Не могло возникнуть и тени сомнения в том, что битву за Украинскую Компартию выиграл Мануильский, а Раковский и Фрунзе её проиграли.
Но, как бы то ни было, последнее сражение по самым важным вопросам – о правах и полномочиях, остававшихся у союзных республик, и, соответственно, о структуре союзного правительства – разыгралось уже на самом (XII) съезде РКП, открывшемся 17 апреля 1923 года. Правда, несмотря на всю важность национально-государственной проблемы, приступили к её обсуждению лишь 23 апреля, на двенадцатом заседании. Но начали его, что стало весьма показательным, с доклада Рыкова о районировании.
«Управлять страной, – поделился своими трудностями замглавы СНК, – которая насчитывает более 130 миллионов жителей, управлять страной, которая охватывает одну шестую часть суши, управлять ею из Москвы на основе бюрократического централизма невозможно». Потом, чтобы усилить впечатление, остановился на вопиющих недостатках власти губернского, уездного и волостного уровней. И заключил: «Всё хозяйственное развитие нашей республики и будущая система административно-хозяйственной организации советского государства будут покоиться на организации областей».10
Однако резолюцию почему-то предложил более чем умеренную. Её-то без обсуждения и приняли 25 апреля:
«XII съезд РКП
1. Признает прежнее административно-хозяйственное деление республики не соответствующим новым политическим и экономическим потребностям страны, но, вместе стем, находит что введение новой системы административно-хозяйственного деления требует осторожного подхода и большого срока для своего окончательного проведения.
2. Поручает ЦК партии принять меры к внесению большей планомерности в работе по изменению административного деления республики, считая разработанный Госпланом и Административной комиссией Президиума ЦИК план нового административно-хозяйственного деления лишь предварительной рабочей гипотезой, нуждающейся в дополнении, проверке и разработке на основании опыта.
3. Поручает ЦК партии новый план административно-хозяйственного деления республики провести для начала, кроме производящихся в этом направлении работ на Украине, в двух районах – промышленном и сельскохозяйственном, с организацией в них областных исполкомов.
4. По отношению к остальным областям, национальным республикам и губерниям поручает ЦК партии ограничиться продолжением разработки плана районирования, не допуская его фактического проведения в жизнь до учёта опыта в названных двух областях, и за отдельными исключениями с разрешения ЦК РКП».11
Тем самым, суть реформы – практическая ликвидация, пусть чисто административных, но всё же, границ союзных республик – была отвергнута навсегда. Выразилось резко отрицательное отношение к административно-хозяйственной реформе и в ином. В дезинтеграции, проведённой вскоре, в 1924 году, на Северном Кавказе и в Средней Азии. В ликвидации 7 июля Горской Республики, разделённой на шесть автономных областей, а 14 октября – в «национально-государственном размежевании» Средней Азии. В создании взамен Туркестанской АССР Хорезской и Бухарской советских республик, ставших из народных социалистическими, Туркменской и Узбекской ССР, Таджикской АССР, Кара-Калпакской и Кара-Киргизской АО.
…Только после вопроса районирования съезд перешёл к национальному. В пространном, детальном докладе Сталин не мог, не имел права сказать ничего иного, нежели содержавшееся в опубликованных «Правдой» тезисах. Начал он с обычного для него исторического вступления, после которого перешёл к более важному, с его точки зрения, – к проблеме шовинизма. Удовлетворив замечание Троцкого, прежде всего сказал о шовинизме великорусском, но значительно большее внимание уделил грузинскому, азербайджанскому и узбекскому.
Не удовлетворившись тем, более подробно осветил положение в Закавказье с его многовековой межнациональной враждой. Дал резко отрицательную оценку «группе грузин-коммунистов, которая не возражает против того, чтобы Грузия объединилась с Союзом республик, но возражает против того, чтобы это объединение прошло через Закавказскую Федерацию». Вроде бы покончив с темой шовинизма, Сталин подвёл сказанному итог: «Конкретные формы национального вопроса в нашей обстановке в данный момент свелись к вопросу об установлении сотрудничества народов – хозяйственного, внешнеполитического, военного. Мы должны объединить эти республики по этим линиям в единый союз, называемый СССР». Но вслед за тем вернулся к уже обговорённому. «В нашей обстановке, – заметил Сталин. – мы имеем целый ряд факторов, не только содействующих объединению народов в одно государство, но и тормозящих это объединение».
Среди факторов тормозящих вновь назвал великорусский шовинизм, порождающий ответный местный, и более трудное для полного искоренения – «неравенство, которое мы унаследовали от периода царизма». «Беда в том, – продолжал Сталин, – что некоторые национальности не имеют своих пролетариев, промышленного развития не прошли, даже не начинали, в культурном отношении страшно отстали и совершенно не в силах использовать те права, которые им предоставлены революцией /выделено мной – Ю.Ж./…
Тут некоторые наши товарищи думают, что выпятив на первое место вопрос о школе и языке, этим самым можно разрубить узел. Неверно, товарищи, на школах тут далеко не уедешь. Они, эти самые школы, развиваются, язык тоже развивается, но фактическое неравенство остаётся основой всех недовольств и всех трений… Необходимо, чтобы, кроме школы и языка, российский пролетариат принял все меры к тому, чтобы на окраинах, в отсталых в культурном отношении республиках… были установлены очаги промышленности».
Как бы идя по спирали, Сталин затем вернулся к тому, что на съезде называлось национальным вопросом, а для него – наиважнейшей проблемой создания СССР. Напомнил о грузинском шовинизме группы Мдивани, о комиссиях Дзержинского и Каменева-Куйбышева. И назвал те средства, которые помогут преодолеть торможение: Советская власть, которая в республиках должна «стать понятной и родной»; «такая конструкция комиссариатов в Союзе республик, которая бы дала возможность, по крайней мере, основным национальностям иметь своих людей в составе коллегий»; двухпалатный ЦИК Союза.12
Слишком конфронтационный доклад Сталина не мог не вызвать резких выступлений тех, кто стал объектом его жёсткой критики. Выступлений – и на обоих пленарных заседаниях съезда, и в ходе работы секции, обсуждавшей проект резолюции по национальному вопросу.
П.Г.МДИВАНИ, последние дни занимавший пост председателя СНК ССРГ. «Да, мы за Всесоветское объединение /СССР – Ю.Ж./. Дайте в это Всесоветское объединение самые главные комиссариаты, определяющие нашу внешнюю политику, защиту нашей республики. Вот это – объединение здесь во Всесоветском масштабе. Отдайте отдельным национальностям /союзным республикам – Ю.Ж./ другие комиссариаты, где они могут провести свою волю, своё умение хозяйничать, своё умение творить новую жизнь. К чему вы создаёте эти посредствующие звенья, которые не служат устранению национальных трений?.. Чем сильнее будут развиваться наши отдельные республики, тем сильнее будет наш Союз республик».
