3. Неоспоримое обоснование
На XI съезде РКП, проходившем с 27 марта по 2 апреля 1922 года, никто из докладчиков, а их оказалось немало – В.И. Ленин, В.М. Молотов, В.П. Ногин, А.А. Сольц, Г.Е. Зиновьев. М.П. Томский, А.А. Андреев, Л.Д. Троцкий, Г.Я. Сокольников. Е.А. Преображенский, М.Ф. Шкирятов, Г.И. Сафаров, Я.А. Яковлев – озабоченные лишь вопросами экономики, порождёнными НЭПом, так и не вспомнили об (оказавшемся более чем сложным) противоречивом вопросе воссоединения страны. Не сказали о нём ни единого слова. Лишь Ленин, да и то мимоходом, упомянул о том, что должно было послужить бесспорным обоснованием для объединения, и быстрейшего, восьми советских республик и ДВР.
Почему-то посчитав задуманное за уже достигнутое, он заметил: «У нас теперь деление России на областные районы проведено /выделено мной – Ю.Ж./ по научным основаниям, при учёте хозяйственных условий, климатических, бытовых, условий получения топлива, местной промышленности и т. д.42 То есть просто повторил сталинское объяснение того, чем же должно являться областное объединение. Но не учёл того, что проект нового районирования хотя и был разработан, но всё еще весьма далёк от утверждения, претворения в жизнь. Да и должен он был охватить не только РСФСР, но и БССР, УССР, ГССР, АрССР АзССР, Бухарскую и Хорезмскую советские народные республики, даже ДВР. Авторы проекта полагали воссоединение страны свершившимся фактом.
Впервые задачу районировать страну на принципиально иных, нежели прежде, основаниях – на исключительно научных – выдвинул VII Всероссийский съезд Советов. В постановлении «О советском строительстве», принятом 9 декабря 1919 года, указал: поручить ВЦИКу «разработать практически вопрос о новом административно-хозяйственном делении РСФСР».43 Иными словами, довести до конца определение областных объединений – основной, согласно Конституции, структуры Российской Федерации. Однако за год дело так и не сдвинулось с места, почему очередной Всероссийский съезд Советов вынужден был повторить старое задание ещё одним постановлением, от 29 декабря 1920 года:
«Ускорить работу по проведению нового административно-хозяйственного деления Российской Социалистической Федеративной Советской Республики преимущественно на основе экономического тяготения… Предложить комиссии Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета по федеративному устройству (Каменева – Ю.Ж.)… закончить свою работу к 1 марта».44
Только теперь задание удалось выполнить в срок. Требуемую концепцию районирования представил член Президиума Госплана, видный инженер-энергетик И.Г. Александров – один из создателей плана ГОЭЛРО, а в скором времени и автор проекта Днепрогэса. Но подошёл он к решению задачи гораздо шире, нежели было намечено. Счёл в представленном им документе необходимым ответить на шесть отнюдь не риторических вопросов: какими должны быть принципы экономического районирования; конкретные нормы деления страны на области (районы) и подрайоны; согласование интересов центра и мест: планы развития народного хозяйства по областям (районам): взаимосвязь центра с только что созданными по постановлению VII Всероссийского съезда Советов от 29 декабря 1920 года губернскими и автономных республик экономическими совещаниями (Экосо) – учреждениями, призванными координировать деятельность местных органов ВСНХ, Наркоматов земледелия, продовольствия, финансов, труда; пределы компетенции Экосо и их организационные формы.
Исходя из именно таких задач (и должных, по мнению Александрова и его коллег, помочь восстановить разрушенные хозяйственные связи), и был выработан проект, предложенный, прежде всего, вниманию Госплана и Административной комиссии ВЦИК, возглавляемой М.Ф. Владимирским. Разумеется, в основу концепции принципиально нового районирования положили для начала чисто географические и экономические данные, предельно объективные. Учли климатические и почвенные особенности различных губерний, плотность населения, преобладание тех или иных земледельческих культур, видов животноводства, наличие заводов и фабрик и их мощность, горнодобывающей промышленности, имеющиеся пути сообщения – шоссе, железные дороги, речной и морской транспорт.
Вместе с тем, концепция проекта включила и весьма неожиданное, радикальное решение национально-территориального вопроса, которое рассматривало как главное препятствие на пути подлинно научного экономического районирования.
«Наша позиция при создании автономных областей, – указывал документ, – в настоящее время покоится на совершенно новом принципе целесообразного деления государства – на основе рационально-экономической, а не на пережитках утраченных суверенных прав». И сразу же были рассмотрены и контрдоводы;
«Такое подразделение возбуждает два опасения – насколько прочно может быть такое объединение /независимых советских республик – Ю.Ж./ и не будет ли националистическая традиция мешать проявлению в жизнь чисто экономического признака. До известной степени первое опасение можно устранить степенью целесообразности произведённого разделения. Что же касается второго, то для уяснения себе точного значения вопроса необходимо учесть актуальность национальных отношений в России, причины возникновения в некоторые периоды подобной актуальности и степень живучести национальных традиций в странах /зарубежных – Ю.Ж./, где бытовые и национальные особенности и их выявление не встречают препятствий».
Здесь Александров пошёл куда дальше Сталина, опираясь на положение, выдвинутое В.О. Ключевским: история России есть постоянное колонизационное движение на восток.
«История России, – повторял Александров, – до самого последнего времени была историей страны, население которой постоянно движется и заселяет свободные пространства. Если посмотреть на состав движущегося населения, то он далеко не однороден. Здесь, наряду с великороссами, мы видим массы крестьян из украинских губерний, белорусов, других». И подкрепил своё утверждение данными Переселенческого управления за 1896–1909 годы. Согласно же им наибольший отток населения в Сибирь, на Дальний Восток, в Туркестан наблюдался из Полтавской губернии (328970 человек), Черниговской (278086), Курской (234288), Воронежской (199272), Киевской (182045), Харьковской (167419), Тамбовской (157876), Орловской (152491), Самарской (144017) и Екатеринославской (141725). Кроме того, переселилось на восток и значительное – по отношению к общей численности – количество белорусов, латышей, молдаван, армян.
Отлично понимая, что такой «антинациональный» подход к районированию неизбежно вызовет наибольшие возражения. Александров сделал своеобразную оговорку. «Логически развивая, – отметил он, – основную идею современного федерализма для Российской Республики, необходимо признать, что всё, к чему в общем ходе развития страны население уже привыкло как к программе государственного центра с одной стороны, и что не тормозит развития местной самодеятельности в полном её объёме – с другой (относя всё это лишь к экономической деятельности), должно быть оставлено в числе полномочий федеративной власти. Иными словами, для России следовало бы за центральной государственной властью сохранить:
1) иностранные сношения; 2) армию и флот; 3) таможенную политику; 4) денежное обращение и государственный кредит: 5) магистральную сеть железных дорог и внутренних водных путей, морские порты и организацию морских сообщений; 6) магистральную электрическую сеть и государственные электрические станции общественного пользования; 7) крупные промышленные предприятия и государственные предприятия более мелкого масштаба, но имеющие по своему характеру общегосударственное значение», а также владение незаселёнными землями, водами и мелиоративными системами, недрами земли, лесами. Кроме того, к ведению исключительно федеративного Центра Александров в своём проекте отнёс законодательство, внешнюю торговлю, почту и телеграф. Словом, перечислил практически всё, что уже и без того было объединено либо подлежало объединению.
