Нет, всё это уже нисколько не походило на автономию. Должно было стать первым шагом к отделению, к полной независимости.
Не довольствуясь тем, инициаторы документа потребовали ещё и публичного самоунижения русских. Предложили выделить из их числа неких «агитаторов», которые должны были объяснять: «они брошены царским правительством в Киргизскую степь для угнетения других, для наживы за счёт беззащитных инородцев». И объяснять, скорее уж самим себе, что «только в отказе от империализма и от привилегий господствующей нации, в примирении с восстановлением прав, языка и власти /выделено мной – Ю.Ж./ угнетённых – спасение и счастье русского пролетариата».98
В тот же день было созвано Политбюро, на заседании которого присутствовали Ленин, Троцкий, Каменев, Сталин, Крестинский, а также Калинин, глава правительства УССР Раковский и секретарь ЦК Стасова. Обеспокоенные ни с чем не соразмерными претензиями Башкирского ревкома, что, несомненно, являлось весьма опасным симптомом роста националистического сепаратизма, обсудили сложившуюся ситуацию. Однако не стали принимать решение от собственного имени.
«Предложить Президиуму ВЦИК, – указывало решение Политбюро, – устроить совещание в понедельник, в составе двух-трёх представителей Президиума – тт. Владимирского, Пестковского, Байтурсунова, Валидова, ещё одного представителя Башревкома, Мартынова /продкомиссара Оренбургской губернии – Ю.Ж./, Киселева /секретаря Стерлитамакского уездного комитета РКП – Ю.Ж./, Эльцина /председателя Уфимского губревкома – Ю.Ж./ и Зуля. На этом совещании разрешить отрицательно вопрос о слиянии Башкирской и Киргизской республик /выделено мной – Ю.Ж./– Провести на совещании уничтожение права кооптации, имеющееся у Кирревкома. Вопрос о личном составе Кирревкома на совещании не предрешать. Провести на совещании необходимость единой не только военной, но и экономической политики для всей республики /то есть РСФСР – Ю.Ж./, проводимой через соответствующие органы Башкирской и Киргизской республик».
В тот день Политбюро отвергло не только предложение об объединении Башкирии и Киргизии. Как своеобразный компромисс, основанный на половинчатом удовлетворении сторон, оно высказалось и против Татаро-Башкирской Республики. «Ввиду того, – отмечало постановление от 13 декабря, – что значительная часть Всероссийского съезда коммунистических организаций народов Востока и, в частности, все представители коммунистов Башкирии, против создания Татаро-Башкирской Республики, таковой не создавать и декрет Народного Комиссариата по национальным делам от 22 марта 1919 года о Татаро-Башкирской Республике отменить. Предложить членам партии не вести в дальнейшем агитацию в массах за Татаро-Башкирскую Республику. Вопрос о Татарской Республике обсудить особо, если об этом поступит заявление со стороны коммунистов-татар».99
А буквально на следующий день Политбюро всё же утвердило новый состав Киргизского ревкома, сохранив во главе его Пестковского. Заодно было реорганизовано и Центральное бюро коммунистических организаций народов Востока. Из избранных на съезде его членов оставили только казанских татар – Саид-Галиева, Султан-Галиева и Ибрагимова. Ввели дополнительно Мансурова, Хакимова, Епсерова, от Азербайджана – Нариманова, а также (никакого отношения к Востоку никогда не имевшего) Раковского.100
Как и предусматривалось, 16 декабря состоялось совещание, призванное всего лишь чисто формально одобрить те самые решения, которые Политбюро уже утвердило. Для того же, чтобы избежать вполне возможных нежелательных осложнений, на него от Президиума ВЦИК вместо Владимирского направили Калинина и Аванесова. Однако присутствие десяти представителей Башкирии, Киргизии и Туркестана привело к тому, что предложение об образовании Киргизо-Башкирской Республики оказалось утверждённым. Чтобы всё же отклонить данную идею. Калинину пришлось настоять на новом голосовании, предоставив на этот раз по одному голосу каждой региональной делегации. Только благодаря такому приёму и удалось достичь желаемого. Четырьмя голосами (от ВЦИК, Уфы, Оренбурга, Татарии) против трёх (от Башкирии, Киргизии, Туркестана) создание Киргизо-Башкирской Республики было отклонено.101
Замысел Сталина образовать в Среднем Поволжье областное объединение, основанное на исторически сложившихся экономических связях, на общности быта и культурного развития – Татаро-Башкирскую автономию, не увенчалось успехом. Ему так и не удалось отстоять республику многонациональную, в которой проживало бы примерно равное количество татар, русских, башкир, не считая довольно многочисленных чувашей, мордвы, мари. Единственным утешением могло послужить лишь то, что и замысел Валидова создать своеобразный тюркско-исламский «полумесяц» также потерпел крах. Слишком уж огромную по территории замыслил он автономию для близких по языку и вероисповеданию башкир, киргизов (казахов и киргизов), явно угрожающую целостности Советской России.
