет анализа ДНК?
Последовало долгое молчание.
Рейф продолжил:
— Мне представляется, что проведение этого теста позволило бы решить возникшую проблему раз и навсегда.
Эмма была так раздосадована, что даже не могла говорить. Анализ ДНК! Почему она сама об этом не подумала? Ведь действительно, это был самый удобный и надежный способ покончить со всей этой путаницей. Она перевела взгляд на Брайана. Тот вытер пот со лба.
— Э-э… в общем, да, — промямлил он. — Пожалуй, вы правы.
— В таком случае, как это можно устроить? — требовательно спросила Эмма.
— Я не адвокат, — ответил Брайан Ходжкисс, — поэтому ничего не могу утверждать наверняка. Но, полагаю, возможность проведения анализа ДНК зависит от того, согласятся ли на него Ханты.
— А если не согласятся?
— В таком случае, боюсь, вы не сможете их заставить.
— Что вы имеете в виду, говоря «вы не сможете их заставить»? — сердито выпалила Эмма. — Почему это никто не может их заставить? Почему вы верите им, а не нам?
— Дело не во мне, — отозвался Брайан. — Я бы советовал вам с самого утра прийти в консульство, и мы свяжем вас с адвокатом, который говорит по-английски. А пока что, — он полез в карман и вытащил оттуда карточку, — если вам негде переночевать, то здесь указана пара телефонных номеров, по которым вы можете…
— Переночевать? — взорвалась Эмма. — Вы что, сошли с ума? Неужели вы думаете, что я спокойно отправлюсь спать, зная, что мой Риччи остался в том доме с чужими людьми? Вы, похоже, совершенно спятили!
Брайан Ходжкисс выслушал ее в вежливом молчании. Когда она умолкла, он сказал:
— Как вам будет угодно, мисс Тернер. — А когда она не сделала попытки взять карточку, которую он предлагал, добавил: — Однако считаю своим долгом предупредить, что если вы вернетесь к дому Хантов, против вас может быть выдвинуто обвинение в нарушении права частной собственности или преследовании. В этом случае консульство ничем не сможет вам помочь.
Его холодность привела Эмму в замешательство.
— Они вам все рассказали, ведь так? — спросила она.
— Кто?
— Полиция в Англии. Они рассказали вам о том, что сообщила им доктор Стэнфорд. Вот почему вы не хотите помочь мне.
— Мисс Тернер, я понятия не имею, о чем вы говорите.
Эмма пристально всматривалась в лицо Ходжкисса, не зная, верить ему или нет.
— А сейчас, — сказал он, — хотя я предпочел бы не вызывать сюда полицию, мне ничего не остается…
Рейф шагнул вперед.
— Давайте вашу карточку, — сказал он и протянул руку.
С видимым облегчением Брайан вручил ему карточку.
— Побеседуйте с адвокатом, хорошо? — доверительно, как мужчина с мужчиной, заговорил он с Рейфом. — Возвращайтесь сюда утром. Часов около девяти.
— Мы придем, — коротко ответил Рейф.
— Вот и хорошо. Спокойной ночи.
Брайан распахнул перед ними дверь. Эмма была настолько ошарашена происходящим, что опомнилась только тогда, когда они вышли наружу и спустились по ступенькам во двор. Она не могла поверить, что это действительно происходит наяву, а не в кошмарном сне. Они пришли сюда за помощью, а их вышвырнули, как пару пьяниц из бара. Должно быть, это какое-то недоразумение. Ведь не может же этот Брайан Ходжкисс быть единственным представителем посольства Великобритании во Франции? Должен же быть кто-нибудь еще, кому они могли позвонить, кто-нибудь, кто непременно разберется во всем.
— И что теперь? — повернулась она к Рейфу. — Что мы будем делать дальше?
— Не знаю. — Он стоял на ступеньках, держа в руках карточку, которую вручил ему Брайан Ходжкисс, и на лице его читалась такая неуверенность, какой Эмма у него никогда не видела. — Может быть, и в самом деле лучше подождать, а утром побеседовать с адвокатом?
Утром?
Да что с ним такое!
— Утром Хантов и след простынет. Они заберут с собой Риччи и сбегут. Скорее всего, они уже укладывают вещи. — Эмму снова охватила паника. — Почему мы оставили его там? Ведь я была совсем рядом с ним. Совсем рядом! И оставила его! Господи Иисусе! Нам нужно вернуться туда. Немедленно!
Рейф попытался что-то возразить, но Эмма оттолкнула его. Она возьмет машину и… Что дальше? У нее ничего не выйдет. Их автомобиль, взятый напрокат, остался у дома Хантов. О боже, что же ей делать? За все время, что они стояли во дворе, по дороге не проехала ни одна машина. Городишко погрузился в сон, вокруг не было ни огонька. Она не знала ни одного телефонного номера, по которому могла бы позвонить во Франции. Вызвать такси. Или обратиться в справочное бюро. Ничего этого она не могла.
