Дама с пистолетом подняла вверх руку, останавливая рванувшихся было к Вадиму подчиненных, достала из кармашка малиновое удостоверение с тисненым двуглавым орлом и надписью золотом: «Генеральная прокуратура России».
Вадим усмехнулся.
– Могу я позвонить своему адвокату?
– Позже, если захотите после наших бесед. А сейчас идемте со мной.
– Надеюсь, вы объясните, что происходит?
– Разве вам не рассказали, кто мы и кого представляем?
Вадим вспомнил голубоглазого парня, отрицательно мотнул головой.
– Я знаю, что вас называют «волчицами», и все.
Дама из прокуратуры переглянулась со своими коллегами, спрятала пистолет.
– Разберемся.
Подъехала еще одна машина, оказавшаяся джипом «Шевроле», от которого Вадим не смог уйти час назад. Дама открыла дверцу, пропуская его вперед, устроилась сзади. Джип тут же тронулся с места. За рулем сидела мощная девушка с выдающимся бюстом, курившая сигарету. Вадим оглянулся, увидел еще одну «волчицу» в форме, таких же габаритов, перевел взгляд на женщину с удостоверением следователя.
– Здесь недалеко моя машина, не могли бы ваши девочки ее пригнать?
– Ваша машина уже в гараже, – ответила женщина.
– То есть?!
– Мы вам все объясним, потерпите.
– А зачем вы следили за мной и моими друзьями, Кешей и Стасом? Кстати, как вы объясните, что Кеша уже не космонавт?
– И об этом вы узнаете в свое время.
Джип увеличил скорость, обходя параллельно идущие автомобили. Стемнело, водители включили подфарники, на улицах зажглись фонари. Вадим, прикидывающий варианты освобождения (рвануть ручку, открыть дверцу и на повороте нырнуть за борт), вдруг почувствовал интерес к происходящему и решил пока ничего не предпринимать, ждать развязки. «Волчицы» не хотели его убивать, значит, ждали чего-то и рассчитывали на получение какой-то информации. Стоило поиграть с ними в их игры и выяснить, что они затеяли.
Джип свернул дважды, остановился в каком-то глухом дворе без единого фонаря, и вдруг начал тонуть, погружаться в асфальт. Лишь несколько секунд спустя Вадим понял, что они просто опускаются вниз на квадратной плите своеобразного лифта, а вовсе не проваливаются в асфальт двора.
Плита достигла пятиметровой глубины, джип съехал с нее в тускло освещенную камеру, и плита тотчас же пошла вверх на гидравлической штанге, закупорила отверстие входа. В камере вспыхнул свет поярче, стена перед носом «Шевроле» плавно отошла в сторону, открывая вход в тоннель с редкими светопанелями на потолке. Джип вполз в тоннель, разогнался, преодолел его за минуту (километра два, прикинул Вадим) и оказался в подземном ангаре с ребристыми металлическими стенами и таким же потолком, в котором стояли еще два джипа «Шевроле», бронетранспортер, несколько необычного вида аппаратов, похожих на торпеды, и легкий вертолет с опознавательными знаками транспортной милиции. Людей в ангаре видно не было.
– Приехали, – басом сказала мощногрудая девица за рулем, выключая двигатель.
– Выходите, – скомандовала женщина-следователь, видя, что Вадим продолжает сидеть.
Вадим вылез, огляделся с любопытством.
– Где это мы?
– На базе Равновесия, – равнодушно сообщила женщина, направляясь к дальней стене ангара, в которой открылась дверь.
Вадима окружили ее спутницы, подтолкнули в спину, и ему ничего не оставалось делать, как последовать за командиром «волчиц».
Короткий коридор с деревянным полом и стенами под гранит, забранные металлическими решетками двери, коробка лифта. Женщина-следователь вошла первой, затем Вадим с конвоирами. Дверь лифта закрылась, но пошел он не вверх, как ожидал пленник, а вниз, остановился через несколько секунд.
Еще один коридор, и тоже с деревянным полом и стенами из ракушечника. Потолок создает впечатление бездонной голубой глубины, будто коридор выходит на поверхность земли и над ним нет ничего, кроме неба. Двери белые, с круглыми оконцами в них и порядковыми номерами: 41, 42, 43… Остановились у двери с номером 49. Женщина-предводитель вошла первой, за ней Вадим, сопровождавшие их спецназовки остались в коридоре.
Комната с окнами в лес, стол посредине со столешницей в форме крыльев бабочки, на нем два дисплея вычурных очертаний, две клавиатуры. За столом сидит властного вида женщина с седыми прядями в волосах, работает то на одной, то на другой клавиатуре, изредка вскидывая глаза на экраны компьютеров. Одета в бежевый костюм, ногти покрыты черным, с золотой искрой, лаком, на пальцах два перстня из «смуглого» металла с черными камнями, на шее платиновая цепочка и кулон – тоже с черным камнем.
– Объект доставлен, – доложила начальница «волчиц», вытягиваясь и едва не щелкая каблуками.
Дама в бежевом продолжала работать, Вадим же с любопытством оглядел интерьер кабинета, задержал взгляд на окнах. Подумал: как им удается добиваться такого естественного эффекта? Лес – как настоящий!
Дама перестала порхать пальцами по клавиатурам, посмотрела на Вадима.
– Он в курсе?
– Думаю, не вполне, хотя его и пытался выдернуть из тренда кто-то из активников эвменарха.
– Где вы его взяли?
– Он приехал к своему другу Викентию Садовскому.
Седая дама усмехнулась бледными губами; она обходилась без помады.
– К строителю или космонавту?
– К строителю. «Волки» успели вывернуть милиссу Садовского, но не успели точно рассчитать узел ее взаимодействия с линиями друзей и знакомых. Не хватило времени. Господин Борич помнит Кешу космонавтом.
– Что он успел вам рассказать? – глянула на Вадима дама в бежевом.
– Мне хотелось бы сначала услышать, где я нахожусь, – заявил он. – Что такое Равновесие, кто такие активники эвменарха, что такое милисса, а главное, что случилось с Кешей? Ведь он действительно был космонавтом и летал на Луну.
– Едва ли с вами согласятся действующие космонавты. Но это отдельный разговор. Мы тоже помним Садовского космонавтом. Отведите его к девочкам Князевой, пусть выяснят, что он знает. Активники моего дражайшего супруга не станут зря изменять милиссу человеку ни за что ни про что.
– А после?
– Потом подумаем, возможно, он будет нам полезен… какое-то время.
Вадим покачал головой, косясь на даму-следователя и прикидывая, не попытаться ли взять женщин в заложницы и вырваться отсюда, пока не поздно.
– Вы случайно не забыли, что я тоже имею право голоса? Или я в тюрьме?
– Не в тюрьме, но и не на свободе. Выбора у вас нет.
– А если я стану сопротивляться?
– Тогда вас просто ликвидируют. Мужчины в нашей организации не котируются. Ведите себя прилично, и у вас появится шанс выжить.
