— Вот так вот все, милая, — неожиданно махнул рукой дедок и пошел к воротам.
Женя села в машину, пристегнулась, на какую-то долю секунды задумалась и завела двигатель. Порулила к выходу. Вопреки обыкновению не стала газовать, чтобы не обдать пожилого охранника водой из лужи, непонятно откуда взявшейся посреди двора в теплый апрельский день. Тихонько выехала за ворота и только после этого надавила на газ.
Ужин прошел безукоризненно. Для матери Станислава Женя выбрала особую цветочную композицию — бутоны нарциссов, которые должны были распуститься через несколько дней. Их обрамлял бархатный мох пронзительно зеленого цвета, затейливо облагороженный камнями. Ирена Григорьевна пришла в восторг — в ее понимании, разумеется. Она улыбнулась Жене и кивнула. Будущая свекровь напоминала экспонат из Музея мадам Тюссо. То же совершенство, отточенная элегантность, красота, словно слеза янтаря застывшая во времени, и извечная приятная прохлада, остужающая любые эмоции. Невысокая, элегантная, стройная, с идеальной прической, обрамляющей голову нимбом. Даже дома Ирена Григорьевна не позволяла себе ходить в уродливых халатах или плюшевых костюмах. Юбка-карандаш ниже колена и блузка приталенного кроя. Она была единственным знакомым Жене человеком, которому удавалось провести день на кухне в таком наряде и выглядеть как Марта Стюарт на обложке книги. Ни одного пятнышка. Ни единой складочки. Лишь тонкое мерцание небольших бриллиантов, время от времени тенью мелькающих сквозь безупречную укладку. С этим нужно родиться.
Отец Станислава — Мирослав Богданович — больше походил на брата своей супруги, чем на мужа. Такой же худощавый, подтянутый, с элегантной сединой, всегда безупречно одетый. Женя могла поспорить, что в его гардеробе совершенно точно не водятся растянутые тренировочные штаны с пузырями на коленях и старые футболки. Даже дома в брендовой одежде и тапочках, пошитых на заказ. Тонкий горьковатый аромат туалетной воды, тщательно уложенные волосы — любовь и внимание к собственной внешности Станислав унаследовал от отца, потомка польского рода шляхтичей. Происхождением Мирослав Богданович гордился чрезвычайно. Что-то в его облике, тягучей манере разговора, страстном внимании к внешнему виду окружающих и безупречном маникюре настораживало Женю, но она гнала от себя мысли. Тридцать лет безоблачного брака. Просто эти двое были хорошо законспирированными снобами и педантами. Чего только стоили строгие двадцать минут на чтение прессы, которые ежевечерне отводил себе Мирослав Богданович. И не приведи господь кому-то нарушить этот священный ритуал.
Познакомившись с родителями Станислава, Женя была уверена, что оба станут активно возражать против их романа. Еще бы — молодой шляхтич из квартиры, увешанной подлинниками русской живописи, и девочка из детского дома. Но Ирена и Мирослав оказались образцом толерантности и интеллигентности. Ни слова, ни полслова. Женя все боялась, что это самое пресловутое «слово» маячило впереди. Ведь одно дело жить с кем-то, совершенно другое — жениться. Ну что же, сегодняшний вечер должен был окончательно сорвать покровы и проверить благородную породу на стрессоустойчивость.
Для обеда с будущими родственниками Женя выбрала скромное черное платье свободного кроя, ниже колен. Украсила себя ниткой жемчуга и аккуратными перламутровыми серьгами. На руках только кольцо, подаренное Станиславом. В последний момент не удержалась и надела любимые туфли от «Диор» на невысоком каблуке. Даже в угоду родителям Станислава Женя была не готова нарушить собственное правило — хотя бы одна вещь в ансамбле должна быть вызывающе дорогой. Не ради кого-то, а для самой себя. Она это заслужила.
Кудри она заплела в простую косу (не сама, конечно, а любимый парикмахер Филипп постарался). Он умудрялся даже из обычного конского хвоста соорудить чудо парикмахерского искусства, а уж коса давала огромный простор воображению. Нейтральный макияж (тоже из салона). И вуаля, просто русская красавица.
Мирослав осчастливил ее растяжением тонких губ, делавшим его удивительно похожим на Мону Лизу. Женя даже не знала, как выглядят его зубы, будущий свекор никогда широко не улыбался. Ирена посмотрела одобряюще и кивнула — Женя ей нравилась намного больше остальных спутниц сына. Девушка была жесткой, хваткой, с мужским характером. Будет хорошо держать Станислава в узде. К тому же… К тому же у таких просто нет выбора. Ради реноме и светлого образа они будут молчать годами и падать на дно, теряя собственное достоинство. Имидж это их все.
Станислав торжественно объявил родителям о помолвке. Тонкие все понимающие улыбки, быстрый обмен взглядами. Настолько молниеносный, что Жене даже показалось, будто это оптический обман. Одинаковое «поздравляем» и «обсудим детали торжества позже». Ну что же, когда-нибудь она, Женя, тоже научится проявлять собственные эмоции в стиле Джекки Кеннеди. С этой тонкой ускользающей улыбкой, которую умеют демонстрировать только настоящие леди и аристократы.
Чуть позже, когда ужин закончился и Ирена незаметным движением дала знак домработнице, чтобы та убрала посуду, она все-таки решила поднять волновавшую ее тему. Возможно, к Джекки с такими вопросами и не подходят, но Женя решила рискнуть.
Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что Станислав с отцом слишком заняты обсуждением вложения его последнего призового гонорара (отец вел жесткой рукой все денежные дела звездного сына, выдавая тому лишь ежемесячную сумму на развлечения. Благодаря удачным отцовским вложениям Станислав уже был более чем обеспечен до конца жизни), Женя предложила Ирене выпить по бокалу вина. Той не требовалось объяснять, что это всего лишь предлог. Она слегка кивнула Жене, приглашая ее последовать за собой.
Они дошли до небольшой комнатки, именуемой кабинетом, Женя приоткрыла дверь и вошла в помещение, отделанное в английском стиле. Темная мебель ар-деко, тонкий, истертый бежевый ковер, стоящий больше, чем весь Женин гардероб. Паркет из мореного дуба. Черные мраморные пантеры на полу и, классика жанра, два ярких пятна — вазы, купленные на английском аукционе. Запах больших денег сочился изо всех щелей.
— Ирена Григорьевна, мне нужны совет и помощь, — горячо зашептала Женя.
— Да? — холеная бровь метнулась вверх. — Что-то случилось?
— Нет, к счастью, но могло.
— Женя, не пугайте меня, — Ирена все еще была на «вы» с девушкой. И подчеркивала это в общении.
— Мне нужно знать, кто имеет на Станислава настолько серьезные виды, что готов пойти на любую подлость, только чтобы помешать нашим отношениям?
Снова бровь взметнулась вверх.
— Что случилось?
— Кто? — Женя проигнорировала ее вопрос.
Будущая свекровь задумалась. Женя внимательно наблюдала за ней. Она была так увлечена Иреной Григорьевной, что иногда шутила — если Станислав не женится на ней, ей придется жениться на его матери. Наверное, так и должна выглядеть настоящая мать — как принцесса Грейс. Достоинство, грация и ум. Женя очень надеялась, что Ирена сможет занять пустующее место в ее жизни.
— Алина, — после небольшой паузы сказала Ирена.