Но, как очень скоро обнаружилось, Политбюро ошиблось, предполагая удовлетворить своим компромиссным решением так и не отказавшегося от желания обрести предельную самостоятельность ревкома Башкирии. Спустя всего месяц, 12 января 1920 года он принял два постановления, заведомо выходившие за рамки его компетенции, почему и выглядевшие явным вызовом Москве. Во-первых, назначил председателем ЧК автономии, на что имело право только ВЧК при СНК РСФСР, члена ревкома Т. Имакова. Во-вторых, образовал давно задуманный отдел внешних сношений, в функции которого должно было входить представлявшее прерогативу Президиума ВЦИК «сношение с федеративными советскими республиками, защита правовых и экономических интересов /Башкирии – Ю.Ж./… организация и ведение правовых, торговых, промышленных и финансовых сношений со странами и местностями Российской Федерации»,102 назначив заведующим представителя Российского телеграфного агентства К.М. Ракая-Рычкова.
Срочно созванное на следующий же день заседание Башкирского обкома по предложению Чрезвычайного уполномоченного ЦК РКП и ВЦИК Артёма (Ф.А. Сергеева), присланного в Стерлитамак после попытки путча, принял три резолюции, решительно осудившие сепаратистские действия ревкома.
«Ввиду того, – гласила первая резолюция, – что коммунистическое строительство предполагает единство хозяйственной жизни РСФСР, что соглашение об организации Автономной Республики не предполагает отделения, а, наоборот, базируется на принципе единства хозяйственной жизни страны, коммунисты не имеют права: а) вести агитацию за отделение, б) вести агитацию за меры, которые, по существу, ведут к отделению».
Вторая резолюция обкома оказалась облее конкретной: «Признать, что проект Ракова об организации Комиссариата внешних сношений есть первый шаг к полному отделению, что создание отдела внешних сношений есть первейший шаг по отделению, а потому: а) Ракая отозвать со всех постов, б) членам фракции /ревкома от РКП – Ю.Ж./ предписать не принимать от имени партии коммунистов никаких шагов, которые ведут к ещё большему отделению автономной Башреспублики». Третьей резолюцией обком восстановил А. Измайлова в прежней должности председателя Башкирской ЧК.103
Коммунисты ревкома не только не подчинились собственному обкому, но и пошли с ним на открытую конфронтацию. 14 января, основываясь только на докладе Юмагулова, признали существование «антибашкирского» заговора сотрудников ЧК А. Измайлова и Ж. Муценека, начальника политотдела Башкирского военкомата Г. Шамигулова и члена ревтрибунала С. Мустафина. Заодно обвинили в поддержке заговорщиков со стороны Артёма, уполномоченного ВЦИК при ревкоме Ф.Н. Самойлова, наркома продовольствия автономии A.M.Дудника и секретаря обкома Я.И. Ярослава. Объявили «деяния группы преступной авантюрой, которая может вызвать: а) вторичное кровопролитие, б) окончательный отход башкирской трудовой массы от советского строительства и в) пагубное отражение на общей политике РСФСР на Востоке и на ходе мировой социальной революции».104
